Сердцу не прикажешь - Марта Крон

взглядом и не могу вздохнуть, больно сводит тело, в животе расползается дыра.

Моя малыха моментально считывает тяжёлые колебания и интуитивно тянется ко мне руками.

- Только ты один у меня остался… - шепчет мне в шею. - …если и тебя потеряю, то уже никогда не смогу встать.

С застывшей маской смотрю на то, как девочка мягко укладывает голову мне на плечо, а в этот самый момент внутри происходит взрыв, всё лопается, крошится и не подлежит восстановлению.

Глава 20

БОГДАН.

Дни проходят по одному и тому же графику, я морально разлажен, уже изнемождён поиском правды. Выгребаю из-под земли любой важняк, что поможет распутать клубок и хоть как-то объяснит произошедшее. Я не могу даже близко дать очертания тем изменениям, что вспенивают мою жизнь. Чем больше копаю, тем сильнее убеждаюсь в абсурдности.

Все эти загадки прошлого подвешивают и не дают определиться. Что я должен делать? За что хвататься? Настройки сбиты, нахожусь на грани стирания.

Смотрю на свою малыху, тихо сидящую у меня в ногах и слушающую в наушниках музыку, и не понимаю как мне жить дальше.

Ведь, именно Яся та самая слабость, что просочилась под мою закалённую сталь. Игриво плещется во мне, не давая себя поймать и вытащить. Обнимает, держится руками и ногами. А если сбросить броню, она упадёт. И вот тогда погибнем оба. Потому что уже стала частью меня. Незаменимой. Неискоренимой.

Без неё воздух пустой, без неё провал под ногами, её запах уже засел в рецепторах, а её кожа стала источником моего тепла. Где брать эту чёртову безошибочность? Поступлю неправильно и начнётся ад.

Я разрываюсь на части. То отмщение, что я вынашивал годами заключено в одной ни в чём невиноватой девочке. Моей девочке. Чтобы вылечить себя от боли, я должен заменить её другой.

Как это, мать вашу, называется?

Убийца ни в чём себе не отказывает, а у меня каждый раз отбирается то, что я называю своим.

Справедливость галимая!

Пока Яся не замечает, убито вздыхаю и нехотя таращу на неё глаза.

На экране моего смартфона светится фото матери Кузнеца… только тупоголовый не заметит сходства. Те же черты… глаза, волосы, овал лица, пухлые губы. Тут даже тест ДНК глупо делать. Всё очевидно, как бы я не хотел обратного.

Перелистываю дальше. Поочерёдно вглядываюсь в изображения семьи Кузиных. Сначала та самая бабушка, её погибший в молодости муж, их дочь – мама Яси… следующие родственники со стороны отца… всё мимо. Возвращаюсь к семейному древу Кузнецовых и устало протираю лицо ладонями. Тут как не крути – яблоко от яблони.

Что-то колом встаёт в груди, вены шпарит кипятком, ломится голова.

Ангел сестра дьявола.

Смешно. Я оценил.

Только мне-то что делать?

- Богдан? – заторможенно улавливаю на себе девичий взгляд.

- М? – бросаю на автомате.

- А давай, когда ты поправишься, сходим в кино?

Не сразу осознаю о чём Яся просит, просто смотрю ей в лицо и слушаю голос. Улыбка у неё всё-таки обалденная. Искренняя.

Выждав немного времени, тихо добавляет:

- Как пара…

- Сходим. – отвечаю лаконично, как можно лучше изображая нейтральность.

Какое нахрен кино? Тут пиздец творится, враг уже на пороге дома.

Малыха кивает и опускает глаза. Воздух снова тяготеет, уходит шепчущая лёгкость.

- Чего сдулась? – не нравится, что отгораживается.

- Ты злишься. – выговаривает многозначительно.

- Не люблю быть слабым. – отбиваю глубоким выдохом, откидываю смартфон.

- Ты самый сильный человек, которого я когда-либо встречала, Богдан! Просто сегодня у тебя болит и ты нервничаешь… Но уже завтра всё изменится… ты встанешь и сможешь решить абсолютно всё! Это же ты!

Меня просто протыкает насквозь, её доверие это самая лучшая награда. Она даже не представляет как глубоко сидит под моей оболочкой, как заряжает все системы.

Внутри всё разлетается. Ослепляет фейерверками. Спину осыпает мурашками. Тело само по себе движется к девочке, руки тянут в объятия. Под громкие возмущения, что мне нельзя напрягаться, стискиваю её до хруста, нахожу сладкие губы, забираю дыхание. Её тонкие руки, что гладят затылок, плавят моё тело на медленном огне.

Я идиот, что вообще о чём-то раздумывал! Как её можно с кем-то сравнивать? Моя малыха соткана из облаков, ей вообще неприсуще низменные мысли. Она и грубить-то не умеет. Максимум, говнюком назвала. До сих пор переживаю. Как уж я так довёл её?

Эта девочка принадлежит мне. Пусть хоть сто Кузнецовых объявится, не отдам. Не позволю её трогать. На ней метка Липатова, подохнут все, кто попробует это изменить. Меня ударной волной накрывает такими чувствами, к которым я не был готов и всегда остерегался. Сметает все границы, выносит за предел. Раскатывает, а потом перезапускает. Только уже всё существование определяется одним человеком, одним словом, одной жизнью.

- Мы с тобой до конечной, Яся, я и ты… - отыскиваю губами где бьётся пульс, размашисто прохожусь языком, прикусываю, наслаждаюсь тем, как дрожит. – Послушай меня. - с утробным всхрипом подминаю её под себя и не даю даже пискнуть насчёт того, что так нельзя. Я не чувствую боли, больше не чувствую преград, только огненный шар в груди, управляемый этой маленькой девочкой. С ней – это всепоглощающая движущая сила. Без неё – ничто, пустое пространство, вместилище грязных эмоций.

- Я не умею любить. Я не знаю что это. – минимального понятия даже не имею. - Я одержим тобой. Сильно. – хриплю на разрыв. - Но я хочу больше этого… - цепко смотрю, как расползаются её зрачки, закрываются стеклянной плёнкой. Малышка впадает в шок, теряется в происходящем. – У меня нет сердца, Ясь, жизнь выжгла его дотла… - слетают все тормоза, я несусь на полной скорости, назад дороги нет. - …но если ты дашь мне своё, я буду защищать его до последнего вздоха.

- Оно твоё… - тише самого ветра, но