Чужие маски (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна

— Ну все-все... Ты справилась, ты сильная, ты умничка, детка! Ты молодец! И дядя Ганц будет тобой очень гордиться!— Правда?

— Если бы ты знала, как ты ему помогла!

Ида догадывалась, потому что приободрилась.

А Мири вдруг посетила страшная мысль.

А ведь она... становится взрослой.

Вот так это и происходит. Сначала — серьезное и взрослое дело, потом ответственность за тех, кто младше и слабее, а потом что?

Потом... как это выглядит?

Что уходит из жизни человека, когда он взрослеет?

Спросить бы у мамы, но ее сейчас нет рядом... чтоб тот Авестер Мальдоная сожрала! А лучше — сверху села и он бы... тем самым накрылся!

Сволочи!

Миранда еще погладила Иду по голове, шепча что-то успокоительное.

Если все правда... неужели — это Стуан?

И если его удастся выследить...

Перестанут погибать девушки.

Подруга Мири будет отомщена...

Да и просто... грех такую гадину не придавить!

Карета ехала по направлению к Лавери...

>!< ф >!<

— Он?! — Ганц встретил их на пороге особняка Иртон.

— Да, — кивнула Ида.

Миранда молчала. Это триумф девочки. Это — ее подвиг. Каково ей было на такое решиться...

Но реакция Ганца стоила риска. Мужчина подхватил девочку на руки, закружился по двору, расцеловал в обе щеки...

— Девочка моя!!!

Ида счастливо смеялась и лепетала, что она всегда- всегда...

Мири им мешать не стала, и направилась в гостиную. А оттуда на кухню.

Кушать хотелось. И можно не на парадных тарелках.

Ганц появился только через час. Уселся рядом за кухонный стол и без лишних размышлений затребовал себе миску с похлебкой.

— Ида спит?

— Спит. Устала и переволновалась.

— Она умничка. И молодец.

— Да, замечательная малышка. Мне бы такую дочь...

— Старайтесь, — поддела Мири.

— Обязательно. А ты мне ничего не расскажешь?

— Как стараться? Дядя Ганц, мне о таком и говорить-то неуместно!

— Мири! Я тебе уши надеру!

— Обещания, обещания...

Этого Ганц уже не выдержал и действительно легонько дернул Мири за кончик уха.

— Рассказывай, давай!

— Я? А что?

— Ты наверняка составила свое мнение о происходящем. Вот, его и давай.

Мири задумалась.

Крепко задумалась, анализируя все, что видела в поместье Леруа.

— Дядя Ганц, я бы сказала, что там какие-то странные I      отношения.

— Странные?

Ганц и сам подметил странность, но в чем она заключается? Он не мог четко сформулировать ответ. Страсть?

,      Любовь?

Что, какие чувства есть между двумя людьми? Между мужчиной и женщиной?

Или их нет?

Непонятно...

— Джолиэтт не любят. Ее не любит ни старший сын, ни средний, ее там... она принцесса, и поэтому ей оказывают все положенные знаки уважения. Но о любви или симпатии речи не идет.

— Стуан?

— А вот Стуан — другое дело. Между ним и Джолиэтт что-то есть. Но это не любовь.

— Страсть?

— Не знаю.

— Но что-то же быть должно?

— Дядя Ганц, хоть убивайте... Я не знаю! Не могу понять...

Ганц и сам понять не мог.

Но что-то же есть!?

ЧТО!?

Во имя Альдоная, ЧТО!?

Мири серьезно поглядела в глаза старому другу семьи.

— Вы всегда можете на меня рассчитывать. На нас.

— Спасибо, Миранда.

Хотя Ганц и так знал.

Устанавливать наружное наблюдение — и следить, следить, следить, собирать данные, а дальше — дальше посмотрим! Он от безнадежности хватается за соломинку?

Никто не примет во внимание слова Иды?

Может, и так.

Но следить он будет. И хватать.

Авестер, окрестности Турона

С Фарном они попрощались на третий день, свернули с дороги и даже прошли по ответвлению километра три.

— Зачем? — тихонько поинтересовалась Лари.

— Век живи, век учись...

Лиля смотрела на «поселок» углежогов и на угольные кучи, раскрыв глаза.

Сами углежоги были заняты делами, кто волок здоро­

— Век живи, век учись...

