Наследник для врага - Ая Кучер

любила. Вообще не подпускала к животу, переживала слишком. Первое время я не успевал на УЗИ из-за работы, а после не пускала из-за обиды.

А теперь не хочу ничего упускать. Хочу видеть и чувствовать всё, что касается моего ребенка. А ещё Соня так вжимается в мою грудь, когда малыш шевелится, что пробирает до кости.

— Щекотно, — смущается, когда провожу губами по шее. — Ян…

— Что ещё, золотко? Надеюсь, с отношениями мы разобрались?

— «Моя» это размытое определение, между прочим.

— Не могу без тебя, Сонь. Достаточно точно?

— Ммм, не знаю. А что ещё ты можешь сказать и предложить? Я послушаю…

Маленькая зараза. Пытается крутить взрослым мужиком, так слепо и неумело. А я поддаюсь. Пусть немного порадуется, потом уже спрошу за это представление.

Или нет.

Посмотрим, как золотко будет себя вести.

— Мы собирались на каток, — Соня ворчит, вспоминая, когда я накидываю на нас одеяло. — Волков, я не собираюсь сейчас спать!

— Я собираюсь.

— Ты… Я хочу погулять.

— Давай выберемся завтра, ладно? Мне одно золотко нервы помотало, надо восстанавливаться.

— Ян!

— Соня.

Копирую её интонацию, наслаждаясь тем, как девчонка раздраженно вертится. Старается ударить меня пяткой и локтем, едва не попадет затылком по носу.

И тогда я не выдерживаю.

Соня вскрикивает, когда резко переворачиваю к себе. Перехватываю запястья, заставляя девушку лечь на меня. Прижимаю ладонь к пояснице, ищу взглядом что-то, чем можно было бы обездвижить.

— Я тебе не кукла, чтобы так крутить.

— Прекращай, — выдыхаю, сжимая челюсть. Это просто гормоны и капризы у кого-то, нужно переждать. Только не так просто справиться с раздражением. — Лежи смирно.

— И я не солдат!

— Ты, Сонь, просто нечто.

— И что это значит?

— Что люблю тебя.

Короткого признания хватает, чтобы девчонка замерла. Поднимает на меня взгляд, хлопает ресницами. Настолько обескуражена, что я пользуюсь моментом.

Прижимаюсь к её губам, медленно целую. Соня замирает, даже не дышит. Несколько секунд позволяет творить мне всё, а после оживает. Отвечает на поцелуй, скользит ладошкой по моему лицу.

Ловлю её хриплое дыхание, сжимаю подбородок, чтобы не отвернулась. Углубляю поцелуй, заново изучаю. Неторопливо, медленно. У нас вся ночь впереди, чтобы всем насладиться.

— Любишь? — переспрашивает неуверенно, сжимается. — А как же «Авдеева кровь» и все обвинения?

— Любят не только идеальных. Ты же меня любишь, — усмехаюсь на её распахнутые глаза. Не собираюсь ждать признания, сам возьму. — А тебя любить куда проще.

— Волков, знаешь что?!

Не договаривает, не позволяю.

Аккуратно касаюсь Сони, провожу по талии, чтобы не напугать. Знаю, что усердствовать не стоит. Но удержаться очень сложно. Сейчас, когда в моих руках, чуть покрасневшая и разомлевшая, как тут не касаться?

Когда вся такая теплая, отзывчивая, радо обнимает за шею. И не спорит, что влюблена. А от этого вся кровь из тела исчезает, перебирается только в одну точку.

Чтобы закончить, получить полное подтверждение.

Моя.

— Ян, не спеши, — просит, задыхаясь. Глажу низ живота, когда девчонка сжимает мою ладонь.

— Не спешу, золотко.

Хотя тянет вдавить педаль газа, выжать всё, что можно. Больше четырех месяцев назад виделись, долгий срок. Думал, что нужно девочку отпустить, не тянуть в это болото. Наступил себе на горло и не стал продолжать отношения.

Но теперь Соня привязана ко мне, навсегда. Поздно переживать о том, что это большой риск. Всё уже решилось, безвозвратно. Моя. Теперь можно и касаться, и целовать.

И брать всё, что могу.

Долго, нежно, не слишком давя на девчонку. Знаю, что пока врач не разрешит, ничего не будет. Но можно ведь и так, не усердствуя? По крайне мере, Соня не против.

Не отталкивает больше мою руку, тянется навстречу. Позволяет всё, кусает свои губы, отвечая на касания. Такая нежная, ласковая. Моё золотко, которое не планирую никому отдавать.

Сама захотела моё признание, теперь не отвертится.

— Ян.

Выдыхает моё имя, и это лучше любых звуков во всем мире.

Глава 26. Соня

— Доброе утро.

Ян прижимается ко мне на кухне, обескураживает. Я была уверена, что мужчина будет спать долго. Ночь получилась… Долгой и чуточку активной. С приятными касаниями, поцелуями и воздухом, который разжигал все клеточки.

Нельзя так реагировать на Волкова, так быстро сдаваться. Таять в его руках, растворяться. Позволять всё, чего мы хотим вдвоем. Но я просто не смогла отказать. Не смогла сдержать себя.

Только не после признания в любви. Не после его слов «моя», от который всё скручивало, вспыхивало огоньками. Сложно было устоять. И я не устояла, растворилась в тепле, дыхании и жарком шёпоте.

А теперь смущаюсь и не знаю, что мне нужно делать. Как реагировать на его присутствие? Мы никогда не просыпались вместе после близости, не жили вместе как любовники.

А вот сейчас…

— Привет, — шепчу, впиваюсь взглядом в листики чая, которые кружат. — Уже проснулся?

— Сразу, как ты сбежала. Ты не очень тихо двигаешься.

— Я беременна!

— Ага, знаю.

Выдыхает довольно, его сухие губы касаются загривка. Спускаются чуть ниже по косточкам, зарождая внутри покалывания. Приятные вспышки, от которых я дрожу.

Ян… Странный. Сейчас такой спокойный, довольный. Не грубит и не приказывает, снова другой мужчина. Такой, каким Волков был со мной в больнице. Самый родной.

И при этом… Я уже отвыкла от такого мужчины. Ощущение, что всё иллюзия, и снова окажусь в центре хаоса. Страшно, на самом деле. Потому что я совсем не знаю Яна.

Люблю, но не знаю.

И не уверена, что узнав всё, смогу