Казино "Палм-Бич" - Пьер Рей

Кристель никак не отреагировала. Он вылил остатки пива из бутылки в стакан.

– Я чувствую себя перед ним несколько виноватым. Ты понимаешь?

– В чем?

– Он моложе меня. Я как бы опекал его в «Хакетт»…

Она медленным движением положила крылышко курицы на край тарелки.

– Сейчас он очень нуждается в моей помощи.

– Передвижной госпиталь милосердия торопится на помощь…- пробормотала она сквозь зубы.

– Я управлюсь за пару дней.

Она оросила через всю комнату недоеденный початок кукурузы, и лицо ее побагровело.

– Куда ты собираешься ехать? С кем? Со мной? Пайп! Пайп! Только и слышишь – Пайп. Женись на Пайпе!

– Кристель, речь идет только о…

– В пятьдесят лет ты стал безработным, у жены нет средств к существованию, а ты отправляешься с Пайпом! Мальчикам захотелось развеяться!.. А я? Отдыхала когда – нибудь?

Самуэль положил салфетку на стол и втянул голову в плечи.

После разговора с Аленом, который послал его подальше, он купил билет на самолет до Ниццы. Больше всего его беспокоило и приводило в ужас письмо из «Бурже» и вновь поступившие на счет Алена два миллиона. Пусть Кристель говорит что угодно, но завтра он вылетает в Европу.

– Слушай меня хорошенько, Самуэль! Если завтра вечером тебя не будет к ужину, можешь не возвращаться… Меня здесь больше не будет!

Он от всей души пожелал себе, чтобы она сдержала слово.

Ален уже давно перешагнул ту критическую черту усталости, за которой невозможно было уснуть. Держа в руке стакан с виски, он с отрешенным видом сидел в кресле и думал о том, что его путешествие подходит к концу. Через несколько минут придет Гамильтон и устроит ему варфоломеевскую ночь.

В дверь постучали. Он с обреченным видом поднялся из кресла и открыл ее. Перед ним стоял Прэнс-Линч.

– Я вас долго не задержу, мистер Пайп. Вы позволите, я сяду?

Он успел сменить смокинг на черную кашемировую куртку и избавиться от бабочки.

– Мы с вами не знакомы, но я знаю о вас все. Вам тридцать лет, вас только что уволили из фирмы «Хакетт» и вы собираетесь приятно провести время на Лазурном берегу за деньги, которые по ошибке мой банк «Бурже» перевел на ваш счет. Если я не ошибаюсь – миллион сто семьдесят четыре тысячи долларов.

Ален стоял окаменев, не в силах произнести ни одного слова в свою защиту. Напряжение последних дней было настолько велико, что он почувствовал облегчение – все кончилось… Через несколько часов за ним закроются ворота тюрьмы, и он уже никогда больше не встретится с Тьерри.

– Не думаете ли вы, что я допущу, чтобы за мои деньги вы устроили себе здесь жизнь миллионера?

Ален молча вертел в руке стакан с виски. В наступившей звенящей тишине слышалось лишь позвякивание кусочков льда о стенки стакана.

– Вы ничего не хотите мне сказать, мистер Пайп?

Ален устало пожал плечами.

– Вы прекрасно знаете, что я могу отправить вас за решетку.

Ален молчал.

– Я сказал «могу», но не сказал «отправлю». Моя точка зрения такова, что я считаю неразумным заточить человека в вашем возрасте на долгие годы в тюрьму. Может, лучше…

Ален поднял голову и наткнулся на взгляд серо-зеленых, слегка выпуклых, беспощадных глаз. На лице Гамильтона сияла притворно доброжелательная улыбка.

– Я попытался влезть в вашу шкуру и таким образом понять ваши действия. Я задал себе в первую очередь вопрос: как такой умный парень решился на такое глупое предприятие? И нашел лишь один ответ, мистер Пайп: обида и злоба. Вам наступили на ногу, и вы решили отомстить. Или я не прав?

Алену показалось, что Прэнс-Линч чуть ли не одобряет его поступок.

– Но, к несчастью, пробуя насолить Хакетту вы, того не зная, наступили на мозоль мне, потому что ошибку, которой вы воспользовались, совершил мой банк. До сегодняшнего вечера вы были лично знакомы с Арнольдом Хакеттом?

– Нет.

– Человек он жесткий, если не сказать большее… В его жизни главное – годовой доход, а не судьбы человеческие. Я хорошо понимаю тех, кто ненавидит его, но никоим образом не собираюсь оправдывать ваши нечестные действия. Я только пробую найти им объяснение. А теперь вопрос: вы по-прежнему хотите отомстить ему?

– Мне больше ничего не хочется.

– Несмотря на то, что сделал с вами Хакетт?

– Он даже не представляет, что я существую.

– А если я предоставлю вам возможность отплатить ему той же монетой?

– Меня это не интересует.

– Человек, который лишил вас работы и толкнул на бесчестный поступок…

– Все, с меня достаточно! Вызывайте полицейских!

– Ой ли, мистер Пайп?..

Он принялся что-то искать глазами и, отвечая на молчаливый вопрос Алена, сказал:

– Нельзя ли чего-нибудь выпить? В вашей ситуации это меньшее, что вы можете для меня сделать.

Ален посмотрел на него и достал из бара бутылку виски и ведерко со льдом.

– За ваше здоровье, мистер Пайп!

Он сделал большой глоток и причмокнул губами.

– А если я скажу, что пришел к вам как друг?

Ален насторожился.

– Вы хотели бы разорить человека, который выставил вас за дверь?.. Что вы на это скажете, мистер Пайп?

Он сделал очередной глоток виски.

– Я делаю вам очень серьезное предложение и даю возможность взять реванш. Что же касается ваших мальчишеских проказ, я закрываю на них глаза. Чтобы говорить дальше, мне надо заручиться абсолютным согласием. Вы понимаете это?

– Да – ответил Ален, разрываемый желанием быстрее прекратить этот изматывающий его разговор и воспользоваться неожиданно вспыхнувшей искрой надежды.

– Итак, вы говорите «да»?

Ален в замешательстве покусывал губы.

– Прекрасно, мистер Пайп! А теперь открываем карты! Сегодня утром я перевел на ваш счет два миллиона долларов.

Значит, Баннистер, сказал правду.

– Надеюсь, вы понимаете, что я вас обкладываю со всех сторон…

– Для чего эти деньги?- пробормотал Ален.

– Вы – в заднице, мистер Пайп, и я пытаюсь вас вытащить… Кроме того, я не хочу иметь официальные дела с человеком, у которого в кармане нет ни цента.

– Какие дела?

– Небольшое дельце, которое вас позабавит.

– Что вы хотите от меня?

– Я хочу, чтобы вы выкупили фирму «Хакетт».

Ален вскочил со стула.

– Что вы сказали?

– В скором времени вы выкупите «Хакетт Кэмикл Инвест»,- ровным голосом повторил Прэнс-Линч.

– Вы сошли с ума!

– Вам лучше знать.

– «Хакетт» стоит по меньшей мере двести миллионов долларов.

– У вас будет эта сумма.

– Никто не поверит, что простой служащий, уволенный несколько дней тому назад, смог купить…

Смех Гамильтона, прервавший слова Алена, напоминал скрежет заржавевших шестеренок.