Лиля смотрела на «поселок» углежогов и на угольные кучи, раскрыв глаза.

Сами углежоги были заняты делами, кто волок здоро­

280

280

281

281

— Особо незачем. Просто — опасно, — объяснила Лиля. — Не хочу, чтобы кто-то знал, кто мы такие и откуда идем.

— Ты думаешь, за нами будет погоня?

Лиля пожала плечами.

Она не знала. Но точно знала, что лучше не подставляться.

Корабль рано или поздно придет в порт. И что сделает Энтор, не получив ни Лилиан, ни барона?

Что бы сделала она?

Объявила бы в розыск Лофрейна. А заодно и саму Лилиан. Можно не как ее сиятельство, а как матерущую бандитку. Какую-нибудь Маньку-вырви-глаз или Соньку-от- куси-ухо. Сказать, что она украла коронные драгоценности, пыталась охально изобидеть его величество и скушала королевскую собачку. Или кошечку...

Не просто отловят, еще и пришибут по дороге.

Нет, Лиля не питала иллюзий относительно его величества.

Искать их будут. Вопрос — как именно и когда начнут?

— Углежоги.      .

Лиля прищурилась.

Углежоги? Это что еще за зверь?

— Они деревья в уголь пережигают, — объяснила Лари.

Лиля покачала головой. В своих землях она с таким не сталкивалась. И как это делается?

Лари показала на одну из куч, напоминающую здоровущий муравейник.

— Укладываются древесные стволы. Засыпаются землей сверху, чтобы огонь не вспыхнул. И поджигаются... они должны изнутри тлеть, превращаясь в древесный уголь, а не гореть.

вущее бревно, кто что-то копал, что-то готовили на костре женщины, носились вокруг дети...

— Они тут всеми семьями?

— Да. Такой уж промысел.

Лиля кивнула.

Вот так, свернешь с дороги, чтобы уйти от попутчика, и поди ж ты! Сколько интересного увидеть можно! Хотя если б они шли по дороге, ничего бы не увидели. Они-то отошли чуток в лес, решили в ручье искупаться, а на дороге это неудобно. Лиля решила.

Лари хоть и была недовольна, но спорить не стала.

На двух женщин обратили внимание, но не сильное, так... поглядывали, не отвлекаясь от дел.

Лиля и Лари тоже решили развернуться да пойти обратно. Увы...

Часом раньше или часом позже, все сложилось бы иначе. Но буквально через несколько шагов раздался детский крик.

/ Кто бы на месте Лили не обернулся?

/ Один из детей, парнишка лет семи, споткнулся — и влетел в костер. Да так неудачно, ногами...

— Альдонай! — рявкнула Лиля, и помчалась помогать.

К ребенку уже бежала, причитая, мать, но Лиля успела первой. В такие минуты она вообще задумывалась о нуль- транспортировке, мгновенно оказываясь рядом с пациентом. А ведь зарекалась... дура!

Но не в такие моменты, когда кричит от боли ребенок, думать о конспирации.

I — Тихо! Терпи, малыш, терпи...Подхватила мальчишку и в два прыжка оказалась у ручья, сунула его в холодную воду, осторожно очищая ожоги от кусков тряпки — еще не хватало потом нагноения, воспаления...

-Что...?!

Мать мальчика упала рядом на колени, запричитала, кто-то отодвинул ее в сторону.

— Что ты делаешь?!

— Его лечить надо, — резко сказала Лиля. — Само не заживет. Что у вас есть? Мед? Яйцо?

— Сейчас в деревню мальчишку пошлю, — кивнул один из мужчин. — Так-то нет, денег пока мало.

Лиля покачала головой.

— Это долго. Пошлите, конечно, пусть жира гусиного прикупит, полезная штука. А пока...

Что другое, а цетарию, она же исландский мох, Лиля везде опознала бы! Сколько она его в свое время надрала, кто бы знал! Сколько ногтей оставила!

— Подержи вот так ребенка, чтобы ожоги промывались, — приказала она Лари.

Девушка закивала и ловко перехватила хныкающего малыша. Лиля кивнула и поднялась, ощущая, как заныли мышцы. Перестаралась... но куда уж тут молчать и терпеть, когда — такое?

Сорвать лишайник с дерева дело минуты. И протянула мужчине.

— Котелок есть?

— Сейчас найдем.

— Чистый!