Группа крови на рукаве (СИ) - Вязовский Алексей

Пока мы переглядывались, к нам подошел с инструкциями охранник:

— Сейчас налево, потом прямо вдоль аллеи и там снова налево, пока не упретесь в здание. Товарищ Зайцев вас будет там ждать.

— Точно! Зайцев! Спасибо!

Мы аккуратно въехали на территорию. Обалдеть, везде деревья, полянки и даже какая-то то ли лань, то ли олениха мелкая ходит, траву грызет. И вода журчит. Буржуинский рай местного масштаба. Эй, а где СССР?

Правильно говорил товарищ генерал. Как увидели этого Зайцева, так стало понятно, с кого рисовали плакаты про настоящего советского человека. Высокий, широкоплечий, открытая улыбка и весь такой надежный и к себе располагающий. Настоящий и во плоти!

— Добрый день товарищи! — шагнул он к нам, одновременно протягивая руку — Зайцев Анатолий Сафронович, давно жду вас, не скрою.

— Да и мы тоже торопились как могли. Подарок вот вам захватили — я выдернул китайца из салона, тот открыл глаза, что-то пробормотал. Попытался упасть, но мы с Незлобиным подперли его с двух сторон.

— Ба! Да это сам товарищ Лю Фо! — Анатолий всплеснул руками — Плохо выглядишь, Лю

— А нам он представился как Не Хуэй

— О… у этого товарища много имен! — Зайцев еще раз пожал нам руки — Услужили, так услужили.

Лю Фо что-то пробормотал, закрыл глаза.

— Что с ним? — забеспокоился Анатолий

— Сомлел чуток — отмахнулся я — Отлить его холодной водой, дать рису — будет как новенький.

— Ну что же… Добро пожаловать! — Зайцев махнул нам рукой, я потащил вслед за ним китайца, а Незлобин достал из багажника мешок с оборудованием, автоматы из салона и потопал замыкающим.

Зайцев довел до какой-то комнаты, куда сразу же набилось несколько человек. У нас почти мгновенно отобрали автоматы, а через буквально минут пять куда-то увели китайца. Мы остались одни. Странно, а как же честно спертое с самолета?

Не долго думая, мы упали в кресла, стоящие около стеклянного столика с графином и налив по полстакана теплой воды, чокнулись.

— Ну, за окончание!

Теплая вода конечно не то, что пиво или даже газировка, но она означала только одно: мы дошли. И мы целы.

***

— Товарищи, а что это такое? — удивленно крутил в руках какие-то штуки Зайцев

— Что дали, то и принесли. Что было внутри не знаем, нам передали уже опломбированное — немного напрягшись ответил я.

— Да-да, пломбы были целы, но это не похоже на то, что нам надо — озадаченно проговорил ГРУшник — товарищи описывали это совершенно по-другому.

Мы молчали. А чего говорить, кажется мы попали. Или нас поимели.

— Так! — встрепенулся он — вот бумага, вот пишущие принадлежности, давайте пишите рапорты про все с момента получения и поподробнее. А я пойду проконсультируюсь с более знающими товарищами. Пожалуйста, никуда не выходите без меня. Могут неправильно понять.

— А туалет? — меня уже начала чуточку подпирать газировка

— Вот за этой дверью.

Облегчившись, мы с Незлобиным сели творить очередные нетленки. Казенные фразы и обороты у меня ложились на бумагу уже привычно, совершенно не вызывая затруднений. Надо же, вроде всего ничего, а уже пятый листик исписываю, так и до мемуаров недалеко.

— Как думаешь, что с нами дальше? — поинтересовался я у Незлобина

— Известно что. Запросит Кроликов Москву. А там уже решат. Может отзовут, может еще к чему-нибудь припашут…

— Нам бы тачку продать — напомнил я — И эти донги поменять во что-нибудь ценное

— Тут неплохие драгоценные камни продают — Огонек собрал складки на лбу — Рубины и розово-фиолетовые сапфиры. Они тут дешевые, а в Союзе их отрывают с обеими руками. Три цены дают.

— А кто фарцует? Есть связи?

— Есть, как не быть. На одни командировочные не проживешь, возит народ. Тем более военные самолеты по прилету не обыскивают, границу нам не проходить.

— Я не только себе повезу. У Ивана семья осталась…

Мы помолчали, вспоминая погибших товарищей.

