Когда они пришли - Кирилл Тимченко

Постепенно наелись и разговоры понемногу стихли. Были в районе десяти вечера, и я официально объявил тихий час. Завтра вставать рано, а ребятам скоро на дежурство.

Мы устроились у себя в квартире на диванах и шикарной постели прежних хозяев... Только вот, сколько не ворочался, сон не шел... Только закроешь глаза, а там опять мертвецы... Хрипят, руки тянут... Глаза вытаращены, невидящие... Открываешь глаза, а вокруг ничего... Бредни сознания, накопленные за день, выплескивались словно толчками, будоража сон и спокойствие. Слишком много всего накопилось, чтобы можно было просто так забыть. Отчаявшись заснуть, я сел на кровати, растирая лицо руками. Взгляд упал на часы. Сколько, вообще времени? Оказалось, что еще и часа не прошло, как все улеглись. А мне показалось, что как минимум я дважды смену проспал.

Может, на свежем воздухе полегчает. Одевшись, вышел на балкон, еще сонно зевая. Рядом, прямо под  наши машины стоят, все тихо. Мертвяков всего штук восемь во дворе, на машины совершенно не обращают внимание. А вот воздух совсем не свежий. Даже не то, что застоявшийся какой-то, даже ветра нет никакого. И воняет при этом... Пахнет гарью, бензином  этим жутким запахом, который нельзя не отличить. Мертвяки воняют. Только у них такой тошнотворный запах с неким придатком сладковатости.

- Не спится? - слышу голос за спиной.

Я чуть через перила не перевалился от испуга. Сильно задумался, наверное. Оборачиваюсь, а это Света стоит. Закуталась в свою куртку и грустно смотрит, словно сквозь меня. Как она меня вообще только разглядела? Думает ведь точно не обо мне.

- Ты что тут делаешь? - спрашиваю ее, -  вы же в другой квартире ночуете.

- Девчонки спят... А я не могу... Как глаза закрою, так родителей вижу... Словно что-то хотят мне сказать, а я не слышу... Совсем ничего не слышу... А ты веришь в загробную жизнь? – переключилась она с одного на совершенно другое.

Я даже закашлялся. При мне о таких вопросах она никогда не задумывалась.

Из той породы людей, что не рассчитывают ничего дальше завтрашнего дня.

И тут такие вопросы… Хотя, где мы сейчас оказались, о другом и не будешь зазмышлять.

- Я-то верю, - издалека начал я, внимательно следя за своими словами.

Человек явно на грани срыва, раз вот так просто, начал изливать свои внутренние тревоги. И сейчас нет ничего легче, чем обидеть его. А значит, сломать при этом последний поддерживающий его хребет, пусть уж лучше она сама начнет,- Почему ты решила об этом спросить?

- О родителях думаю, - сказала она, кладя руки на перила рядом со мной, - ведь если есть такая жизнь, значит, я еще их увижу… когда тоже умру…

- Не думай об этом, - одной рукой я обнял ее за плечи, - никогда не думай так. Я верю… И ты верь… Верь, что твои родители сейчас спокойны...

Им легко там. И не думаю, что они будут рады, видя, как их дочь мучается от того, что они обрели покой. Если они в самом деле там, они смотрят за тобой, они хотят увидеть твою жизнь, а не твою смерть…

Она не стала сбрасывать мою руку, а только тяжело вздохнула.

- Они будут ждать меня…

- Конечно, будут, но путь подождут. Время для них теперь неважно. И твоя жизнь им гораздо важнее….

- Ты правда веришь в то, что мы выберемся отсюда?

Я повернул ее к себе и посмотрел прямо в глаза.

- Мы выберемся. Не сегодня, так завтра, но мы уйдем из этого кошмара. Я клянусь тебе… Богом клянусь, что уйдем отсюда живыми, что проживем по старости, счастливые и довольные. Никогда даже думать о другом не смей…

Нельзя думать о другом…

- А  как же эти? Эти мертвецы?

Я отпустил ее и прислонился к стене.

- Не знаю… Никто никогда даже и осмыслить не предполагал их осмыслить.

Они были сказкой, глупостью… В Библии про это точно ничего не сказано…

Кроме того, что в дни Страшного Суда мертвые присоединятся к живым и Бог будет судить их, отделяя правого от виноватого. Только Суд там описывается совсем по-другому.

- А чем мои родители были виноваты? В чем виноваты все эти люди? Убитые, разорванные, замученные? В чем они виноваты?

- Пути Господни неисповедимы, - выдохнул я, старательно стараясь не выглядеть, как священник перед алтарем, а то еще обидеться, - понимаешь, в чем суть то, ты либо веришь, либо нет... И нельзя найти для всего объяснения... Надо просто верить... Верить в то, что мы зачем то живем, что мы выжили не просто так, что у нас еще будет шанс...

