Голодная дорога - Бен Окри
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Они не двинулись с места, даже когда услышали крик мужчины, эхом прокатившийся над деревьями.
Первой тишину нарушила Мадам Кото. Она пошла к складу дров и стала разводить огонь, словно показывая, что на свете есть очень немного вещей, которые могут остановить течение ее жизни.
Женщины смотрели на нее, пока она разводила огонь. Я смотрел на них всех. Мадам Кото с ее деловитостью, казалось, находилась вне остальных, она была другой, далекой от их страстей. Густая стая птиц, напоминавшая быстро меняющиеся геометрические фигуры, описала в небе круг, отбросив тени на горячую землю. Соседи разошлись по комнатам, чтобы заняться своими делами.
Я пошел в бар и лег на скамейку. Закрыв глаза, я услышал как вошла Мадам Кото. Она сказала:
— Если ты будешь себя плохо вести, то же самое случится с тобой.
— Что?
— Лес проглотит тебя.
— Тогда я стану деревом, — ответил я.
— Вот они и срубят тебя, чтобы проложить дорогу.
— Тогда я превращусь в дорогу.
— Машины будут ездить по тебе, коровы будут гадить на тебя, люди будут совершать жертвоприношения на твоем лице.
— А я буду кричать по ночам. И тогда люди будут вспоминать про лес.
Она замолкла. Я не открывал глаз. Я слышал, как она подняла глиняный котел, как вылила из него воду, а потом ушла.
Мне казалось, что жара поменяла все цвета. Лежа на скамейке в баре и слыша птиц, которые пели призывными голосами, я почувствовал, как во мне открывается бескрайнее пространство мира и покоя. Оно углублялось и расширялось. Оно овевало прохладой мою кожу.
Приятные голоса звучали из буша. Я прислушивался к муэдзину и одновременно слышал, как я сам легко похрапывал. Внезапно в моем мозгу возникла странная фигура, какое-то тело мифического зверя, гниющее на дороге. Я сел. Мои ноги не касались земли. Я осмотрелся и увидел, что на меня смотрит ящерица, как будто я собираюсь пропеть ей песню. Птицы выводили свои мелодии, которые я не мог расшифровать.
Я снова прилег, прислушиваясь к голосам школьников, звонким от радости игр и общения. Я слышал в себе множество голосов. Скамейка поддерживала мою спину. Я опять закрыл глаза, и внутри меня стало темно. На черном фоне разворачивалась еще более глубокая темень. Меня потащило в водоворот. Я не сопротивлялся; и тогда тьма стала светом. И пока я плыл, пронзенный, похищенный, передо мной предстало лицо — сверкающее изумрудами, с глубокими глазами каменной голубизны, с улыбкой того несчастного, который только что погиб. Был ли он воплощением великого короля мира духов? Он смотрел на меня, и пока я старался глубже проникнуть взглядом в таинство его лица, я почувствовал, как падаю в свет. Мои глаза раскрылись от его слишком сильной яркости.
Я снова закрыл глаза. Я услышал неожиданный звук. Странный ужас, похожий на руки, вытаскивающие из уже привычной темноты, сковал меня. Я не двигался и не чувствовал страха. Затем я увидел вытягивающиеся лица духов, из их глаз текла кровь. Я открыл рот, чтобы закричать, но лица вдруг изменились. Вокруг меня стала вращаться какая-то лысая голова. На ней было множество печальнейших глаз. Голова, лишенная тела, наклонилась ко мне, и на ее лысине оказался рот, раскрывшийся в экстатической, эластичной улыбке. Я внезапно проснулся. Прежде чем ко мне подступило лицо Мадам Кото, я увидел во вспышке отсветы мудрых духов. Она схватила меня за обвисшие руки и сказала:
— Вставай. Посетители уже здесь!
Когда я встал и посмотрел вокруг, я понял, что мы оказались на водоразделе между прошлым и будущим. Новый круг только начался, старый замкнулся, трагедия одних и процветание других предчувствовались во всем, что я видел, и я знал, что бар уже никогда не будет таким, как прежде.
Вечерело. Сквозь полоски занавески я мог видеть, как птицы чертят круги в воздухе, летая, словно по указке, вокруг центра этих кругов, куда только что спланировал их вожак. Солнце окрасилось в насыщенный оранжевый цвет, словно его переплавили, и было сложно представить, как оно связано с прохладным ветерком этого вечера. Лицо Мадам Кото таяло в улыбке, которую она обычно припасала для посетителей, тративших деньги больше других.
Снаружи собралось много людей. Многие были одеты очень элегантно, в шелковые рубахи, агбада и сафари. Люди смеялись и говорили возбужденными голосами. Среди них было много женщин. Сильный запах парфюмерии тяжело повис в вечернем воздухе.
