Сны разума - Олег Таругин

– Проще, конечно, только времени нет. Мы ж нынче вроде как в автономке: зря, что ли, хвосты рубили, забыл?

– Вот именно, что рубили. А зачем, собственно, Петрович? Теперь, после твоего доклада начальству? Получается, зря мы из санатория драпали, все ведь и так утряслось?

– Не скажи, – покачал головой собеседник, – ты просто не знаешь, что такое как следует раскрутить маховик ведомственного сотрудничества, да еще и на межгосударственном уровне! Пока наши руководители с погонами без просветов будут давать друг другу, прямо скажем, не сильно правдивые объяснения, в местной «конторе» обязательно сыщется какой-нибудь ушлый и умненький полковник, который возьмет с собой пяток толковых ребят и поедет знакомиться с ситуацией «на месте». Пощупать, так сказать, конкурентов. Мы-то в санатории с их ведома поселились, так что, где нас искать, ваши чекисты знают. А мне лишние переживания доктором противопоказаны. Ну а самое главное… – Анатолий Петрович на миг замолчал, словно решая, стоит ли вообще продолжать. Решил, что стоит: – А самое главное, что ни о Марине, ни о тебе они и вовсе знать не должны. Ни при каком раскладе. По крайней мере, пока. Ты ведь, судя по тому, как ко мне вчерашним утром отнесся, и не особенно против? Тоже ведь, – он заговорщицки подмигнул, – «лишних переживаний» избегать стараешься?

– Ну, в принципе…

– Вот именно. Марина у нас в группе официально лаборантом числится, а ты и вовсе нигде не фигурируешь. Что-нибудь придумать-то можно было бы, да вот только терпеть не могу всю эту самодеятельность, на скорую нитку сшитую!..

– Ух, сколько слов-то! – фыркнул я. – Скажи уж прямо: местная госбезопасность про писателей категории «А» ни сном ни духом. И делиться секретом вы и близко не собираетесь. Даже несмотря на инопланетную фигню под землей. А?

– Догадливый, да? – расплылся в довольной улыбке контрразведчик. – Как говорил один мой друг: «Он слишком много знал…» Шучу, шучу, не хмурься! Тем более все именно так и есть. Погранцы сейчас слишком своими проблемами заняты, а вот «контора» вполне может быстренько связать одно с другим и нагрянуть в гости. Чего мне очень не хочется. И с чего бы, а?..

В противоположном конце коридора стукнула невидимая дверь, раздались торопливые шаги, и из-за поворота показался капитан. Собрался было подрулить к двери одной из наших комнат, но, завидев нас, не меняя курса, проскочил мимо.

– Все готово, Петрович… – Он замолчал, видимо, вспомнив, что я могу еще не знать о предстоящем походе, но контрразведчик дернул головой:

– Говори, говори, у нас с Игоревичем полный консенсус и взаимное согласие. Все готово, можем ехать? – Коля кивнул. – Ну, тогда сходи в номер, глянь, как там Марина, если надо – поторопи. А заодно быстренько прочитай кое-что на нотике, он на столе включенный стоит. Мы сейчас подойдем. Только давай быстренько, Клаус, быстренько, в темпе вальса!..

– Э-э… – я смущенно замялся, – мне вот вдруг подумалось насчет пограничников: они точно свои глушилки включат? А свет на заставе, случайно, не отрубят? Или еще что-нибудь случится?

– Вот сейчас все и узнаем, – совершенно серьезно ответил Анатолий Петрович, вытаскивая из кармана мобильный. – Судя по времени, уже должно бы проясниться. А насчет отрубания света… я в принципе эту ситуацию со своими-то оговаривал, а уж они должны были с местным начальством урегулировать. Не переживай, думаю, найдется, кому проконтролировать – хоть тому же ушлому полковнику, которому в санатории не выгорело, а оказаться не у дел ох как не хочется… Все равно ж секретами и находками делиться придется.

– Вот только одного сержанта со товарищи, сто пудов, хочется самому встретить. И вместе со всеми их штурмвинтовками и прочими высокими технологиями потихоньку в надежное место препроводить… – елейным голосом добавил я, глядя мимо полковника.

В ответ на мой пассаж Анатолий Петрович даже и не подумал смутиться:

– Ну, дык, как водится, Игоревич, как водится! Тайные игры спецслужб, массовые репрессии и уколы диссидентов зонтиком… Сам же меня вчера просвещал! Мы неисправимы, коварны и беспринципны. Одно слово «гэбэ»! Так что ты конкретно попал как нежелательный свидетель наших темных делишек… Ладно, хоре лапшу по ушам развешивать, давай двигай в номер и собирайся, а я пока, – полковник криво усмехнулся, – с компетентными товарищами пообщаюсь.

Однако когда я уже уходил, он неожиданно придержал меня за локоть:

– Слушай, ты не удивляйся, но у меня просьба будет насчет Марины. Ты все ж таки доктор, кандидат, все такое прочее. Поможешь уговорить девочку с нами идти? Насильно ж не потащишь, сам понимаешь…

– Помогу, – тяжко вздохнул я. – Какой поход без девочек-то? Так, одна сплошная пьянка и прочая алкогольная деградация личности.

– И нежелательные поползновения в сторону загнивающей западной культуры, – убийственно-серьезно кивнул контрразведчик, похоже вполне довольный моим ответом.

– Ладно, шагай уж, я сейчас…

Марина к нашим планам отнеслась, на удивление, спокойно, так что мне даже не пришлось применять свои полузабытые «кандидатские» познания – лишь разок дернула щекой да судорожно вздохнула, думая, что мы с контрразведчиком этого не заметим. Мы, конечно, заметили, поскольку и я по долгу прошлой специальности, и он по долгу нынешней службы просто обязаны подобное замечать, но виду, ясное дело, не подали.

В конце концов, и больной, и подозреваемый чем-то неуловимо похожи: не то лежащим на душе тяжким грузом, не то подсознательной готовностью узнать какую-нибудь пакость относительно своей будущей судьбы.

Особой оригинальностью наш дальнейший разговор не блистал, и вполне предсказуемый вопрос: «А я-то вам зачем нужна?» – из уст девушки все-таки прозвучал. В ответ контрразведчик эмоционально расписал немыслимые профессионально-спелеологические качества Марины, чем вызвал на ее милом личике очередную – и последнюю – гримасу. На чем наш недолгий разговор, собственно, и завершился.

Вот только я – как недавно уже было там, в коридоре – снова поймал себя на мысли, что полковник чего-то не договаривает. Или просто кривит душой – причем кривит куда больше, нежели требуется, дабы убедить девушку в ее исключительной подземной незаменимости.

Знать бы еще зачем?..

Минут через десять мы спустились вниз, погрузили обратно в «Волгу» большую часть наших пожитков (и чего, спрашивается, наверх их перли-то?) и уехали. Меньшая часть пожитков, а именно – коробка с компакт-дисками и какими-то бумагами, осталась в комнате.

Гостеприимный «товарищ дядя капитан Фархат» нас не провожал, но, судя по тому, что полковник куда-то убегал из комнаты, о нашем отъезде знал. И я сильно подозревал, что он получил от Анатолия Петровича некие инструкции и мы еще вполне можем встретиться. Да и коробку полковник явно не зря у него на сохранение оставил, не захотел с собой тащить.