Чужие маски (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна

* * *

Ганц стоял над телом девушки.

Очередной.

Не крестьянка, нет. Это или мещанка, или купеческая дочь...

Голубые глаза широко раскрыты, светлые волосы в грязи, и снова нет мизинца...

Да что ж ты...

Руками бы порвал подонка!

288

Но...

Что там со Стуаном Леруа?

Узнать было несложно.

— Объект провел ночь в борделе мадам Розанны. Уеди- . нился с одной из девушек.

— И не выходил из комнаты?

— Нет...

Ганц прикусил губу.

Не Стуан?

Или...

Бордель — место своеобразное. Тем более мадам Розанны, говорят, к ней и наследный принц наведываться не брезговал. Ганцу там ловить точно нечего...

Не дадут ему там копаться.

Если только человека заслать туда?

Но кого?

Хм... был у Ганца один вариант, но согласится ли граф Иртон?

С ним надо поговорить на эту тему. После похищения Миранды Джерисон на все согласен, лишь бы найти негодяя. А если Ганц еще пообещает ему пару минут наедине с негодяем...

Использование служебного положения в личных целях — Лилиан Иртон говорила эту фразу, как-то подозрительно улыбаясь. Но...

Да!

Надо поговорить с Джерисоном.

Авестер, лес в районе Турона

У углежогов Лиля прожила двенадцать не самых худших дней.

Потом на телеги погрузили уголь и деготь, засыпали поташ (Лиля попросила себе немного и получила кулек), и двинулись по направлению к городу.

Дни для Лилиан прошли плодотворно, углежоги оценили.

290

290

291

291

Все больные выздоравливали, дети научились собирать травы и правильно сушить их, женщинам был дан мастер-класс правильной заварки.

Дело нехитрое?

Так кто ж будет секретами мастерства делиться? Для травниц это вопрос жизни и смерти, они травы приносят уже в мешочке, истолченными и вперемешку, а что там внутри? Когда собиралось, как сушилось, от чего помогает...

О таком травницы предпочитают помолчать.

Лиля молчать не собиралась. Ей-то что, она в Авестере жить не собирается, а детей жалко. И их родителей жалко, профессия углежога — вообще опасная и травматичная. В том сезоне у них человек сгорел.

В буквальном смысле.

Когда выкладывается курган, когда он обсыпается землей, пламя должно оставаться внутри. А вот если оно прорывается...

Не забьешь, не заглушишь — считай, погиб труд всей артели. Вот и кидаются засыпать пламя землей.

А если человек провалится внутрь, в курган...

Спасти его не удалось бы даже в двадцать первом веке. Здесь — тем более.

Лиля ехала на телеге и размышляла, что все к лучшему. Их впереди ждал Турон.

— Ты точно не хочешь остаться с углежогами? — уточнила она у Лари перед отъездом.

— Нет, — замотала головой девушка. — Не хочу.

— А то парни на тебя поглядывают.

Лари передернулась. Вот этого ей еще не хватало!

— Обойдусь!

Лиля пожала плечами.

— Как хочешь. Если что — я тебя отпущу в любой момент.

Еще и приданое дала бы. Заслужила девчонка. Пусть даже у Лили и негусто сейчас с деньгами.

— Я с тобой останусь.

— Хорошо, — приняла еще раз это решение Лиля.

Будем надеяться, в Ативерну за ней Лари не поедет. Хотя — кто знает? Жены декабристов и в Сибирь за мужьями ехали, мешая тем развлекаться на каторге.

Лошадки мерно цокали копытами по дороге, мимо шли и ехали люди...

Лиля прислушивалась к себе. За последнее время это стало для нее обыденным делом.

— Как ты там, малыш?Как твои дела?

Ответом была тихая пульсация под пальцами.

Робкая-робкая, еще не слишком уверенная, но Лиля точно знала — это бьется сердечко ее ребенка. Да, вот так и перекраивается мировоззрение.

Когда она оказалась в Иртоне, одна, испуганная и растерянная, она готова была кинуться в любую авантюру. Она отвечала только за себя, ни на кого не надеялась и никому не верила.

Она шла вперед и победила!

Сейчас она будет вдвое, втрое осторожнее. За ее спиной ее малыш. Один, беспомощный, в большом враждебном мире. Ему не на кого рассчитывать, кроме мамы. А маме?

