90 миль до рая - Владимир Ераносян

– Какой же надо быть неблагодарной, чтобы так со мной поступать, – перебарывая одышку и гнев, вымолвил дон Орландо.

– Орландо, я устала от твоей опеки, а больше всего от твоих приступов ярости, – подбирая нужные слова, произнесла Летисия. – Я живу не в концлагере и не в индейской резервации. И то, чем ты меня одариваешь, мне вовсе не нужно. Можешь забрать и этот чертов «Феррари», и все побрякушки. Моя свобода не продается. Ты можешь меня убить, но ты убьешь мое тело, а не мою свободу. Я всегда буду делать то, что хочу – ты не мой рабовладелец, а я не твоя раба.

Она швырнула в него брелок с ключами от автомобиля и резко повернулась к травелатору, ища табличку с указателем стоянки такси.

– Постой, не горячись, – изменился в тоне Каноза. Из них двоих, пожалуй, рабом был именно он. Рабом своей страсти к этой строптивой хищнице. – Скажи, чего ты хочешь?

– Я просто хочу расслабиться, – приняла капитуляцию Летисия. – Подальше отсюда.

Каноза свирепо покосился на телохранителей, и те отвернулись, оставив «голубков» наедине.

– В «Жемчужину»? – предложил дон Орландо.

– Как скажешь, – улыбнулась Летисия и подняла брелок. Сикейрос захлопнул за ней дверцу «Феррари». Но этого ей было мало. Стекло опустилось. В уголке рта торчала сигарета. Сикейрос поднес зажигалку. «Вот так, бульдог», – включила тумблер надменности Летисия и повернула ключ зажигания. Желтый жеребец заржал скрипом колес и понесся к выезду.

У «Жемчужины», как всегда, было столпотворение. Кортеж с Канозой, Летисией и их многочисленными «пажами» выбежали встречать владельцы клуба, автоматически присоединившиеся к потешной армии прихлебателей. Они собственноручно отцепили толстенный бархатный канат ограждения. Фейс-контролер вместо привычного, еле заметного кивка согнулся в раболепствующем поклоне. Застыл и народ, безнадежно выстаивающий очередь. В клуб входил король Маленькой Гаваны со своей принцессой…

Столик в ротонде освободили в мгновение ока. Каноза плюхнулся на красный кожаный диван и отдал распоряжение официантам угостить всю публику шампанским за его счет.

– В честь премьеры «Тропикана-шоу» в «Национале»! – бросил он между прочим учтивым хозяевам заведения. Те тут же отреагировали – заставили диджея-МС объяснить гостям, по какому случаю бесплатная попойка.

– Только что состоялась грандиозная премьера нового шоу звездного латиноамериканского балета «Тропикана» на неделе высокой моды! – заорал в микрофон диджей. – Бесплатное шампанское в честь примы – сногсшибательной Летисии, которая почтила нас, простых смертных, своим присутствием! Выходит, мы не совсем простые смертные! В «Жемчужине» только избранные! Небожители! Мы можем лицезреть вживую наших идолов! Браво, Летисия! Брависсимо, «Жемчужина»!

Публика засвистела и завизжала, имитируя неподдельный восторг. Пара-тройка «фриков» двинулись к ротонде за автографами Летисии. Путь им пресек бдительный Сикейрос, получив в награду одобрительный кивок босса. Довольный приемом Каноза выложил «дорожку» «кокса», словно находился в своих частных апартаментах. Моргнув глазом, пригласил Летисию. Она отказалась:

– Сегодня только шампанское…

– Нам сюда «Вдову Клико» восемьдесят шестого года! – крикнул вдогонку удаляющемуся халдею дон Орландо и смерил возлюбленную победоносным взглядом. «Две тысячи за бутылку, милочка…» – прочитала она в его вытаращенных после втянутой ноздрями «дорожки» глазах и тут же осекла себя на мысли, что с большим удовольствием распила бы сейчас бутылочку семилетнего рома «Гавана Клаб» за двадцать песо. Смешав его разве что с колой кубинского производства. Хотя «аньехо»[57]лучше пить неразбавленным. В Майами всех пичкают «баккарди». Контрабандный кубинский ром могут позволить себе лишь подобные Канозе…

В этой клоаке пафоса, алчности и разврата наверняка были и «Карта оро»,[58]и «Аньехо». Но Летисии почему-то не хотелось предаваться ностальгии в присутствии врага. Как-нибудь в другой раз. Ведь когда-нибудь руководство разрешит ей вернуться домой. И тогда где-нибудь в старой Гаване, в Богедита-дель-Медьо, а еще лучше дома, на калье Меркадерес, в кругу семьи, с мамой, одной из старейших скрутчиц сигар фабрики «Партагас», она вытянет ноги на гамаке, чтобы выкурить сигару от любимца Фиделя гуахиро[59]Робайны и насладиться настоящим кубинским ромом. А потом она войдет с террасы в комнату, где застанет маленького Альфонсито со своим родным отцом. Семейная идиллия почему-то не рисовалась без образа Карлоса. Ее любимого…

