Галактика. Принцесса и генерал - Ольга Гусейнова

— Я помню, — усмехнулась я, — подумает, план составит, потом реализует. И если что-то надумал, его с пути невозможно сбить.

— Да, водится за ним такое, — выдохнул Киш. — Цели достигать тоже надо уметь.

Увеличив скорость, я перешла на бег и не на шутку озадачилась, глядя на бешено заметавшиеся тени за белесой перегородкой:

— Интересно, о чем же он так бурно думает?

Киш сощурил добрые голубые глаза, разглядывая меня, и рот чуть скривил в ухмылке, не злой, а из разряда «все знаю, все вижу».

— Может, о тебе?

— А в связи с чем обо мне думы такие… серьезные? — удивленно вытаращилась я на Киша, потом опять подозрительно покосилась на перегородку, возразив: — Мы пятнадцать лет не виделись и лишь третий день общаемся. Иногда.

Рейш’ар усилил натиск на тренажер и сверлил меня пристальным взглядом.

— Ты и раньше была красивой девочкой, умной не по годам, — произнес он, затем, крякнув от натуги, добавил: — Правда, для Лейса словно заноза в одном месте.

— Вот спасибо за напоминание, — буркнула я, но невольно улыбнулась.

— Прости, — неискренне повинился Киш. Дальше продолжил уже серьезно: — А теперь ты превратилась в очень красивую, просто роскошную женщину, при этом умную и самодостаточную.

— Может, на правах старого друга не будешь ходить вокруг да около?

— Знаешь, Даш, когда мы увидели тебя впервые, и потом, в начале знакомства, каждый из нас задавался вопросом: почему Лейс тебя терпит?

— Терпит? — неприятно удивилась я.

Киш по-дружески кивнул:

— Сама посуди. Какие у нас, парней, были интересы: мышцы накачать, какую-нибудь навороченную игрушку типа кибера завести, девушек… — он слегка замялся, — обсудить. А тут ты — двенадцатилетняя малявка, да еще выглядевшая максимум на десять. Изнеженная, нарядная куколка.

— Может быть, и так, но…

— Я сейчас абсолютно откровенен.

— Тогда и я не понимаю, почему вы меня терпели? — ровно спросила, чувствуя, как поднимается обида. Глупая обида.

— Не поверишь, Даш. Виной всему твое обожание, которое ты не скрывала. Каждому было видно, что Лейс для тебя… божество. А мы все страшно завидовали ему.

— Завидовали? — вытаращилась я.

Рейш’ар поморщился:

— Еще как. Наверное, ты плохо знаешь х’шанцев, принцесса. Да и мужчин в общем-то. Кому из нас не хотелось бы стать центром чьей-то вселенной?! Да еще в девятнадцать лет. А по мне, чем старше мужик, тем больше хочется этого самого женского обожания…

— Уморил, — хихикнула я нервно.

Чистосердечно признавшийся в своих предпочтениях мужчина усмехнулся с пониманием:

— Первое время мы пытались потягаться с ним хотя бы за часть твоего обожания, представляешь? Бесполезно. Ты видела только его. Но именно благодаря этому соревнованию ты плотно вошла в нашу компанию. Мы так быстро привыкли к тебе, что воспринимали как нечто… непреложное сугубо мужского коллектива. Сами не заметили, когда твои советы или помощь перестали принимать снисходительно. Да и возраст больше не имел значения.

— А потом Лейс захотел поцеловать Шарали, — напомнила я и вздрогнула — собеседник внезапно отпустил ручки с грузом, и тот ударился о стальную подставку.

Киш вытер пот со лба, взлохматил белоснежные волосы на макушке и затем поразил меня до глубины души:

— По глупости. — Голос его звучат тихо, будто нас кто-то мог подслушать. — Твое обожание сыграло с ним злую шутку. Он уверился в своей исключительности и решил напролом добиться той цацы, хотя мы с парнями предупреждали…

— Ого.

— Да, прямо нешуточные страсти кипели тогда…

— А теперь? — Я грустно улыбнулась.

— Теперь ты по-прежнему смотришь на него с восхищением. Мне кажется, даже не осознавая. Только ты уже не маленькая девочка, а взрослая, сексуально привлекательная женщина. А он мужчина, ему слишком нравится то, что он видит в тебе сейчас. А еще он слишком хорошо помнит тебя в детстве — свою тень и маленькую занозу в ярких платьицах. Которую подсознательно привык считать своей. Тем более несколько лет ему не давала забыть о тебе «забота» твоего отца.

— Я считаю…

— Я не вмешиваюсь, принцесса, — перебил Киш, примирительно подняв ладони перед собой, — только предупреждаю по старой дружбе. И хочу напомнить: Хеш’ар не землянин, он х’шанец, а у нас несколько другая физиология и соответственно менталитет.

— Раньше вы предупреждали Лейса о недостойной девушке, а сейчас ты предупреждаешь меня по дружбе. Что-то мне это напоминает. Не находишь? — Я сменила режим бега на шаг, затем остановила тренажер и выразительно посмотрела на мужчину: — У меня лично возникла ассоциация с курочкой-наседкой, старательно оберегающей своего желторотого цыпленочка от всяких хищников…

Киш покачал головой и посмотрел на меня с насмешливой укоризной, а потом и вовсе расхохотался:

— Даша, ты невыносима!

— Сам такой! — проворчала я, но не сдержала улыбки. — И можешь не волноваться: о последствиях поцелуев с х’шанцем меня мама еще в двенадцать лет просветила. А твой дорогой х’шет Хеш’ар едва не с рождения об этом знает. Тем более он давным-давно большой мальчик.

— Надеюсь, — перестав улыбаться, согласился Киш и, посмотрев на звякнувший коммуникатор, извинился: — Прости, меня в рубку просят подойти.

— Конечно, это же работа, — пожала я плечами, снова переходя на бег и включив музыку в наушниках.

Оставшись одна, я пару минут добросовестно шагала под музыку и не смотрела на перегородку, за которой продолжался бой. Но мое терпение не вечно, а вот любопытство — как раз наоборот. Первыми к переборке рванули нанаты: грозное облако, мгновенно преодолев пространство, облепило белую поверхность — исполнило мое желание коснуться преграды. Хорошо, что не сломало.

Обогнув выделенную зону, я замерла у смотрового окна, как тренер, наблюдающий за подопечными, или как зритель. За стеклом шла схватка между роботом, стилизованным под высокого крупного мужчину-гадавиша — эхо недавней войны, надо полагать, — и Хеш’аром, обнаженным по пояс, в черных легких штанах и спортивной обуви.

Да, пятнадцать лет — большой срок! Мой эльф раздался в плечах, заматерел, но выглядел не монументальной мускулистой громадиной, как тяжелоатлет Киш, а, наоборот больше напоминал выносливого спортсмена-многоборца: стройная длинная шея, рельефные плечи и живот, могучие грудные мышцы, узкие бедра без подчеркнутой мускулатуры, широкая спина и стройные ноги. Я не могла оторвать глаз от блестящего от пота, бледнокожего, поджарого мужского тела.

Светловолосый боец, которого я поедала глазами, ловко скользил по очерченной красным контуром площадке, нанося удары, подсечки, и уходил от ответных действий неутомимого спарринг-партнера. Бой напоминал танец, опасный танец, особенно на контрасте с «искусственным интеллектом». Живой боец двигался поразительно пластично и даже грациозно. Блок, атака и контратака — и он в стремительном прыжке уходит от соперника. Я не сильна в технике боевого искусства, но Лейс выглядел потрясающе. Засмотревшись на завораживающе красивый бой, я не сразу поняла, что меня заметили.