Сад земных наслаждений - Джачинта Карузо

— Хорошо. Тогда готовьтесь.

Николз сказал, что снова звонили агенты, следившие за Шару. Писатель проехал Эр и, кажется, возвращался в Галстон.

— Есть известия о его жене?

— Пока нет, инспектор.

Я выругался про себя. Куда же, черт возьми, запропастилась Лора Кисс? Не могла же она просто раствориться в воздухе!

— Пусть продолжают поиски. Мы должны найти ее любой ценой.

Тут снова зазвонил мой сотовый. Я подумал, что это Ребекка, и сказал:

— Итак, сержант, вы готовы?

— Сержант? — взвизгнула Бренда и тут же осыпала меня горькими упреками за то, что я так бессовестно пропал.

20

Мне была видна только спина Туса: он куда-то вел Ребекку по длинному темному коридору. Он пришел за ней, как и обещал, и теперь сопровождал ее на съемочную площадку, как он в шутку назвал место, где будет поставлена живая картина.

Ребекка попыталась выяснить, что ее ожидает, но Тус взял ее руки в свои, поднес их к губам и сказал, что она прекрасна и что все пройдет очень хорошо, если она будет выполнять его указания.

А если нет? Я не мог отогнать воспоминание о голове Джули Бонем, проглоченной треской.

Коридор внезапно кончился, и мы увидели огромную оранжерею, заполненную молодыми нагими телами.

Признаюсь, я раскрыл рот при виде этой толпы мужчин и женщин, белых и черных, которые спокойно, без всякого смущения переговаривались между собой, словно на вечеринке.

Николз, обычно очень спокойный, тоже не сдержал удивленного восклицания:

— Черт! Прямо какой-то нудистский пляж.

— Не знал, что вы на них бываете, — подколол его я.

— Вовсе нет, инспектор. Я хотел сказать, что именно так всегда и представлял себе нудистские пляжи, — объяснил он поспешно.

— Какое странное место, — заметил я, указывая на монитор.

Войдя в огромную застекленную оранжерею, Ребекка повертела кулон, чтобы мы все хорошенько рассмотрели. Больше всего меня изумили колоссальные декорации на заднем плане. Я сразу же их узнал: точная копия «Сада земных наслаждений», но только без человеческих фигур.

Пространство, на котором должна была развернуться живая картина, состояло из трех планов. Они были слегка приподняты один над другим, чтобы благодаря умелой игре света и тени трехмерный мир превратился в двухмерный и человеку, смотрящему издалека, казалось, что он видит огромную картину, висящую на стене.

На первом плане, в самом низу, находился стеклянный шар, он стоял на чем-то вроде небольшой лодки в форме ананаса. Рядом разместились еще одна лодка в виде апельсина, тыква с мраморным рисунком, раковина моллюска, кораллово-красная пирамида, пещера и разнообразные цилиндры из прозрачного стекла.

Для центральной части полотна — развратной кавалькады вокруг пруда — была приготовлена гигантская вращающаяся платформа с круглым бассейном, наполненным водой, в центре. Там же застыли в ожидании искусно сделанные животные, на которых предстояло скакать распутникам — пантеры, единороги, быки и прочие твари.

Наконец, в верхней части, той, что отличается наиболее причудливой архитектурой, были очень точно воспроизведены четыре удивительные башни и два серо-голубых шара, плавающих на поверхности пруда.

Должен признать, все это показалось мне просто гениальным. Когда сотни нагих мужчин и женщин займут свои места на картине, эффект будет сногсшибательным.

Тус, который, как и Ребекка, до сих пор оставался одетым, взмахнул рукой. И, словно по волшебству, толпа разделилась на три группы. Тус указал на одну из них.

Синхронно, словно танцовщики, мужчины и женщины из этой группы расположились в верхней части живой картины. Вот заняла свое место пара любовников на шаре, плавающем в пруду, и еще одна внутри самого шара — мужчина трогал лобок женщины. Играющие любовники, процессии рыцарей-дельфинов, с лицами, скрытыми под забралами шлемов, сирены с длинными светлыми волосами — причудливые картины постепенно обретали жизнь.

Некоторые герои застыли в весьма фривольных позах. Мужчина на огромной рыбе согнулся так, что зритель видел только его толстую задницу. Еще одна сверкала рядом с мужчиной в шаре — тем, что прижимал руку к интимному месту своей партнерши. Многие выделывали прямо-таки акробатические номера. На башне стоял мужчина со странным фруктом на голове. Рядом еще двое парили в воздухе — один Бог знает, каким образом, — один держал в руке красную ягоду, а другой — рыбу. И все-таки причудливее всех смотрелись те, что выглядывали из разбитого птичьего яйца, лежащего на берегу пруда.

