Группа крови на рукаве (СИ) - Вязовский Алексей

Тр-р–рах! Тр-р-рах! — внезапно разорвали тишину выстрелы левой машины. Звук был такой, как будто стреляют отсечками по 3-4 патрона из огромного калашникова. Я пригнулся, зажал уши.

Сразу за пристрелочными обе машины начали лупить без остановок. Летящие из-под стволов отблескивающей струйкой гильзы начали покрывать траву рядом с зенитками. В небе что-то сверкало, вспыхивало.

“Бум!” и тут следом еще один “бум” заставили меня присесть. Мимо промелькнул оглушающе ревущий силуэт самолета, который оставлял за собой шлейф дыма. Я увидел сверкающие выхлопом сопла двигателей, за которым стайками тянулись снаряды, светя трассерами. Крутнувшись, обе шилки лупили вслед оставшемуся самолету без пауз, выплевывая все больше и больше алых точек. Как-то совершенно неожиданно все скрылось за облаком взрыва, из которого в реку свалились горящие куски обломков.

Я рухнул в траву, снял автомат с предохранителя. Это все или нас ждет продолжение?

Пиздец! Не, я конечно знал что шилки круты, но своими глазами увидеть как буквально за десять секунд они размотали три самолета — в небе чернели еще два облака… причем одного, который шел чуть ли не в лобовую на бреющем — это нечто. Меня буквально переполняла гордость просто за то, что у нас сделали такое.

— Охуенно. Ура! — внезапно проорал хрен знает как оказавшийся рядом Незлобин.

— Ура! — вторили ему высунувшиеся из люков зенитчики.

Капитан вылез из башни, спрыгнул на землю и покачиваясь пошел к нам. Глаза у него были шальными, зрачки — по пять копеек.

— Кажется, мы открыли счет — на сияющую улыбку Гриценко было смотреть откровенно завидно. Ну по-хорошему завидно — такое счастье у человека

— Дима, да вы вообще красавцы! — Незлобин со всей дури сграбастал капитана в объятья — я чуть не обоссался от восторга!

Вырвавшись со смехом из объятий, капитан обернулся к машинам и чего-то просигналил руками. Та зенитка, что стояла ближе к реке, развернула стволы в том направлении, откуда америкосы прилетели и начала мотать радаром.

А первая шилка крутанулась на месте и медленно поползла к грузовикам. Там уже народ расшнуровал тент и с натугой вытаскивал короткие звенья ленты со снарядами. Правильно. Повоевал — первым делом перезарядись.

— Может, помочь чем? — тут же влез неугомонный Незлобин, явно желающий пощупать все своими руками в так полюбившейся ему технике.

— Вообще должна быть еще транспортно-заряжающая машина — капитан несколько раз зевнул, прочищая уши — там и лебедка есть и прочее, но ее при выгрузке с судна уронили и мы пока все руками.Так что от помощи не откажемся — снаряды тяжелые.

Вообще процесс перезарядки шилки вручную происходил совершенно не интересно для стороннего наблюдателя. Откуда-то сбоку от стволов вытащили кончик ленты, народ подтаскивал сегменты из грузовика, их цепляли друг за друга и потом с помощью почему-то окрашенного в коричневое рычага заставляли шилку заглатывать новую порцию.

Немного понаблюдав за работающими, я решил проверить, что там с паромом и вообще в округе. С судном было все хорошо: он стоял приткнувшись к берегу с опущенным пандусом. Но на пароме и рядом с ним никого не было: все собрались чуть дальше.

Я подошел поближе и услышал женский плач. Какая-то старушка стояла около кучи мяса и плакала. Поизучав взглядом, я прикинул, что раньше это было коровой, хоть и страшно худой. Странно. Оглядевшись, я заметил около себя непривычно тихого “петушатника”. Дернул его за рукав и кивнув в сторону старушки вопросительно поднял брови. Букмекер руками мне показал, что обломок самолета спикировал на животное и буренка наступил амбец.

— Так, подожди — забрезжила у меня идея — а сколько корова нынче стоит?

Я достал из сумки пачку денег, пошелестел донгами, кивая в сторону останков животного. Букмекер ободряюще хмыкнул, вытащил несколько купюр

Ну вот не могу я остаться в стороне от плачущей женщины — что-то внутри перевернулось. Нет, нимба над головой не образовалось, но какой-то моральный компас в голове начал вертеться. Туда ходи, сюда не ходи… Тем более мы-то сейчас с Огоньком по местным меркам миллионеры и помочь нам раз плюнуть.

