Там, где нас нет - Михаил Успенский

Кстати, моих, не в обиду вам будь сказано, человек на семь побольше.

Жихарь не растерялся:

— Так у тебя, наверное, близнецов несколько пар, а то и тройняшек. У них обычно ум и сила на двоих, на троих…

А сыновья не унимались:

— Батюшки-светы, поименуйте нас!

Но сперва такую ораву следовало накормить. Выпотрошенные варягами колдуны разбежались, да и прибегать к их услугам не стоило: еще угостят лягушками да червями.

Жихарь отрядил своих потомков в город за припасами. Но все вкусное уже сожрали или утащили варяги, и посланцы вернулись, привезя только несколько телег, нагруженных мешками с овсом.

При виде овса Яртуровичи оживились, стали чистить зерно и запаривать его в котелках. Жихарь поморщился.

— Овсянка, сэр Джихар, — сказал Принц, — есть величайшее благо для человечества. Будучи съедена поутру, она придает юношескому характеру необходимую твердость, благоразумие и понятие о чести. Народ, питающийся овсянкой, сможет в конце концов основать империю, в которой никогда не заходит солнце.

— Что ты говоришь! — удивился Жихарь. — А ржать они у тебя вместо того не начнут?

Сам он вздохнул, велел сыновьям срубить и ошкурить могучую сосну. Потом направил на ствол золотую ложку и сказал:

Ты, бывало, украшалаКорабельные леса,Но моею волей сталаНе сосна, а колбаса!

Сделалось по его слову, и Жихарь соизволил первым произвести пробу. Колбаса сохранила годовые кольца и здорово отдавала смолой, да и жевалась с трудом.

— Мясники да коптильщики — известные воры, — утешил Жихарь свое потомство.

— Все равно они в колбасу что попало пихают — может, те же опилки. Кушайте, детки, не стесняйтесь. Именоваться завтра будем!

Назначили на ночь дозоры и устроились спать. Богатырь спросил у кого-то из своих:

— Коней где взяли?

— Царь наш научил, великий Мара…

— Поймали все-таки цыгана! — ахнул Жихарь. — Ну и как он там царствует?

— Как, как! То ли сам не знаешь? Сидит на троне в кандалах, чтобы не убежал на волю. Научил баб гадать и воровать у соседок курей. У него и дети завелись, но они еще в пеленках…

— А вы, стало быть, взрослые? Ничего, я завтра с вами разберусь…

Жихарю хотелось перед сном разобраться и с Бедным Монахом — зачем он перекинул их с Принцем в фарфоровых болванов, — но лень превозмогла богатыря и повалила на бок рядом с теплым Будимиром. У петуха кто-то из Жихаревичей попробовал украсть перо и поплатился.

Бедный Монах запросто мог удрать от возможной расправы, да почему-то остался.

На холодной заре Жихарь поднялся и нашел дозорных спящими. Он стал учить ослушников бдительности, и от их воплей поднялось все войско. Кое-кто попробовал вступиться за наказанных братьев с криком «Кучей и отца легче бить!», и случиться бы хорошей драке с неведомым исходом, но дело поправил Лю Седьмой. Сперва он для порядка пустил в небо дымного дракона, а в наступившей тишине сказал, что непочтение к родителям считается самым тяжким преступлением в Поднебесной, за каковое полагается четырнадцать разрядов казней. Казни были такие свирепые, что все заслушались и забоялись.

— Семена бамбука со мной, — сказал Бедный Монах, — и, если уважаемые отцы пожелают, можно подвесить пару наглецов, чтобы посеянные под ними стебли бамбука проросли сквозь преступные тела…

Жихарь поглядел на иней, забеливший траву, усомнился и решил на первый случай простить обормотов.

После скудного завтрака началась раздача имен.

Жихаревичей и Яртуровичей развели, построили и пересчитали, причем богатырь опять перепутал пятьдесят и шестьдесят.

Принц повелел каждому из сыновей своих подходить по одному, становиться на одно колено, а сам он мечом, одолженным для такого случая у Жихаря, ударял отпрыска по плечу.

— Вы будете зваться сэр Адальберт…

— Вы будете зваться сэр Алфред…

— Вы будете зваться сэр Алджернон…

— Сэр Аллан…

— Сэр Арчибалд, и втяните живот…

— Сэр Обри, и выпрямите спину…

— Сэр Банкрофт…

— Сэр Бертрам…

— Сэр Бернар… Что вы говорите? На собаку похоже? Никогда не слышал о такой собаке…

— Сэр Каньют…

— Сэр Кларенс…

— Сэр Фергус…

— Сэр Форд…

— Сэр Грегори…

— Сэр Гавейн…

— Сэр Гилберт…

— Сэр Гордон…

Жихарь со своими не церемонился: вместо легкого удара мечом всякий представитель рыжего воинства получал прозвище вместе с хорошим подзатыльником.