А мама все равно рассчитывает только на себя.

Как же это сложно — жить!

А как сложно выжить?

Ну и ладно! Чего мы только не пережили, когда СССР распадался. Думаете, Энтора не переживем?

Да из принципа!* ❖ «

Турон оказался самым обычным портовым городишкой вроде Альтвера.

Некрупный, на треть состоящий из порта, пристани и складов.

Кораблей было много, это да. Моряков, соответственно, и промыслы были специфические.

Трактиры.

Бордели.

Перекупщики.

Производителей тут особо не было. Сюда приезжали, продавали товар, закупались рыбкой и уезжали.

Ярмарка тут была, но плохая — слишком маленький порт. Вот, пару дней плавания — и будет Берма, и порт побольше, и город, и расторговаться там можно выгоднее.

А здесь — так.

Зайти, починить чего, перехватить нужное и двигаться дальше.

Трактир Терка был у самой пристани. Это было хорошо для планов Лилиан.

А вот другое плохо... острым взглядом она окидывала корабли. Раньше для нее все были на одно лицо, а сейчас она видела, что ни одного вирманского корабля с их характерными обводами, звериными головами на носу — нет.

Спросить?

Вряд ли углежог может что-то знать. Но попробовать можно...

— Интересно, вирмане сюда заходят?

— Они гости редкие, — отозвался Шимон. — Их тут не любят.

— Да их и по Авестеру вообще не любят, — махнула рукой Лиля, — или здесь особенно?— Вот-вот. У градоправителя вирманин дочку обрюхатил. Да с собой свел... он с тех пор на всех вирман, как собака цепная бросается.

Лиля мысленно пожелала незнакомому ей вирманину быть здоровенькому. Из-за того, что один умник штаны не может держать застегнутыми, ей страдать!

Паразит!

Вряд ли ее здесь найдут вирмане.

Ну и ладно — сама выберется. Она и раньше милостей от природы не ждала... блин!

Но не таких же пакостей?!!

Альдонай, у тебя совесть есть?!

Трактир дядюшки Терха оказался на редкость обтерханным, иначе и не скажешь, заведением. Трактир?

Дешевая питейная!

Где стопроцентно разбавляют выпивку, подливают . в нее выморозки, и разводят тараканов и клопов.

Стопроцентно!

Двестипроцентно!

Лилю аж передернуло. Шимон, заметивший это, ухмыльнулся.

— Я чай, не к такому привыкла?

Женщина покачала головой.

— Я видела и лучшее, и худшее... у него хоть есть, где ночевать?

— Мы сарай снимаем.

Лиля скрипнула зубами.

Ага, сарай!

Значит, еще и крысы по головам ходить будут. Значит так, она тут ночевать не будет. Только — где тогда?

Шимон вздохнул.

— Слушай, я могу с тобой сходить, куда скажешь. Все равно сегодня поздно приехали, только и того, что выпить, да спать лечь.-и?

— Не выпью сегодня.

Лиля посмотрела с сомнением. Шимон махнул рукой.

— Я себя знаю, если начну, то берега потеряю. А потому сначала с купцами обо всем договорюсь, товар пристрою, деньги получу, а уж потом можно и напиться. Ребята потом погрузят, да и отвезут.

Лиля кивнула.

— Кем ты был раньше?

Вопрос ее интересовал давно. Несмотря на медвежью внешность, Шимон был неглуп, достаточно наблюдателен, образован...

Далеко не простяга-мужик.

Слишком умный, слишком у него широкий кругозор для обычного углежога. И выгоду умеет видеть на милю вперед.

— Наемником, — помрачнел Шимон.

— А в углежогах как очутился?

— Как-как... я у герцога Раштера служил.

Если б Лилиан это о чем-то и говорило? Она смотрела недоуменно, и Шимон махнул рукой.

— Где ж ты была, что не слышала?

— Поверь — мне было не до того, — честно созналась Лиля. — Расскажешь? Или не стоит?

Шимон подумал несколько минут, а потом принялся рассказывать.

Герцог Раштер был родней его величеству Энтору. Причем родней достаточно близкой, его дед был женат на королевской сестре. Тетке Имоджин Авестерской, кстати говоря.