Двое громил, которые только что увели мужчину, вошли в бар. Они осматривали его, прикидывая, достаточно ли здесь места для празднования, которое они наметили. Теперь они не были похожи на громил. Несмотря на повязки и звериное выражение лиц, они выглядели как современные бизнесмены, поставщики, экспортеры или политики. Одетые в элегантные наряды, к которым подходили их шляпы, громилы находились в приподнятом настроении. Они вышли, потом опять зашли, походили рядом с Мадам Кото с важностью почтенных мошенников и сказали:
— Будет сделано. Мы хотим праздновать здесь. Вы наш друг и соратник. Раз вы отнеслись к нам с добротой, мы поможем вашему бизнесу.
Мужчина с повязкой вышел, и я слышал, как он сказал:
— Заходите, люди мои. Добро пожаловать.
Он шел впереди, напевая бодрый мотив. Мужчина с маленькими глазами стоял в центре бара и возбужденно жестикулировал. Оба они были совершенно не похожи на тех людей, которыми они были раньше. Я был в изумлении от их перевоплощения.
— Добро пожаловать, мои самые уважаемые посетители! — сказала Мадам Кото таким елейным голосом, что я повернулся и удивленно на нее посмотрел.
Ее лицо блестело. Она потирала руки. Двое мужчин сели. С улицы вошли люди, принеся с собой густые облака парфюмерии, хрустящие кружева, звенящие браслеты и безделушки, странные украшения и запах новых денег.
— Больше света, — крикнул один из мужчин.
— И побольше вашего лучшего пальмового вина! — сказал другой.
Мадам Кото, казавшаяся мне самим бесстрашием под этими небесами, двигалась с таким рвением, что мне показалось, она боится не угодить этим людям. Она выбежала, быстро переоделась в чистое платье и принялась вытирать скамейки перед тем, как на них садились мужчины и женщины. Она вытерла до блеска столы и раскрыла шире занавески. Потом снова выскочила, прибежала обратно, удостоила меня суровым взглядом и впервые прикрикнула, как будто я был ее слуга.
— Пошевеливайся, гнусный ребенок. Поднимайся и принеси воды для посетителей!
Я был слишком ошарашен, чтобы двигаться. Она схватила меня за загривок и вышвырнула из бара. Сбитый с толку и рассвирепевший от такого обращения, я схватил полено. Я долго стоял в таком положении. В поисках меня пришла Мадам Кото. Я высоко поднял полено, готовый им воспользоваться.
— Что с водой? — спросила она.
Я ничего не ответил и только крепче сжал свою дубинку. Я выдерживал металл ее глаз. Она приближалась. Я стал отступать в буш. Она улыбалась, ее грудь вздымалась. Когда она, раскинув руки, подошла ближе, я бросился на нее с поленом и промахнулся, полено выпало у меня из рук, и я занозил себе ладони. Она остановилась. Новое выражение появилось у нее на лице. Затем она сказала:
— Ладно, ладно.
Она сама набрала воду в ведро, а я стоял возле буша и наблюдал, как она носится туда-сюда, изо всех сил стараясь угодить посетителям. Она выходила с каменным лицом, а возвращалась с фальшивой улыбкой. Я пошел к входу и смотрел, как громилы и их друзья стекаются в бар. Они громко смеялись и говорили о деньгах. Они говорили о политике, контрактах, женщинах и о выборах. Я подглядывал за ними и увидел потную Мадам Кото, сидящую за стойкой. Она прислушивалась ко всему, уставившись широко открытыми глазами, и, когда что-то требовалось, с пластиковой улыбкой подскакивала, как на пружинах. Она казалась мне совершенно незнакомой.
— Мадам, — сказал один из мужчин, — а почему бы вам не переоборудовать это место в отель? На этом вы сможете заработать приличные деньги.
— И почему бы вам не нанять женскую прислугу вместо этого странного ребенка?
Мадам Кото ответила репликой, которую я прослушал, но которая вызвала смех. Они продолжали пить суп чашками и вино большими тыквинами. Я стоял снаружи, пока вечер не пошел в небо, постепенно заволакивая его. Мадам Кото вышла поискать меня, но, увидев ее, я побежал.
— Почему ты убегаешь? — спросила она более мягким голосом.
Затем она попросила меня вернуться обратно, сказав, что это ее особые посетители, и я должен хорошо вести себя с ними. Она пообещала мне кое-какие деньги и большую порцию супа. Я осторожно вернулся в бар. Но к тому времени мужчины изрядно напились и стали кричать и хвастаться. Двое из них были так пьяны, что танцевали без музыки, шатаясь и потея перечным супом. Один из них залез на стол и стал танцевать на нем под мелодию партийной песни. Стол закачался. Он пел и топал ногами. Другой мужчина пытался взобраться на скамейку, но не мог. Громилы старались заставить спуститься танцующего мужчину. Тот, что с повязкой, полез через стол, чтобы схватить его, но мужчина бросился прыгать по столам и в конце концов прыгнул с такой силой, что проломил стол и оказался в ловушке. Но никто не стал доставать его оттуда.