— Ты спал на карауле? Беспута тебе имя…

— О, глаза умные — будешь Путита…

— Ага, а ты, щетинистый, — Бородуля…

— Ты первый утром вскочил — Будило…

— Ты — Вешняк, даром что сейчас осень…

— Ты — Ворошило, будешь полки водить…

— Ты — Кокошило…

— Ты — Глазыня, помню матушку твою, привет ей передавай…

— Ты будешь Гарус…

— Ты — Деревяга…

Яр-Тур не иссякал — память-то королевская:

— Сэр Грэхем…

— Сэр Гай…

— Сэр Гамлет, и не раздумывайте в строю…

— Сэр Хьюго…

— Сэр Хамфри…

— Сэр Айзек, где вы успели сломать нос?..

— Сэр Джойс…

— Сэр Кит…

— Сэр Кеннет…

— Сэр Ламберт…

— Сэр Ланцелот… Не нравится? Ах, говорите, что есть уже воитель с таким именем? Что ж, в таком случае — сэр Лайонелл, и будьте в битве подобны льву…

— Сэр Магнус…

— Сэр Малькольм…

«Смотри, как чешет!» — восхитился Жихарь и продолжал:

— Сэр Догада… Тьфу ты — просто Догада!

— Тебе имя Докука — больше всех галдел…

— Тебе — Дубонос…

— Тебе — Дурло… За что? А чтобы рот разинутым не держал!

— Ты зовись Жибор, почти тезка…

— Ты — Жулист… Не бегай глазами, прямо гляди!

— Ты — Заруба…

— Ты — Звонило…

— Ты — Зеленя…

— Сэр Морган…

— Сэр Мортимер…

— Сэр Мердок…

— Сэр Невилл…

— Сэр Норман…

— Сэр Оуэн…

— Сэр Патрик…

— Сэр Перси…

— Сэр Реджинальд…

— Сэр Роджер, и не скальтесь — ничего веселого здесь нет!

— Сэр Рональд…

— Сэр Рейган…

— Сэр Соломон…

«Эх, опередил!» — пожалел Жихарь и тотчас же вспомнил другого попутчика:

— Ты будешь Китоврас… Никакая не конская кличка!

— Ты — Корепан…

— Ты — Коротай…

— Ты — Лепило…

— Ты — Лытай, все равно от дела будешь лытать…

— Ты — Матора, дубина то есть, — не за ум, а за силу — славно ты мне заехал…

— Ты — Милюк…

— Ты — Мотовило…

— Ты — Незван, хотя все вы тут незваны и нежданы…

— Ты — Неклюд, будешь науки превосходить…

— Ты — Немир…

— Ты — Ненарок…

— Сэр Тимоти…

— Сэр Тристан…

— Сэр Вивиан…

— Сэр Уилфрид…

— Сэр… А, вы кончились, добрые сэры сыновья, за что вам большое спасибо!

Жихарь поторопился:

— Повирало, Погиблик, Полелюй, Рокот, Татище, Угомон, Фартило, Хватило, Чудило, Шебарша, Щеголь, Эндогур, Юшка, Ярыга! Расчет окончен!

После чего побратимы пошли отдыхать у жбана с рисовым вином, а поименованные сыновья — кичиться друг перед другом обновками.

— Мастер ты! — с уважением сказал Жихарь. — Какие имена-то все ладные, один Алджернон чего стоит! О, был бы я Алджернон, так весь свет по кирпичику бы разнес! Только вот два имени мне не понравились — Гавейн да Тристан.

— Вы очень внимательны, дорогой брат. Но чем же плох, к примеру, Тристан?

— На понос похоже. Яр-Тур скривился.

— Заметив, что этот юноша чем-то озабочен, я его и назвал Тристан, что значит — грустный, печальный…

— Да загрустишь при такой болезни…

— А вот мне как раз показалось, что именно вы даете своим наследникам какие-то насмешливые прозвища, а не славные имена, от единого звука которых вострепещут враги.

— Враги пускай не от имен трепещут — от молодецких ударов. Вот ты ученый, а про книгу «Ономастикон» и не слыхал. Все мои прозвища оттуда! Это же нарочно делается, чтобы злые духи младенчика не изурочили. Я ведь каждому из деток на ухо говорил тайное, настоящее имя, а вслух — прозвище. А у вас, видно, имя дают одно, явное, и потом удивляются, отчего это дитя чахнет!

Жихарь, между прочим, тоже прозвище, и не очень хорошее — ведь жихарем, бывает, кличут и запечного усатого жука…

— Ну, наши дети не такие уж и младенцы.

— Это ты верно сказал.

Еще бы не верно! Всю сыновнюю ораву надо было чем-то занять, а то они уже начали беситься от безделья, овсянки и сосновой колбасы.

Яртуровичи, например, отобрали у Бедного Монаха его дырявый зонтик и чуть не сломали, изучая его устройство. Не иначе, собрались жить в краю, где дождь хлещет без передыху.

Потом Яртуровичи же оторвали у кого-то из убиенных колдунов голову, поделились надвое и стали перебрасывать эту голову друг дружке пинками ног.