Во всех сценах ясно читались фаллические, обозначающие женскую сексуальность символы.

Тус снова взмахнул рукой. Мужчины и женщины, которым предстояло воплотить центральную часть живой картины, слаженно двинулись к декорациям. Мне предстояло стать свидетелем диковинного зрелища. Позы некоторых наездников могли бы сделать честь любому порнофильму. Среди всадников была единственная женщина. На одном из скакунов мчалась пара, наполовину скрытая под красным покрывалом. Однако мое внимание привлек мужчина, который, сидя на крупе своего животного, прогнулся так, что почти коснулся головой щиколоток. И в довершение всего поднял ногу на девяносто градусов, демонстрируя всем свои гениталии. Прочие всадники скакали, обнявшись или похотливо извиваясь. Многочисленные женщины, стоя в пруду, наблюдали за ними.

Слева и справа от всадников творились поистине необъяснимые вещи. Несколько мужчин несли на плечах скорлупу, из которой торчали три задницы. Другие мужчины сидели прямо в воздухе, образуя круг, а в центре его один из участников действа преспокойно висел вниз головой, широко расставив ноги. Ступнями он поддерживал сирену, которая тоже застыла вверх ногами в воздухе.

Николз что-то пробормотал, но я не слушал его, околдованный зрелищем. Сейчас оживет нижняя часть картины, та, в которой будет участвовать Ребекка, а также, если верить Френгеру, Великий Магистр Братства Свободного Духа. И я наконец-то узнаю, как выглядит Тау.

Я с волнением ждал, пока Тус снова взмахнет рукой, и тут позвонили ангелы-хранители Шару: писатель направлялся в Сесснок.

Как раз вовремя, успеет покрасоваться голышом, подумал я с ухмылкой. Непонятно, зачем он накануне приезжал в замок и тем более зачем теперь возвращается. Займусь решением этой загадки позже. Пока что мое внимание было полностью поглощено происходившим в оранжерее.

Тус отдал приказ. Последняя группа пришла в движение. В отверстии, проделанном в верхней части тыквы с мраморным рисунком, показалась бритая, как у монашки, женская голова, лицом к лицу с мужской. Лодка в форме апельсина, плывшая в пруду чуть повыше, теперь перевозила двух любовников. Каким-то чудом еще одна пара залезла в раковину моллюска, которую затем погрузили на спину мужчине. Наверняка это был трюк.

В крайнем правом углу картины огромная сова сидела над парой влюбленных — их головы прятались внутри бутона, а побеги ежевики оплетали члены. Оба любовника отчаянно сражались, пытаясь освободиться. Рядом с ними виднелась пещера, а в ней — целая толпа молодых людей, а также кораллово-красная пирамида: внутри ее тоже скрывались люди, но торчало оттуда только пять ног. Справа, на лугу над пещерой, пары любовников собирались рвать или есть фрукты.

Слева участники действа сидели на берегах пруда или купались в нем. Некоторые плавали вокруг гигантской ежевики. Один мужчина обнимался с совой, еще один, настоящий мученик, головой погрузился в воду, растопырив ноги в воздухе. Руками он прикрывал гениталии, а между ног у него торчала огромная ягода, на ней уселись две птицы. Я готов был поспорить, здесь тоже не обошлось без трюка.

В пруду рядом с ним плыла лодка в виде ананаса, на ней стоял стеклянный шар. Он по-прежнему оставался пустым. Зная, что Ребекка и ее партнер должны будут оказаться внутри, я почитал кое-что о его смысле. В книге Френгера говорилось, что это космическая ампула, внутри которой, посредством соединения пары, повторится божественный акт творения. «Стройные и гибкие, — писал немецкий ученый о любовниках, — они напоминают собой духи цветов, готовые к невинному совокуплению».

В стеклянной колбе, прорезавшей ананас, сидела мышь, Френгер считал ее вполне однозначным фаллическим символом. Там же виднелось лицо мужчины, наблюдавшего за движением мыши. Он находился там, чтобы убедиться в том, что творение свершится с той же чистотой, как и в Эдемском саду, Френгер предполагал также, что сцены, изображенные в нижней части картины, предназначены для послушников Братства Свободного Духа. Они призваны научить жизни, основанной на гармонии между духом и инстинктом, этический идеал которой — супружеское соитие. Следовательно, это своего рода приобщение к блаженству любви. Члены Братства Свободного Духа считали святотатством пренебрежение к телесному и постоянное умерщвление плоти.