- Ты в это веришь?

- Я верю в то, что мы выживем... Что сможем все это пережить...

- Я тоже хочу верить... Но как увижу, что происходит...

- Ты смотри на себя. Ты жива, так должно быть... И будет дальше. А о другом не думай...

- Миш! - позвал Артем, - наше дежурство.

- Уже? - повернулся к нему, - что-то больно быстро. Ну ладно... Сейчас, ствол только возьму.

- Миш, - позвала за спиной Света, - я тоже буду в это верить.

- Все будет хорошо, - кивнул я ей, а потом уже сам, словно заклинание, повторил эту наивную фразу, - все будет хорошо...

Вздохнув, я обнял ее на прощание и вышел с балкона. Ладно, пора менять наших часовых. Артем сменил Сашку у баррикады, а мы с Егором спустились к машинам, менять остальных часовых.

- Как у вас? - спросил я у Сергея, когда залезли в автобус.

- Тихо... Здесь тихо, а вот прислушаешься, вроде стреляют на Театральной.

- Ну и пусть, лишь бы к утру закончили...

Егор залез в Урал, а мне оставил автобус, хотя там обзор побольше... А на что смотреть то?

Я просто сел на свое место, снял дробовик с предохранителя и положил рядом с собой. На приборную доску положил Макаров.

- Миш? Слышишь меня? - раздалось из рации меньше чем через пять минут.

После того, как мы засели на дежурство.

- Что случилось? Егор?

- Да ничего... Ты уселся?

- Да. Что такое?

- Скучно просто...

- Ну ты даешь... Я то подумал... Перестань сажать батарею. Вот чего случится, тогда поговорим. И не спи!

- До связи... - вроде обиделся. Ничего, переварит. Как там... "разговорчики в строю!"

Хотя... И вправду скучно. Делать вообще нечего... Только в окно за мертвяками наблюдать. Да от их вида уже воротит... Ан нет, на самом деле стреляют на Театральной... Вроде пулемет тяжелый... Нет, это уже гранатомет. Вон как  бабахнуло... Но и это скоро затихло.

Следующий час развлекал себя тем, что сам с собой играл в животных...

Было без десяти три ночи, когда я понял, что если что-то не произойдет, то я залезу на потолок и начну распевать коммунистические гимны, хотя ни одного не знаю. На языке только вертелось "вставай страна огромная, вставай на смертный бой...", но это несколько из другой оперы.

Еще через полчаса, когда я уже прикидывал, как удобнее будет влезать на потолок, во двор неожиданно въехал черный БМВ со сбитыми номерами.

Переехав двух мертвяков, остановился перед соседним подъездом. Оттуда вывались пятеро... По отношению к ним нельзя было подобрать другого слова, кроме как "братки". Такие здоровые боровы с бритыми затылками, в кожаных куртках и с кирпичными мордами. Причем у всех стволы... И не охотничьи дробовики, как у нас, а куда серьезнее... У троих были АКС со сложенными прикладами, у одного вроде как "десерт игл" американский, но с глушителем, а третий все размахивал ТТ с золотой насечкой...

Я спрятался под сидениями, чтобы не заметили. Было такое ощущение, что они сначала будут стрелять, а потом думать, зачем же им убивать этого человека. И переговоры с ними тоже вряд ли устроить.

- Егор, ты это тоже видишь? – буркнул я в рацию, стараясь как можно незаметнее. И так удивительно, что две здоровых машины стоят во внутреннем дворе совершенно целыми.

- Ага... Что за банда? Террористы?

- Какие к черту террористы... Чего они тут рвать будут? Я думаю, может московские бандюки. Наши  местные ушлепки уже, по идее, давно разъехались в разные стороны.

- Может... Там же все еще хуже, чем у нас... вот сюда и прикатили власть устанавливать...

- До связи... Вроде говорят...

И вправду о чем-то базарили... В голос, мертвяков не стесняются... Хотя нет, этот, с "Десерт Иглом", глушитель проверил и положил всех мертвяков во дворе.

- Эге... И вправду свет горит...

- Не соврала... А сама "там нет никого, никого нет"... - это тот, с американским пистолетом.

- А потом все выдала... Вроде мелочь эти пальцы, а как ломать начнешь...

- А чего мы тут стоит! Пошли со всем разберемся!

Интересно, чего они с домофонной дверью делать будут... Нехило они ее ломом... будто только этим и занимались... Взяли из машины пару сумок и исчезли в подъезде.

- Егор?

- Что?

- Я думаю, у нас будут очень плохие соседи.

- А чего делать?

- Пока ничего... Я схожу посмотрю...

- А мертвяки?

- Какие мертвяки! Они их тут всех положили... А новые еще не набежали...

У этих наверное мешок патронов, раз они их так разбрасывают...

- Ага... Или на голову больные...

- И это тоже может быть... До связи...