Слава и трагедия балтийского линкора - Никита Кузнецов

«Ах, вот в чем дело, — сказал капитан 1-го ранга Л.М. Плен, — я принял на “Славу” представителей Верховной Власти Финляндии по просьбе командующего флотом, совершенно не предполагая, что мое согласие может вызвать какие-либо осложнения; раз они создались, то, ладно, я снесусь по телефону с командующим флотом и попрошу увезти их в Штаб флота».

После этого командир распустил команду — и приказал офицерам быть среди матросов, во избежание возможных эксцессов по отношению к генерал-губернатору и председателю Сената.

Офицеры пошли на бак. Команда, собравшаяся там, вела себя спокойно, но матросы соседнего корабля «Император Павел I», крича в мегафоны, требовали немедленного удаления со «Славы» обоих представителей Верховной Власти и подстрекали «славцев» к их убийству.

«Если вы не уберете Зейна и Боровитинова или не расправитесь с ними, то мы откроем по вам огонь», — орали «павловцы».

В подтверждение этой угрозы они навели на «Славу» все 8-дюймовые орудия левого борта своего корабля… те самые орудия, которые они ни разу не наводили в продолжение всей войны на нашего врага. Это был позорный и низкий поступок, как и все дальнейшее, что творили матросы на линкоре «Император Павел I».

Наша команда, под влиянием такой серьезной угрозы, пришла в замешательство. Несколько раз она порывалась броситься на ют, где находились генерал Зейн и Боровитинов, — но каждый раз ее сдерживали вносившие успокоение и призывавшие к благоразумию офицеры.

На соседних кораблях между тем уже слышна была ружейная и револьверная стрельба: матросы линейных кораблей «Император Павел» и «Андрей Первозванный» убивали своих офицеров…

Команда «Славы», предполагая в общей суматохе, что с линейного корабля «Император Павел I» стреляют по нам, бросилась на ют, под влиянием инстинкта самосохранения и отчасти под действием разгоравшихся страстей; в этот раз все уговоры офицеров оказались тщетными…

К счастью, в то время автомобиль, присланный из Штаба флота, уже удалялся от «Славы» с севшими в него генералом Зейном и Боровитиновым. Их благополучно доставили на «Кречет», а оттуда потом в Петроград.

Оба они перед отъездом со «Славы» совершенно не представляли, в каком критическом положении находились и каких усилий стоило офицерам ее предохранить их от эксцессов, так как на юте была полная тишина. Боровитинов, подойдя к автомобилю, вспомнил, что забыл в адмиральском помещении свои калоши, и хотел вернуться за ними; его уговорили этого не делать, т.к. малейшее промедление съезда с корабля могло бы обойтись обоим ценой жизни.

Вслед за тем команда линкора «Император Павел» стала подстрекать наших матросов к расправе с офицерами.

Оттуда кричали в мегафоны и звонили по телефону о том, что на их корабле и на «Андрее Первозванном» все офицеры — уже убиты, и среди них адмирал А.К. Небольсин…

«Убивайте и вы поскорее ваших офицеров! Чет медлите?»— вопили «павловские» матросы…

«Славцы», несмотря на общее возбуждение и напряженность нервов, оставались благоразумными и никого из офицеров не трогали.

Среди команды сразу почему-то распространился слух о том, что старший артиллерист, старший лейтенант Ю.Ю. Рыбалтовский хочет взорвать корабль; но даже этот угрожающий слух не дал повода команде потерять самообладание и сознание дисциплины. На судовом собрании, созванном в связи с этим, матросы ограничились лишь тем, что выбрали нескольких делегатов для отправки к командующему флотом с просьбой списать старшего лейтенанта Ю.Ю. Рыбалтовского со «Славы», как человека опасного для корабля. Юлий Юльевич, узнав о происшедшем, вышел к команде и заявил, что слух о нем вздорный и ложный; матросы поверили ему и воздержались от посылки делегатов.

Вслед за этим на «Славу» прибыла разнузданная, жаждавшая крови, вооруженная банда «павловских» матросов с намерением перебить наших офицеров; «славцы» с негодованием прогнали се с корабля.

Между тем командир предложил офицерам собраться всем вместе в кают-компании и сказал, что и сам скоро туда придет.

Мы исполнили это распоряжение и с полным спокойствием, сидя в креслах и на диванах, ожидали развития событий.

Лейтенант С.И. Франковский, обведя внимательно всех офицеров взглядом, улыбаясь, сравнил нас с римскими сенаторами, которые с таким же классическим спокойствием и достоинством вели себя в сенате в те тревожные дни древней истории, когда мятежные толпы черни захватывали власть и угрожали жизни сенаторов.

Один лишь инженер-механик старший лейтенант Б.В. Уляницкий к нам не присоединился и, одев пальто, нервно ходил взад и вперед по коридору офицерского помещения.

