Шепот осени - Игорь Михайлович Бер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Это не его вина» несмотря на всю сложность ситуации, мелькнуло в голове Дима. «Всему виной Екатерина Громова. Михаил — очередная безвинная жертва».
Он в любую минуту мог умереть от удушья. А может, это было и к лучшему. После смерти, он снова воссоединится со своей семьей.
«Воздух!» вспыхнула очередная мысль в его голове. «Еще один луч пентаграммы. Похоже, мертвая девочка на самом деле решила остановить свой выбор на Петьке, а меня принести в жертву для скорейшего своего перерождения».
И что будет с Петькой, тело которого займет душа из Ада? Разве он мог позволить себе умереть и поспособствовать приближению этого?
Дима сунул руку в карман брюк и выхватил из него ржавый, подобранный на помойке, гвоздь. Не теряя время на раздумья, он принялся бить этим гвоздем в область лица Михаила. Три из пяти ударов попали в цель. Михаил завыл и отбросил в сторону мальчишку. Гвоздь угодил ему в лоб, щеку и — самое уязвимое место — в глаз. Зажав ладонью глазницу, Михаил принялся кричать и биться о стены.
В это самое время к Димке вернулось зрение, способность дышать и двигаться. Вскочив на ноги, он ринулся к выходу. Распахнув дверь, он выбежал во двор, а затем и за ворота, не слыша и не видя ничего вокруг, даже истошные крики неофита за спиной.
41
Он блуждал по улицам около двух часов, пытаясь вернуть самообладание и решить, как ему быть дальше. Когда ему удалось взять себя хоть немного в руки, пришел ответ и на вопрос: «Что делать?». Вернуться домой, — не туда, где его поджидал обезумевший Михаил, а в родительскую квартиру — казалось, самым правильным решением.
Он добрался до автобусной остановки и сел на скамейку. Денег у него не было, но он рассчитывал прокатиться «зайцем» либо всю дорогу, либо до тех пор, пока его не поймают. Мысль об обращении в полицию его даже не посетила. Из-за стресса, в голове Димы сформировалось устойчивое представление о родительской квартире, как о самом безопасном месте.
Автобус приехал через пятнадцать минут. Он залез в салон, стараясь затеряться среди немногочисленных пассажиров, но дальше двух остановок ему все же не удалось проехать — контролер оказался слишком дотошным малым, который с усердием исполнял свои обязанности. Его высадили, а на прощание еще бросили парочку укоризненных фраз, при этом исходили они от двух старушек-пассажирок.
Дима не решился вновь попытать счастье и залезть на другой автобус, вместо этого он направился в путь пешком. К счастью он помнил дорогу до дома. Когда они с Михаилом ехали на кладбище он запоминал все повороты, словно уже тогда знал, чем все закончится. Дорога была очень долгой, но он старался об этом не думать. В конце концов, какая разница, когда он доберется домой? Ему все равно больше некуда было идти. Конечно, оставался приют, который в разы был ближе родительской квартиры, но возвращаться в детдом не побывав изначально там, где он родился, был счастлив, любил и был любим, казалось невероятно глупо. К тому же его возвращения в приют хотела Екатерина Громова. А после произошедшего с Ларисой и Михаилом, мальчику совсем не хотелось ей потакать. Он ведь был готов вернуться в детдом, как того хотела мертвая девочка, и все же она решила поступить столь ужасным образом. Так пусть теперь винит себя за то, что Дима решил ее ослушаться.
Он шел вдоль дороги около получаса, когда рядом с ним остановилась зеленная «десятка», за рулем которой сидел пожилой мужчина. Пожилой — по меркам десятилетнего пацана.
— Куда путь держишь, малой? — спросил усач-водитель, с грустными, но добрыми глазами.
— Домой, — устало ответил Дима.
Глаза водителя стали еще более грустными, стоило ему получше разглядеть мальчишку: бледного, с темными кругами под глазами, с взъерошенными волосами и отрешенным взглядом. Мальчик не выглядел беспризорником. А вот на жертву насилия — вполне тянул.
— Кто это тебя так? — с настоящим сочувствием, осведомился водитель. — Взрослые мальчишки?
Вначале Дима решил мотнуть отрицательно головой, но все же пришел к выводу, что ложь, в его случае, будет лучшим решением.
— Вот, паразиты. Где они сейчас? — голос водителя кипел от праведного гнева.
Дима пожал плечами.
— Ушли.
— Давай я тебя лучше в больницу отвезу, а затем свяжусь с твоими родителями.
— Я домой хочу.
— Будь по-твоему, — уступил водитель, и предложил сесть Диме на заднее сиденье.
Дима помнил все нравоучения о том, что ни в коем случае нельзя садиться в автомобили незнакомцев, но решил, что в данной ситуации хуже уже навряд ли будет.
— Итак, где ты живешь?
Дима назвал адрес родительской квартиры.
— Ого, парень! Это ж очень далеко. Как ты здесь оказался?
Степин не знал что ответить, а потому промолчал. К счастью, водитель не стал допытываться ответа. Вместо этого, он потянулся к бардачку и достал из него некую упаковку.
— Есть хочешь?
Так как он сегодня ничего не ел, а время уже обеда давно пришло, Дима не стал лукавить и кивнул. В свертке оказался хлеб, котлеты, помидор и два оладушка. Меньше чем за десять минут Дима расправился со всей едой.
— Ну, у тебя и аппетит, — хохотнул водитель. — Это похвально.
— Спасибо вам за еду.
— На здоровье. Если что у меня есть и чай в термосе.
Дима поблагодарил за предложение, но отказался.
За все время пути мужчина рассказывал разные веселые истории из своей жизни. Особенно эмоциональной становилась его речь, когда он замечал в зеркале заднего вида, что мальчишка был готов пустить слезу. Видимо сильно ему досталось от хулиганов, думал водитель. К счастью для Димы он так и не увидел синяков на его горле, которые были скрыты воротником куртки, иначе мужчина немедля развернул машину и отвез его в больницу, а еще оповестил полицию.
До квартиры его родителей они доехали к шести часам, когда на улице уже сгустились сумерки. Отзывчивый водитель предложил Диме проводить его до самых дверей квартиры, но мальчик отказался от сопровождения. Мужчина пожелал ему доброго пути и укатил. Дима поглядел вслед автомобиля, пока красные огоньки фар не исчезли за поворотом.
Он ушел с дороги и спустился вниз по небольшой тропинке, ведущей к парадному входу жилого блока. Прежде чем войти