Карлос?! Летисия не поверила собственным глазам. В центре танцпола Карлос выделывал па, танцуя сальсу в паре с роскошной блондинкой. Татуировка в виде солнца на ее пупке показалась Летисии до боли знакомой. Ну, конечно, эту кошечку она бы не спутала ни с кем. Именно она исчезла тогда с виллы Вертуса, что позволило скорректировать алиби. А теперь с ней развлекается Карлос. Гладит ее волосы и пощипывает зад! Боже, они целуются в губы! Что-то неведомое, то, что было выше ее сил, вытолкнуло Летисию на танцпол. Она почти вплотную приблизилась к Карлосу и его спутнице. Возможно, впервые в жизни Летисия не знала, что предпринять. Вокруг задорно скакали жгучие парочки, а она стояла как вкопанная, не в силах сдвинуться с места. Они встретились взглядами с Карлосом, и он почему-то опустил глаза…

Дон Каноза решил вспомнить молодость. Когда-то он тоже неплохо управлялся в сальсе с собственными тазом и бедрами, не получалось только учащенно трястись плечами. И все же у профессионалки Летисии будет возможность оценить его танцевальные навыки прямо сейчас. Начиненный «коксом» под завязку, он подошел сзади, обвил руками ее талию и словно резвый бычок пустился в пляс, уводя за собой шокированную и опустошенную пассию. Она кружилась в такт ритмам, ведомая скорее не партнером, а невероятной обидой.

…Она какое-то время не видела перед собой совершенно ничего. С ней пытался разговаривать Каноза, он шутил и вынужденно, в силу невнимания Летисии, смеялся над собственными шутками. Впрочем, это было в порядке вещей. Обычное дело – строптивица никогда его не слушала. Но вдруг он заметил слезинки на ее глазах. Никогда бы не подумал, что его юмор настолько ей противен.

– Что с тобой, дорогая?

– Увези меня отсюда, – выдавила она сквозь слезы, хотя душа кричала «Оставь меня в покое, урод!». Карлос… Его уже не было в обозреваемом пространстве. Он умел растворяться в толпе. Вместе с ним унесла ноги и блондинка. От греха подальше. Летисия выцарапала бы ей глаза у всех на виду. За что? Да просто в порыве ревности, на какой способны лишь горячие латиноамериканки. Но тогда она бы выдала Карлоса и поставила крест на их задании. Как иногда хочется не играть роль, а просто жить: давать волю эмоциям, не скрывать своей любви и не прятать свою ненависть. Она не могла себе этого позволить – в мире лицедейства честность приравнена к слабости. Похоже, она навсегда потеряла Карлоса. А был ли он у нее? Наверное, нет. Ей надо было взять себя в руки. Теперь у нее оставалась только работа. Ее работой был Орландо Каноза. – Поехали домой, я хочу тебя…

Каноза и не мечтал услышать такое от Летисии. Он уже расплачивался по счету и орал на медлительных телохранителей, подгоняя всех к выходу.

«Она наверняка знакома с этим парнем, что танцевал с блондинкой в «Жемчужине», – размышлял Рикардо Сикейрос по дороге в форт Лодердейл, сидя на привычном переднем сиденье автомобиля Канозы. – Он один из ее самцов, иначе бы она так не расстроилась и не сорвалась бы так неожиданно из клуба. Но боссу бесполезно высказывать свои подозрения. Особенно сейчас, когда он пребывает в эйфории от неминуемого секса. Мало того, что он не станет слушать. Еще и обматерит почем зря. Кажется, дону Орландо нравится быть рогоносцем. Мало ему одной пары дьявольских рогов. Мазохист он, что ли? Нет, больше нельзя обжигаться на ровном месте. Бойцы и так подтрунивают, говорят, Сикейрос подозревает в измене даже собственную тень. Это они про Освальдо… Поспешные выводы, не подкрепленные уликами – снимками, свидетельскими показаниями, записью телефонных разговоров, – ничего не стоят. Придется втайне от босса послушать эту нимфоманку и последить за ней. В этом щепетильном дельце может помочь высоколобый агент Клайд Пилсбери»…

Сто пятьдесят миль на спидометре бортового компьютера – это были «семечки» для новенького черного «БМВ» с автоматической коробкой передач, подарка мистера Канозы сотруднику ЦРУ Клайду Пилсбери. Стрелка тахометра даже не зашкаливала. Клайд возвращался в Майами после инструктажа в столице, где ему настоятельно рекомендовали продолжать во всем содействовать дону Орландо, но не сближаться с благодетелем и докладывать в управление обо всех его планах.