Вскоре мы услышали там револьверные выстрелы… и вслед за этим в кают-компанию вбежал Б.В. Уляницкий; из раненой руки его капала кровь. Он открыл двери в кормовую гостиную и, пробравшись на балкон, соскочил на лед и скрылся; его примеру последовали два молодых инженер-механика — мичмана Ильин и Богословский.

В офицерском коридоре поднялась суматоха… Матросы бросились вслед за Б.В. Уляпицким… но сохранивший благоразумие машинный унтер-офицер Кач вмиг захлопнул дверь в кают-компанию и крикнул матросам, что они попадут в нее, лишь пройдя через его труп. Этим поступком Кач привел в сознание потерявших рассудок матросов и предохранил офицеров от возможных в общем хаосе ненужных эксцессов.

Наступила тишина — и вскоре мы услышали стук прикладов: к дверям приставили часовых. Затем в кают-компанию вошел командир, а за ним следовали несколько матросов, пригнувшихся и прятавшихся за его спиной. Капитан 1-го ранга П.М. Плен предложил тем офицерам, у кого есть на руках оружие, сдать его для успокоения команды. Три офицера передали командиру револьверы.

В кают-компании еще не было с нами вахтенного начальника, мичмана В.Д. Державина; это волновало нас, но и он через некоторое время пришел, — и мы успокоились. Нас поразило скорбное известие, полученное от него об убийстве боцмана Василенко, самого мягкого по характеру из всех боцманов. Он был единственной и, вероятно, случайной жертвой на «Славе» безумия, охватившего в революционном хаосе часть матросов.

Итак, командир и все офицеры «Славы» оказались не у власти, с приставленными к ним часовыми.

Несмотря на это, наша команда докладывала командиру о всем, происходящем на корабле, через своего главаря, трюмного Кадушкина, наименее способного и наиболее малограмотного из всех трюмных.

С раннего утра 4 марта Кадушкин начал просить, от лица всех матросов, капитана 1-го ранга П.М. Плена снова вступить в командование кораблем, а офицеров — в исполнение своих обязанностей. Командир отказался выполнить эту просьбу и заявил, что при создавшихся обстоятельствах примет власть лишь по приказанию командующего флотом.

Несколько раз Кадушкин приходил в кают-компанию с той же просьбой, но командир оставался непоколебимым. Во время последнего объяснения с Кадушкиным капитан 1-го ранга П.М. Плен попенял его за то, что он без разрешения сел, приказал ему стать «смирно» и держать руки по швам, что тот и выполнил, но, уйдя из кают-компании, пожаловался на командира команде.

Под воздействием агитации пхаваря матросы решили просить вступить в командование кораблем старшего офицера старшего лейтенанта Л.М. Галлера, но он отказался выполнить эту просьбу.

После часа дня снова явился делегат от команды, который доложил о предательском убийстве командующего флотом, вице-адмирала А.И. Непенина, и об избрании вместо него на этот пост вице-адмирала А.С. Максимова; он опять просил старшего лейтенанта Л.М. Галлера принять в командование «Славу».

Капитан 1-го ранга П.М. Плен, узнав об убийстве адмирала Л.И. Непенина, безнадежно махнул рукой и приказал Л.М. Галлеру вступить в командование, а всем офицерам, попавшим в список желательных, снова выполнять свои обязанности.

Мы поднялись на церковную палубу, где собралась команда. При нашем появлении на утомленных и тусклых лицах матросов появились радостные улыбки, и они встретили нас громким «Ура!». По предложению унтер-офицера Тунгускова, команда прокричала еще «Ура!» отдельно новому командиру, старшему лейтенанту JI.М. Галлеру, новому старшему офицеру старшему лейтенанту Ю.Ю. Рыбалтовскому, и мне, новому старшему инженер-механику

Ю.Ю. Рыбалтовский и я после этого тотчас же заявили Л.М. Галлеру о нашем отказе от новых должностей, предложенных нелегальным путем. Л.М. Галлер при первой возможности доложил в штаб о том, что и он отказывается от должности командира.

Капитан 1-го ранга П.М. Плен и несколько «нежелательных» офицеров «Славы» были вскоре отправлены в Штаб командующего флотом.

Матросы 5-го дивизиона миноносцев, которым, до назначения на «Славу», командовал капитан 1-го ранга П.М. Плен и где он пользовался большой популярностью, как прекрасный боевой начальник, быстро узнав о случившемся, возмутились поступком команды «Славы» и послали на наш корабль двух делегатов. Они произнесли на собрании матросов толковые речи, в которых объяснили им всю необоснованность и позорность их поступка по отношению к капитану 1-го ранга П.М. Плену и другим «славским» офицерам.