Лорд Престимион - Роберт Силверберг

Столь многочисленные и противоречивые сведения не могли служить руководством. В полдень, когда путешественники устроили привал у рощи высоких древовидных папоротников с серыми листьями и мохнатыми красными стволами, Престимион отвел в сторонку Мондиганд-Климда и попросил его внести ясность. Он поведал ему, что их сновидения лишь сбили всех с толку. Су-сухирис, не принимавший участия в поисках при помощи снов, так как его народ не получает информацию таким способом, ответил, что, вероятно, здесь не обошлось без вмешательства магии.

- Ваш враг внедрил в ваш мозг ложные следы, как мне кажется. Существуют рассеивающие чары, которые может пустить в ход убегающий человек, чтобы сбить тех, кто его ищет, с истинного следа. И эти сны являются веским доказательством того, что прокуратор прибегнул к таким чарам или кто-то сделал это для него.

- А ты? Как ты думаешь, где он?

Мондиганд-Климд тут же впал в транс, прижал одну голову к другой и долго стоял, покачиваясь, перед Престимионом и молчал. Казалось, он находится в каком-то ином мире. Мягкий, приятный ветерок дул с юга, но листья серых папоротников почти не шевелились. На бесконечно долгое время мир застыл в безмолвии. Потом четыре глаза мага одновременно открылись, и с еще более мрачным видом, чем обычно, он сказал:

- Он повсюду и нигде в одно и то же время.

- И это означает, - терпеливо подсказал Престимион, не дождавшись более понятного объяснения, - что?..

- Что мы дали ему ввести себя в заблуждение, милорд. Как я и подозревал, он или какой-нибудь чародей, которому он платит, внес путаницу в умы жителей этих пустынных провинций, так что встреченные нами люди воображали, что видели его то там, то тут, в экипаже или верхом. Информация, которую они нам дали, бесполезна. Боюсь, то же касается и снов Абриганта и Каттикона.

- Значит, ты увидел в своем трансе, где он находится?

- Увы, я увидел лишь, где его нет, - ответил Мондиганд-Климд. - Но подозреваю, что правда ближе к сну Гиялориса или твоему: Дантирия Самбайл, возможно, никогда не забирался так далеко. Возможно, он лишь сделал вид, что направляется на восток, позволив нам считать, что он стремится к Великому океану, а на деле он едет в совсем другом направлении.

Престимион сердито пнул ногой пористый золотистый мох.

- Именно так я и думал с самого начала. Он просто сделал вид, что отправился в эти неизвестные восточные земли, а сам через короткое время повернул обратно к Горе, а потом отправился в какой-нибудь западный порт и уплыл в Зимроэль.

- Кажется, именно так он и сделал, милорд.

- Мы его найдем, где бы он ни был. У нас сотня магов против одного его мага. Ты уверен, что его нет где-нибудь впереди?

- Я ни в чем не уверен, милорд. Но это маловероятно. Восточный маршрут не дает ему никаких преимуществ. Моя интуиция, которой я доверяю, подсказывает, что он позади нас и с каждым днем все более удаляется.

- Да. Пока мы едем в ложном направлении. Все это было лишь погоней за призраком. - Теперь уже не осталось никаких оснований для продолжения путешествия, кроме его собственной жажды изучения новых земель. А этого недостаточно. Престимион хлопнул в ладони. - Гиялорис! Абригант!

Оба прибежали на зов. Он быстро изложил им то, что только что услышал от Мондиганд-Климда.

- Хорошо, - тут же сказал Гиялорис, широко и удовлетворенно ухмыляясь. - Я сообщу каравану, что мы возвращаемся обратно к Горе.

Абригант попытался все же отстоять версию о своей деревне из голубых домиков в шестидесяти милях отсюда. Но Престимион понимал, что глупо отправляться на поиски еще одного фантома. И не без грусти при мысли о необходимости прервать путешествие разрешил Гиялорису дать сигнал к отступлению.

***

В ту ночь они разбили лагерь в лесу, где пурпурные туманы поднимались от влажной земли, и поэтому серые облака, надвинувшиеся на закате, быстро стали темно-фиолетовыми, а солнце, опускаясь к западу, зажгло сияющие листья лесных деревьев волшебным красным светом. Престимион долго стоял, глядя на запад, на этот странный свет, пока последний луч солнца не исчез за далекой громадой Замковой горы и темнота не спустилась на него с востока, с дальних земель у берегов Великого океана, необъятные просторы которого ему не суждено увидеть никогда в жизни.

Но он его увидел тем не менее всего несколько часов спустя - в удивительно ярком сне, который начался, как только он закрыл глаза. В этом сне он продолжал двигаться на восток и каким-то образом ехал все дальше и дальше, мимо последнего города на исследованной территории под названием Кеккинорк, где добывали синий морской шпат, которым лорд Пинитор в древние времена отделал стены Бомбифэйла. Прямо за Кеккинорком лежал сам Великий океан, спрятанный за высокими скалами, тянущимися параллельно берегу, насколько хватало глаз, на юг и на север. Они создавали колоссальный, кажущийся бесконечным барьер из блестящего черного камня, пронизанного ослепительными прожилками белого кварца. Но в этом бесконечном барьере было единственное отверстие - узкая щель, сквозь которую лился свет солнца нового дня. В своем сне Престимион побежал к этому отверстию, потом сквозь него и дальше, вниз, к ожидающему его морю, и вошел в мягкий розовый прибой океана, занимающего почти половину планеты.

Во сне он стоял на самом краю мира.

Западное побережье Зимроэля лежало где-то там, перед ним, невероятно далеко, скрытое от взора изгибом горизонта. Глядя вдаль, он безуспешно старался представить себе размеры пространства, раскинувшегося между ним и другим берегом. Но никакой разум не мог его постичь. Он видел только воду, нежно-розовую здесь, у песчаного берега, потом бледно-зеленую, потом бирюзовую, темно-голубую, а еще дальше было только царство неизменного лазурно-серого цвета, незаметно сливающегося с небом.

Он не мог поверить, что этот громадный океан может где-то кончаться, хотя и понимал в глубине своего рационального сознания, что он должен иметь конец, но далеко, так далеко, что еще не построен корабль, способный выдержать подобное плавание. Где-то там, перед ним, лежал Зимроэль, а за ним простиралось Внутреннее море, которое показалось ему таким огромным, когда он путешествовал из Алаизора в Пилиплок, но которое по сравнению с Великим океаном было всего лишь лужицей. А далеко на востоке, на противоположном берегу Внутреннего моря, раскинулся Алханроэль с его тысячами городов, Лабиринтом и Замком. И вот он стоит здесь, на другом краю Алханроэля, глядя в сторону Зимроэля и не в силах осознать расстояние между "здесь" и "там".

"Престимион?" - позвал его тихий голос.

То была Тизмет.

Он обернулся и увидел, как она выходит из узкого прохода в черной скале, как бежит к нему по песку, улыбаясь, протягивая к нему руки. Она была одета так же, как в тот день в его палатке в тихой долине Глойна, накануне последнего сражения гражданской войны, когда пришла к нему, чтобы признаться, что она ошибалась, побуждая брата захватить корону, и чтобы предложить ему себя в жены. На ней было простое белое платье, а под ним лишь стройное и прекрасное тело. Ее окружал ослепительный, сверкающий ореол.