Кивнув сам себе, я пошел назад к машине. Там Незлобин выводил китайца на прогулку под удивленными взглядами военных и попутно путанно объяснял, за что мы его так.

— Леня, я тут немного денег выдал местным товарищам — сообщил я Незлобину — там вьетнамке одной помочь надо

— Валяй, только на пиво оставь — на секунду отвлекаясь от описания наших приключений откликнулся товарищ. Попутно Огонек очень ловко перевел тему с нашего китайца на поиск пилотов.

— Да какие там пилоты — отмахнулся Гриценко — парашютов нет

— Тогда микросхемы в обломках поищите — подал голос я, убирая сумку с деньгами в машину — Только аккуратнее там, может чего оставшееся бабахнуть

— Не учи ученого, замочи копченого…

Капитан скомандовал, армейцы собрались в две команды, пошли искать обломки. А ко мне пришла целая делегация благодарных вьетнамцев во главе с бабкой. Принесли они разных даров флоры и фауны — яйца, молоко, сладкий картофель — кумару и даже кокосовые конфеты.

— Не вздумай брать от них местное бухло — сказал Незлобин, заталкивая китайца в багажник — Этот “лямой” со змеями внутри выгляд заебись, только дристать после него можно год.

— Наоборот же промывает нутро? — удивился я

— Поверь мне. Хорошей водки тут нет. Мужики хвалили вино, но я не пробовал. И тебе не советую.

Пока мы общались с местным населением, горящее пятно авиакеросина снесло течением и народ начал грузиться на паром. И не абы как, а складируя своими пожитки и мешки согласно молчаливым указаниям старого вьетнамца с потрепанной капитанской фуражкой на голове.

Похоже и нам пора было собираться. Я поручкался с зенитчиками, залез на водительское сиденье. Повернул ключ зажигания и о чудо! Машина завелась. Никаких проблем, с полоборота. Наверное, Огонек на нервах что-то перепутал просто. Или тачка нам с характером попалась.

Повинуясь командам капитана, я очень аккуратно заехал на паром. Первый раз все-таки. Внутри меня где-то шебуршился червячок сомнений, пытаясь донести что паром это большая лодка, а лодки иногда переворачиваются. Но видимо я все сделал правильно, потому что судно даже не покачнулось

Хлопнув дверцей, я попытался заплатить капитану. Тот сразу стал мотать головой:

— Онг, льен со, льен со!

— Уважуху высказывает, не берет денег с союзников — резюмировал грустный Незлобин. Со своим бывшим сослуживцем он прощался сильно дольше меня, вспоминал каких-то боевых товарищей и даже вручил все-таки упаковку пива. Чем очень обрадовал лейтенанта.

Наконец паром причухал к месту назначения. Высадка полностью повторила посадку, только в обратной последовательности. Сначала аккуратно задом съехал я, а потом с парома ломанулись пешеходные вьетнамцы.

Пока я выруливал на очередную дорогу, Незлобин уточнял по карте куда же нам ехать. Осознание того, что мы буквально в десятке километров от этого Ханоя, сильно приподняло нам настроение. Настолько, что теперь уже я стал что-то мурлыкать радостное себе под нос, обгоняя редких велосипедистов.

- А на войне, как на войне — патроны, водка, махорка в цене.

- А на войне нелегкий труд, а сам стреляй, а то убьют.

- А на войне, как на войне, подруга, вспомни обо мне.

- А на войне — неровен час, а может, мы, а может, нас.

— Что это? — Незлобин поперхнулся пивом

— Так Любэ же — произнес я и тут же осекса. Никакого Любэ еще лет двадцать тут не предполагается.

— Какой-то новый ВИА?

— Да, да — схватился я словно утопающий за соломинку — Новый ансамбль, только появился.

— И что там дальше?

— Комбат-батяня, батяня-комбат — начал вспоминать я слова -, ты сердце не прятал за спины ребят. Летят самолеты, и танки горят…

Дальше припев мы уже даже не пели, а орали вместе, распугивая попутных и встречных вьетнамцев: — Огонь, батарея! Огонь, батальон!