Мой граф де Бюсси - Светлана Дениженко

Он остановился, нашел меня взглядом.

«Я успел?» – прочитала в его глазах.

«Да» – послала ответ.

– О, кого я вижу! Монсеньор? Как, вы здесь?! Здесь? Когда вас разыскивает по всему Лувру король. Вы не исправимы, сударь!

– Бюсси?! Ты-то какого черта здесь делаешь? – воскликнул герцог вместо приветствия.

– Разыскиваю вас! Смерть Христова! А вы что подумали? – Бюсси кивнул мне, – Простите, сударыня, за внезапный визит!

Граф приложил палец к губам (в тот момент, когда Франсуа посмотрел, как мне показалось, с сожалением в мою сторону), дал тем самым понять, что не стоит раскрывать наше знакомство герцогу.

– Но как ты меня нашел?

– Интуиция, сударь! Монсеньор, поторопитесь, король в бешенстве!

Я стояла – ни жива, ни мертва. Поняла только, что мой возлюбленный почему-то не хочет сообщать Анжуйскому о наших с ним отношениях. Может быть, и правильно…

Герцог, замычав от обуявших его чувств, обернулся ко мне:

– Сударыня, вынужден вас оставить, но я думаю, что наш разговор еще не окончен, – и, выходя за дверь, позвал графа. – Бюсси, ты идешь?

– Конечно! Осторожней на лестнице, монсеньор, там довольно крутые ступеньки.

Прикрыв руками лицо, я тихо съехала по стене. Бюсси поймал меня уже возле пола, поднял, нежно прижал к себе:

– Любовь моя, что с тобой? Что он тебе сделал?

– Ничего… Луи, я очень испугалась, очень!

– Не бойся, верь мне, все будет хорошо! Слышишь? – граф поцеловал меня, успокаивая и заверяя в своей любви, а затем отстранился и громко позвал, – Реми!

– Да, сударь, – ле Одуэн зашел в гостиную и поспешил принять свою пациентку из объятий графа.

– Реми, позаботься о госпоже, я скоро вернусь, – пообещал Луи и вновь покинул мой дом.

– Идемте, сударыня! Идемте со мной. Все хорошо, герцог уехал и больше не потревожит вас, идемте, – лекарь осторожно вел меня из гостиной в комнату, помог лечь в кровать. Укрыл мягким покрывалом и распорядился насчет горячего чая. Меня бил озноб. Сказалось нервное напряжение.

Первая битва была выиграна, но я очень опасалась того, что она не являлась последней. Слишком мне запомнился взгляд герцога и его слова на прощание. Почему же Луи не привел священника? Неужели он передумал на мне жениться? – не понимала пока сути происходящего и оттого мучилась нахлынувшими вопросами, а страхи и сомнения составляли весьма неприятную мне компанию.

Хорошо, что Реми находился рядом. В его присутствии, я могла хоть ненадолго оторваться от грустных размышлений.

Глава 34

Бюсси вернулся через час. Я немного пришла в себя и, под чутким руководством Реми, пила в тот момент противные микстуры и травяные чаи. С появлением графа в комнате стало так светло, будто в раз зажглось сотни люстр, хотя, конечно же, ничего подобного не случилось, просто я очень обрадовалась его визиту. Очень.

– Сударыня! – Луи присел на край постели и встревожено спросил, – Может быть, я не вовремя? Как вы себя чувствуете?

– Нет, нет, что вы, сударь! Со мной все хорошо. Я так испугалась!

– Ну-ну, успокойтесь, Катрин, не нужно слез! Ну же, улыбнитесь, все уже позади! Вы умница, справились с таким испытанием. Простите, что не оградил вас от монсеньора герцога Анжуйского. Просто не успел. Не ожидал, что он так скоро прознает о вашем возвращении в Париж.

– Луи… что теперь будет?

– Теперь? – он посмотрел на меня, в его глазах прыгали смешинки, встряхнул головой, откидывая волосы, улыбнулся, – Теперь, любовь моя – будет счастье! И только так!

Граф поднял меня на руки и, кружа по комнате, велел ле Одуэну, который улыбался во весь рот, поглядывая на нас:

– Реми, зови тех людей, что ждут в гостиной! Они, верно, уже заждались.

– Слушаюсь, сударь!

– Кто там ждет, Луи? Снова загадки? Ты пугаешь меня.

– Не бойся, счастье мое! Сейчас ты все узнаешь, – улыбнулся он хитро и поставил меня на пол.

В комнату вошли в сопровождении Реми трое мужчин в длинных темных рясах.

– Начинайте, господа, – сказал Луи и нежно взял меня за руку, я почувствовала, что его пальцы дрожат, эта дрожь передалась и мне.

Мы опустились на колени перед служителями Господа, и замерли, вслушиваясь в слова священного писания. Впрочем, я слушала в пол уха, о чем читал святой отец. Поглощенная своей любовью, своими чувствами… не могла ни на чем сосредоточиться.

Неужели я выхожу замуж? И это не сон? Невозможно поверить в то чудо, что сейчас, здесь, в 16 веке, так далеко от родного дома, происходило на моих глазах. Мне так не хватало сейчас мамы, отца. Хотелось бы, чтобы они могли разделить со мной этот самый волнительный момент в жизни.

Я очнулась только, когда услышала из уст священника собственное имя:

– Госпожа Катрин Фаре де Шнур по собственной ли воле вы принимаете узы брака и собираетесь чтить и хранить верность Луи де Клермону сеньору д'Амбуазу графу де Бюсси в радости и горе, здравии и болезни, пока смерть не разлучит вас на веки?

– Да.

Внутри все замерло, почувствовала, как сжалась ладонь графа на моей руке, взглянула на него. Никогда не видела его таким… взволнованным и, мне показалось, довольным.

Мой Бюсси, он не был похож на свои киношные прототипы – он другой, даже то, как описывал его Дюма, не совпадало с настоящим живым человеком – гордым, независимым, свободолюбивым.

Я представить себе не могла, что значит для него, любимца женщин, повесить на себя узы брака.

Сможет ли он быть верным мужем, заботливым отцом, преданным другом…? Я не знала ответа на этот непростой вопрос, но отчего-то доверяла графу свою жизнь, верила и надеялась, что все сказанные им слова – не пустые обещания.

Очень хотелось верить в наше счастье – одно на двоих, счастье которое он не позволит никому разрушить.

До меня донеслись отзвуки последних слов:

– …объявляю вас мужем и женой….

Женой! Неужели – это правда?

– Сударь, сударыня! Позвольте откланяться! – господа ушли, их провожал Реми, а мы с Луи, казалось, не замечали ничего и никого вокруг.

Смотрели друг на друга, боялись пошевелиться, спугнуть мгновение полного воспарения над землей.

– Графиня, поздравляю вас, – улыбнулся Луи и наши губы слились в поцелуе. Мы отдались страсти… он поднял меня на руки, уложил на постель и, чуть отстранившись, поцеловал мне руку, ласково и нежно дотронулся губами до каждого пальца, произнес:

– Любовь, счастье, нежность, верность, преданность – до конца моих дней, я у твоих ног, ты – в моем сердце…

Я повторила эту же фразу, целуя его руки. Наша клятва любви. Я верила, что так и будет. Всегда. И никогда не изменится, даже если мир перевернется с ног на голову.

Мы скрепили нашу клятву новым поцелуем и едва оторвались от ласки, как услышали Реми: