Большая книга ужасов – 24 - Елена Усачева

И, еще не успев задать свой вопрос до конца, он увидел связку ключей около стола.

– Что ж ты молчишь! – возмутился Маркин, наклоняясь. – Я из-за тебя домой попасть не могу.

Вовка бухнул чужую тетрадку на стол, подхватил свою географию, сунул в рюкзак, кинул туда же ключи.

Больше здесь делать было нечего. А ведь так хотелось о многом расспросить этого мальчишку!

Володя Марков молчал.

Как бы начать разговор?

Вовка засунул руки в карманы и демонстративно перекатился с мыска на пятку и обратно. Пальцы его нащупали колечко. Он потянул украшение из кармана. В ладонь лег корявый перстенек со странными буквами.

– Слушай, – Маркин сжал кулак, – а ты знаешь, что было в том кладе?

– Нет.

Марков и не думал облегчать Вовкину задачу – поддерживать разговор он не спешил.

– С чего ты взял, что украшения из клада принадлежат ведьме?

Марков прошел в комнату и закрыл за собой дверь.

– Шкатулка была закопана за кладбищенской оградой… – начал он и вдруг замолчал, к чему-то прислушиваясь.

Вовка покрутил головой, но ничего подозрительного не заметил.

– А если это случайно получилось? – прервал молчание Маркин. – Сначала закопали, а потом там кладбище сделали. Это же могло произойти когда угодно…

Договорить Вовка не успел. В окно что-то громко стукнуло, словно в стекло бросили камешек.

Марков даже не шелохнулся. Тогда менее терпеливый Вовка выглянул на улицу.

Третий этаж. Никого.

Марков покачал головой.

– Подобные шкатулки просто так не закапывают, – все так же спокойно произнес он.

Вовка посмотрел на стоявшего перед ним мальчика. Тот был слишком невозмутим. И это выглядело очень странным.

– Да что вы здесь все, с ума посходили! – ахнул он, пятясь к выходу. – То какие-то голоса, то дурацкие кольца! – Перстень полетел на пол. – Сами во всем этом варитесь, нечего меня впутывать!

В окно уже ломились.

Вовка дернул штору, чуть не сорвав карниз.

За окном никого не было.

Но стук-то был!

Неожиданно все прекратилось.

– Володя, что у вас за шум? – На пороге комнаты стоял высокий худой мужчина в очках, чем-то похожий на Маркова.

– Папа! – Марков как-то сразу встряхнулся и ожил. – Это мальчик из нашей школы, – кивнул он на Маркина. – Его тоже Володей зовут.

– Тоже, – проворчал Маркин себе под нос. – Это еще неизвестно, кого «тоже» так зовут!

– Это хорошо, что у тебя появился друг! – Папа сделал шаг вперед и удивленно посмотрел себе под ноги. – Что это вы кольцами бросаетесь? – Он поднял брошенный Вовкой перстень. – Так, так… – Он подошел к столу и развернул в свою сторону лампу. – Откуда у вас это? Очень интересный экземпляр!

– На улице нашли, – соврал Маркин.

– И давно у нас мостовые стали устилать такими предметами? – Папа глянул на Вовку поверх очков.

– Ну там еще какие-то железки были… – промямлил Маркин.

– Хорошо бы взглянуть. – Папа уже в открытую смотрел на Вовку.

– А почему сразу я? – Маркин попятился. – Это не я нашел, а Анька Хрусталева.

– Девочка из параллельного класса? – Папа перевел взгляд на Маркова.

– Папа, сколько этому кольцу может быть лет? – задал встречный вопрос Володя.

Мужчина снова поднес колечко к лампе, повертел его в руках.

– Оригиналу вполне может быть лет пятьсот, – наконец произнес он. – А этому… Года два.

– Как два года? – ахнул Вовка.

– Подделка, – вынес свой приговор папа. – Причем довольно изящная. Если дадите проверить, скажу точнее. Знаете, что означают эти три буквы? «Т», «С», «И»?

– Имя хозяина? – наугад ответил Маркин.

Папа поднял на него глаза.

– А если так?

Он вышел в коридор и поднес перстень к зеркалу. Отчетливо отразились те же буквы, только наоборот: «ИСТ»…

– Фирма какая-то, – продолжал гадать Маркин. Марков участия в разговоре не принимал.

– Не фирма, а первые три буквы в слове «истина». – Папа надел колечко на мизинец. – Подобную печатку носили судьи в древние века и, когда подтверждали приговор, оттискивали эти буквы на сургучной печати. Считалось, что человек, носящий это кольцо, не сможет соврать – он будет говорить только правду. Такое украшение можно увидеть в музее. Помнишь, Вова, мы с тобой ходили?

– А это зачем тогда сделали? – прервал родственные воспоминания Маркин. – Сейчас же такие печати не ставят.

– Бутафорская подделка, для какой-нибудь игры.

– И все? – Вовка ожидал душещипательного рассказа, леденящей кровь истории, а вышла всего-то какая-то бутафория! Он растерянно посмотрел на тезку. Володя Марков был все так же спокоен. Он взял из рук отца колечко, повертел его и спросил:

– Ты уверен, что кольцу два года?

– Посмотри на четкие края букв и печатку без зазубрин. – Папа потер пальцем бугристый ободок колечка. – Я даже могу сказать, что после того, как это кольцо сделали, им почти не пользовались. Оно новое.

– Значит, никакого колдовства? – расстроился Маркин. – А как же все эти голоса и призраки? С кем воевала Дуся?

– С кем воевала Дуся, я не знаю, – усмехнулся папа. – А вот колдовства здесь действительно никакого не должно быть. Копии весьма редко принимают на себя свойства оригинала, только если они сделаны очень искусным мастером. Я не думаю, что, изготавливая эту печатку, кто-то так уж старался. Ну что, отдаете мне колечко? – Папа протянул Маркину руку с кольцом.

Вовка сжал перстень в кулаке.

– Я еще приду к вам, – пообещал он.

– Приходи, буду рад помочь. – Марков-старший внимательно посмотрел на Вовку, словно надеялся в его испуганных глазах прочитать все события прошедшей недели. – Что же, если больше причин для криков нет, то я пойду.

И он ушел, закрыв за собой дверь.

Вовка почесал в затылке.

– Слушай, а кем работает твой папахен? – наконец спросил он.

– Оценщиком в ломбарде, – сухо ответил Марков, подходя к своему столу. – Я был не прав. Анькин клад действительно ничего собой не представляет. То-то, я смотрю, все спокойно.

– Где это спокойно? – пошел на него Маркин. – Да у нас в классе уже всех Владимиров извели! И это ты называешь «спокойно»? – И он бросил на стол записку Маркушина.

– Откуда это у тебя? – удивленно вздернул брови Марков.

– От верблюда!

Володя потер пальцами лоб.

– Во всем этом есть какая-то странность, – наконец произнес он. – Почему проклятье Хрусталевой не действует?

– Ты-то тут при чем? – искренне возмутился Вовка. С чего вдруг этот невыразительный сморчок решил, что все происходит из-за него?

Марков не удостоил Вовку даже взглядом.

– Если в этой шкатулке и хранилось проклятье, оно должно было быть направлено на меня. Меня все ненавидят.