— Да, помочь надо. Им конечно, отпишут по линии Минобороны, плюс будет пенсия по потере кормильца. Но деньги лишними не бывают — Незлобин почесал в затылке — Надо будет еще в роте собрать… как ты сказал? Бабок?

— Да, бабок. Можно еще бабло или бабосы…

— Соберем. Газаеев — наш подпол в Сенеже — нормальный, поможет.

Внезапно я вспомнил про фотопленку. Ту самую, которая была копией, когда мы нашли эти ништяки. И про которую я во второй раз чуть не забыл. Отдать или нет?

Тихо вошедший Зайцев дождался, пока мы закончим портить бумагу, собрал в стопочку нашу писанину и думая о чем-то своем, скомандовал идти за ним. Немного попетляв по коридорам, нас завели в комнату, очень напоминающую казарму, только маленькую. Четыре койки, на двух лежали горкой постельное белье и вещи. Остальные две сверкали голыми сетками. Около стены стоял стол с тарелками, в которых была какая-то еда.

— Мыться, переодеваться, отдыхать, ждать дальнейших распоряжений — кратко отдал он приказ и исчез за дверью.

Тщательно выполнив все приказы, мы принялись выполнять последние. То есть разлеглись с ногами на кровати и заснули.

Глава 21

Утро началось просто прекрасно. Проснулись мы сами по себе и даже позволили такую недоступную ранее роскошь, как просто поваляться в постели.

Проделав утреннюю гимнастику, заключающуюся в быстром шевелении пальцами ног и плавном почесывании пуза, я привел себя в порядок и начал разбирать свой сидор от накопившихся в нем за время путешествия вещей. Американский Кольт с патронами, цепочка с жетоном Сэма Уолтона. Несколько трофейных часов. Кольт пойдет кому-нибудь как подарок в качестве “борзого щенка”. Жетон останется со мной, я его на будущую аллею славы имени себя повешу. Часы … я лениво покопался в кучке — все на продажу. Наши командирские лучше.

Отложив для последующей стирки исподнее, я снова наткнулся на катушку с фотопленкой, которую мне вручил “Черный” для страховки. Отдать или нет? Так ничего и не решив, следующей я аккуратно развернул справку от Елены. Пробежав глазами по всяким непонятным медицинским терминам, я перевернул листочек и уставился на телефонный номер. Наберу, обязательно наберу. Переписал его на всякий случай отдельно и так со справкой в руках и вышел в коридор. Глядишь, не сразу пристрелят.

Но в коридоре было пусто. Я вышел на середину, посмотрел влево, потом вправо. Вообще ни души.

— Я до медпункта дойду, морду лица проверю — обернувшись, сообщил я Незлобину.

— Давай, а я буквы знакомые поищу пока — снова устраиваясь на кровати с откуда-то добытой книжкой, ответил Огонек — да, заодно если нашего Зайцева встретишь, то спроси про еду, а то непорядок намечается

Постояв пару секунд, я решил что настоящему мужику налево ходить западло, поэтому развернулся направо. Коридор закончился дверью со вставкой из рифленого стекла. Ну такая, где стекло бугорками и проволочки крест-накрест. Свет проникает, а что за ней разглядеть нельзя. Открыв дверь, я увидел перед собой лестничную площадку. Обычную такую, где пол выстелен квадратиками, а до уровня груди все замазано грязно-зеленой краской. Я принюхался — отчетливо тянуло дымом. Сориентировавшись, я спустился к импровизированной курилке, где периодически стряхивая пепел в стеклянную литровую банку, стояли трое и о чем-то разговаривали.

— Привет всем, я только вчера приехал — в ответ на вопросительные взгляды замолчавшей троицы пояснил я — где тут медпункт, не подскажете?

Получив разъяснения, я добрел до указанной двери. Дверь была монументальной, единственная из всех обита дермантином и украшена рисунком из блестящих шляпок гвоздей. На уровне глаз сверкала полированная под золото табличка, на которой было написано “А.П.ЧЕХОВ”. Офигеть, писатель. Только ятей в конце не хватает. Постучав в табличку, я услышал ответное “войдите” и с трудом открыв дверь, протиснул свою тушку в образовавшуюся щель.

Никакого Чехова с бородкой клинышком внутри не было — лишь коротко стриженный мужик с мордой в складках а-ля “шарпей”, на которую натянули дымчатые очки а-ля рембо-кобра. Они кажется за их форму “капельками” назывались в мое время.