Ариссьель. Жизнь после смерти - Лиз Бурбо

весь день. А теперь он ждет, что я ни с того ни с сего растаю в его объятиях вот так просто, по его команде? Но что меня бесит больше всего – это то, что я снова ему уступила. Зачем я это сделала, чего я боюсь? Наверное, не боюсь, а просто знаю, что, когда отказываю ему, это выглядит как наказание. Как же я плохо себя после этого чувствую… Когда он настаивает, я чувствую себя виноватой, сказав «нет». Кроме того, я устала от скандалов и хочу избежать любых споров. И потом, завтра он будет в лучшем настроении, будет больше расположен к нам… Почему бы и не уступить?»

Она говорит: «Почему бы и не уступить?» Но, черт побери, как же сильно она злится! Я вижу красное пятно вокруг нее. Она злится не столько на меня, сколько на саму себя. И поворачивается ко мне спиной, но уснуть не в силах. Она называет себя тряпкой, трусихой. А что я? Я доволен: я уверен, что она уснула и теперь между нами все в порядке. Женщина, если она любит, должна понимать, что для ее мужчины очень важен секс. Она должна уметь приспосабливаться. Всего-то дела на несколько минут. Это же не конец света, можно и уступить. Она любит меня, значит, должна меня хотеть.

Постой, вот еще одна сцена. Ее мне совсем не хотелось бы вспоминать. Ах, как же многому мне еще нужно научиться… Интересно, получится ли дойти до конца? Ага, и в этой ситуации я тоже должен был повести себя иначе. Но я столько уже насмотрелся, меня это уже начинает утомлять! По крайней мере, когда я узнаю истинное настроение людей, я понимаю, что в будущем мне бы не стоило делать поспешных выводов.

И вот сцена, в которой я вижу себя в попытках контролировать вес моей жены. Как только она набирает пару-тройку лишних килограммов, это сразу видно, они откладываются на ее животе и бедрах. Проходя мимо нее, я похлопываю ее по животу и приговариваю: «Снова беременна, дорогая?» Она расстреливает меня в упор своими огромными глазами и отвечает: «Ариссьель Лабонте, это вообще не смешно!» Я начинаю смеяться, делая вид, что пошутил, но она не верит мне: я так делаю уже не впервые, слишком уж стара эта шутка. Но я ничего не могу с собой поделать, это сильнее меня. Я так сильно боюсь, как бы она не превратилась в толстую тетку вроде моей матери, что просто вынужден контролировать ее. Вообще говоря, она должна радоваться, что муж заботится о ней. И потом, она слишком молода, чтобы набирать вес. Если она устроена так же, как и все женщины, еще успеет набрать, когда начнется климакс. На самом деле меня больше всего беспокоило, что когда-нибудь я начну стыдиться ее так же, как стыдился матери.

Мои рассуждения прерывает голос МИШАЭЛЯ: «Скажи, а если бы ты сам прибавил в весе, немного, всего несколько лишних килограммов, что бы ты делал? Хотел бы ты, чтобы и Мона относилась к тебе так, как относился к ней ты? Смог бы ты смеяться над этим, воспринимать это как шутку? Хотел бы ты, чтобы кто-то говорил тебе, как нужно заниматься своим телом?» Надо же, как МИШАЭЛЮ нравится перебивать меня, оставаясь невидимым. Интересно, почему я никогда об этом не думал, когда жил с ней? Это же ее тело, и меня это не касается. Гм, легко сказать… А вот как это сделать на практике?

На самом деле я даже не могу представить, что кто-то может полюбить толстого человека. Меня всегда удивляет, когда я вижу, что у толстяков есть партнеры. Кажется, внешний вид их вовсе не смущает. Но вот как насчет секса? Уверен, что в их тяжелом случае о сексе вообще речи не идет. Как бы там ни было, если я еще когда-нибудь вернусь на Землю, я не позволю себе потолстеть. НИКОГДА! Я буду контролировать себя, голодать, если нужно. Хорошо, а что я буду делать, если в весе прибавит моя жена? Об этом лучше сейчас даже и не думать.

Теперь мои мысли устремляются к Моне, и я начинаю думать о ее профессиональной жизни. Она была прекрасным фотографом, но я стал препятствием на пути к ее успеху. Прямо на свадебной церемонии я сказал ей, что, раз уж мы хотим как можно раньше завести детей, ей больше не нужно работать, даже неполный рабочий день. Вот уже три года я проявлял себя как лучший менеджер в страховой компании, а совсем недавно меня повысили до директора по продажам. У меня была огромная заплата, и я очень гордился, повторяя каждому первому встречному, что я не нуждаюсь в заработке жены.

– Дорогая, ты теперь можешь жить припеваючи и спокойно готовиться к рождению детишек! Тебе повезло, не так много семейных пар могут позволить себе жить в достатке на одну зарплату. Я счастлив, что могу предложить тебе такой комфорт!

Она убеждает меня, что тоже этому рада и что она ждет не дождется, когда появятся дети.

Каким же я был манипулятором! Не могу поверить в это! Я стремился заполнить собой все пространство, чтобы чувствовать себя важным. Предполагаю, МИШАЭЛЬ скажет мне, что это мое эго. Мне никогда и в голову не приходило, что Мона может быть недовольна моим решением. Мы были молоды, и в те времена она никогда со мной не спорила. Мне казалось, она очень гордилась тем, что ее муж был в компании первым, кто занял эту должность в столь раннем возрасте, всего в двадцать четыре года.

Но как я мог ни разу не обратить внимание на те моменты, когда она жаловалась, что дома ей скучно, что она могла бы без проблем работать неполный рабочий день, не переставая заниматься детьми, особенно после того, как они пошли в школу? И только когда дети стали подростками, я дал свое согласие на то, чтобы Мона начала подыскивать себе работу.

И снова перед моими глазами проносятся сцены из прошлого. В нашем доме гости. Я пригласил к себе нескольких сотрудников, чтобы вместе отметить окончание 1972 года, который оказался весьма успешным. Мона приготовила нам потрясающе вкусный ужин. Я горжусь ее дизайнерским вкусом: ее цветочные композиции неповторимы, оригинальны, дополнены милыми ароматизированными свечами. Она даже предусмотрела особенное, рассеянное освещение, что делает обстановку теплой и душевной.

Нас за столом шесть пар. Я слышу, как один коллега, сидящий