Охота на Чупакабру - Татьяна Рябинина

А через год в спортлагере первый раз переспал с девушкой. Точнее, она со мной. Хоть и была всего на год старше, но четко знала, что к чему. Ни лица, ни имени в памяти не осталось. Началось все с шуточек, как надо держать ствол и куда целиться. О винтовке, разумеется. А закончилось все совсем другим стволом и другой мишенью. В кустах. Девушка мне не слишком нравилась, а вот процесс увлек, да еще как.

Вообще секс и спорт – особая статья. Для женщин это легальный допинг. Девки из команды из кожи вон лезли, и из трусов тоже – лишь бы с кем переспать в ночь перед стартом. Для мужчин в тех видах спорта, где требуется сила и выносливость, секс, наоборот, убийство. Падает тестостерон – падают результаты. А вот там, где нужна концентрация и меткость, он очень даже к месту. Биатлон в этом плане двойственный, поскольку требует и того и другого. Мне хороший перетрах быстро бегать не мешал, а вот стрелять – очень даже помогал. Поэтому в партнершах недостатка не было: наши цели совпадали.

Я привык к этому быстросексу без намека на чувства: так было намного приятнее, чем передергивать затвор. Чувства в моем представлении были неразрывно связаны с ответственностью, брать которую на себя не хотелось. Когда-нибудь потом… как только встречу ту, за которую захочется отвечать…. А когда встретил, оказалось, что ей это не нужно.

Дожил до тридцати пяти лет и ни разу не спал с женщиной, которой был бы нужен сам по себе, безусловно, целиком, со всеми потрохами и тараканами, а не что-то от меня: деньги, статус, секс. Словно кто-то шепнул на ухо: шанс появился. Второй – и последний.

Утром Ольга подтвердила, что как только придут мои анализы, могу выметаться. До понедельника. Макс забежал на минуту, многозначительно пожелал удачи и сказал, что девочки устроят меня в сестринскую, даже чаю нальют.

- Не прощаюсь, увидимся. Яне привет.

Забирая выписные бумаги, я спросил, куда идти, чтобы расплатиться, но сестра покачала головой:

- Все уже оплачено. Нас попросили при выписке переслать ваш счет.

Значит, Ляна ничего не сказала отцу. Я даже не знал, радоваться этому или нет, но ощущение было довольно мерзким. Как ни пытался убедить себя не думать об этом, все равно не получалось.

Доковылял кое-как с костылем и чемоданом до сестринской комнаты, устроился на диване. Чаю действительно налили, даже с пирогом. Видимо, Фокин был местным кумиром. Яна должна была приехать часа через два, не раньше. Два часа – как два месяца!

Зарылся в рабочее, но ничего в голову не шло, строчки перед глазами расплывались. Словно туманом все затянуло. И сквозь него пробился телефонный звонок. С незнакомого номера.

- Вадим? Здравствуйте. Царь.

Так… нормально. Ну чтобы жизнь не казалась медом.

- Добрый день.

- Послушайте, мне непросто это говорить, но…

Ну давай уже, не тяни за бубны.

- Похоже, я дважды ваш должник. Спасибо, что не воспользовались глупостью молодой девчонки. Далеко не каждый устоял бы.

- Я…

Вот я честно не знал, что сказать. Когда думаешь о человеке хорошо, а он оказывается дерьмом, чувствуешь себя лохом. Если наоборот, то как раз себя-то дерьмом и чувствуешь.

- Не стоит. Если что – мой телефон у вас есть. Всего доброго.

Так, все, Чупин. Проглотили, забыли. Над головой больше ничего не висит. Еще час – и приедет Яна. Телефон пискнул, словно возражая: «Уже еду».

* Строки из песни Максима Леонидова "Девочка-видение"

23

Яна

Мне еще не доводилось целенаправленно охотиться на мужчину. Когда-то давно я просто наблюдала за Чупакаброй издали и была тогда настолько наивной и неискушенной, что не представляла, как вообще можно обратить на себя внимание. И даже когда мы встретились в Инсбруке, тихонько смотрела на него исподтишка. Не подойди он ко мне сам, так бы и просидела в уголке весь вечер.

Потом я уже знала, что надо делать, но в знании этом не было никакой необходимости. Мужчины охотились за мной сами. Иногда я подыгрывала им, чтобы потрафить их самолюбию. А вот сейчас игра стала не просто взаимной. Мы оба получали от нее удовольствие, и оно было для меня еще незнакомым, а от этого особенно вкусным. Главное заключалось в том, что охотиться друг на друга не было никакой нужды, но на то ведь она и игра!

Домой я ехала еще более взбудораженная, чем в предыдущие дни. Вспомнилось вдруг давно забытое – состояние перед соревнованиями. Нетерпение, лихорадочное возбуждение, сладкий томительный страх. Возможно, еще и в этом была наша с Вадимом настроенность на одну волну - потому что оба хорошо знали этот азарт борьбы и вкус победы.

Забавно, что таким же азартом веяло от Алекса – ну как же, путешествие на другой континент, и там целый месяц в компании с отцом и братом. После первой его поездки в Канаду мальчишки постоянно переписывались и болтали по Скайпу, и я должна была признать, что английский у Алекса намного увереннее, чем у меня.

- Мумс, не волнуйся, я тебе буду писать каждый день, - успокаивало чадо, вытаскивая из шкафа шорты и майки. – Ну, если будет интернет, конечно. А то мало ли в какую глушь заедем.

Как хорошо, что я могла списать свое бесстыжее волнение по поводу завтрашнего дня на беспокойство за него. Нет, стыдно немного было, но так… фоново. В конце концов не в армию ребенка отправляю, ему в удовольствие, мне… тоже. Мне, может, не просто в удовольствие, может, вся моя дальнейшая жизнь зависела от следующих нескольких дней.

Мишка приехал в половине четвертого утра. Самолет вылетал в шесть. Восемнадцать часов в пути, включая пятичасовую пересадку во Франкфурте-на-Майне. Одна надежда, что кое-кто реально сможет отвлечь от пустых переживаний.

Я вышла проводить их на улицу. Зевающий Алекс обнял меня и залез в машину, а Мишка положил руки на плечи.

- Можно даже не спрашивать, Янчик. Все хорошо? Ты позвонила, да?

- Да, Миш. Спасибо тебе огромное. Все хорошо. Надеюсь, что да. Знаешь… - я уткнулась лбом ему в грудь, - не смейся только, ладно? Хоть ты и не самый главный человек в моей жизни, но очень важный. И я тебе