Режим бога - 2 (СИ) - Неизв.

   "Хотя бы, по случаю праздника, маникюр сделала, грязнуля...".

   - Извините, Ирина Михайловна... Я вас внимательно слушал и повторил все, что вы перечислили. Вид у меня такой, какой есть. А часы мне подарила мама и я их никому не отдам.

   - Я сказала: часы снимай и давай их сюда! Мама твоя придет и заберет их, заодно я ей о твоем поведении расскажу. Вот тогда она и решит, стоит ли тебе еще что-нибудь дарить или нет! Снимай, сказала...

   "Фееричная дура!..".

   - Поведение мое абсолютно нормальное: сижу тихо, учителя слушаю, на вопросы отвечаю правильно, оценки хорошие. А про часы я уже все сказал. Хотите вызвать в школу маму, вон дневник лежит на парте... - я совершенно спокоен и логичен, что ее выводит из себя, кажется, еще больше.

   Она поднимает голос и уже не говорит, а почти кричит:

   - Я сказала: снимай часы, а в дневник я тебе запись и сама сделаю, без всяких советов!

   - По поводу часов, я уже все ответил. В дневник пишите, что хотите. И позвольте обратить ваше внимание, что вместо того, чтобы "сеять разумное, доброе, вечное" вы орете на меня и пытаетесь отобрать МОИ часы... Какая-то неравноценная замена уроку... который, кстати, называется "Урок мира", а не урок литературы... - я осознанно иду на конфликт.

   "Zaebaла, дура!.. Пора на место ставить, а то весь год житья не даст. Да еще и "классной" стала...".

   Сейчас с учителями спорить не принято, в принципе... Поэтому, "дура" кажется, готова лопнуть от возмущения. Лицо побагровело так, что стали неразличимы многочисленные конопушки, маленькие глазки выпучились и сделали свою обладательницу похожей на Крупскую в молодости.

   - Пошел вон из класса! И без родителей на мой урок больше не сметь являться!

   - Насколько я знаю, выгонять учеников из класса во время урока, запрещено методическими инструкциями Министерства просвещения. Поэтому я останусь... А право на обучение, мне гарантирует наше родное Советское государство. Если вы имеете что-то против Советской власти, то обратитесь в компетентные органы, я выполнять ваши противозаконные требования не собираюсь... - демонстративно усаживаюсь на свое место.

   Потеряв самообладание и дар речи, "руссичка" хватает меня за шиворот и пытается вытащит из-за парты!

   "Сеалекс! А что?! А вдруг?!..." - я делаю вид, что ей удается стащить меня со стула, врезаюсь в нее плечом, сбивая с ног, и сам валюсь сверху!

   Пока она что-то сумбурно выкрикивает и, брыкаясь, вылезает из-под меня, я продолжаю лежать, как мертвый...

   В кабинете директора стоит мертвая тишина, слышно только как тикают настенные часы и пишет врач "Скорой".

   Анна Константиновна - директор школы, стоит с потерянным лицом около стены и поочередно переводит взгляд с меня на "руссичку", а с нее на врачей.

   Придурочная "руссичка", поняв в какую историю вляпалась, стоит с бледным лицом и дрожащими губами. Она вцепилась в спинку стула так, что похоже ногти потом придется обгрызать заново.

   Ну, а лично у меня - "именины сердца"! С умирающим видом, я позволил одноклассникам довести себя до кабинета директора, поскольку медицинский оказался закрыт. Вдобавок ко всему, "выпал" из их рук на лестнице и "неуправляемо пролетел" целый пролет! А только что я удачно, при осмотре, сымитировал (да, бlя! "сЫмитировал" через "ы"... спасибо, сука, научила!) сотрясение мозга и обдумывал следующий шаг, чтобы забить последний гвоздь в "крышку гроба" мерзкой твари.

   И что характерно... ни жалости, ни сочувствия, ни... угрызений совести. Only business...

   Я начинаю кашлять, сползаю со стула на колени и отворачиваюсь от присутствующих. Пальцы незаметно засунутые в горло заставляют меня извергнуть поток рвоты на директорский пол...

   Voila'... За полгода я второй раз в больнице. Удачный получился День Знаний!

   "Скорая" привезла меня в Городскую детскую больницу им. Раухфуса К.А. Название я прочитал на вывеске в приемном отделении. Врач передала меня и "мои" бумаги дежурной медсестре и ушла. А я остался скучать в ожидании "оформления моего поступления", как не без поэтических претензий, сформулировала та же медсестра!

   Поскольку, временно я оказался никому не интересен, то встал и тихонько отдрейфовал к телефону-автомату, висевшему в больничном коридоре...

   - Да, алло... - удивленный мамин голос.

   - Привет, мам... Можешь меня СПОКОЙНО послушать? - четко выделяю интонацией "спокойно".

   - Да, что случилось? - в мамином голосе уже слышно рождение "психоза".

   - Я сказал "спокойно", а ты уже волнуешься...

   - Я спокойна, говори, - мама старается взять себя в руки.

   - У меня на уроке произошел конфликт с учительницей "русского". Она захотела меня выгнать из класса и толкнула, а я сделал вид, что упал и ударился головой. Со мной ВСЕ в порядке, но я имитирую сотрясение мозга. Директор вызвала "Скорую" и сейчас я в "Раухфуса". Еще раз повторяю, со мной все абсолютно в порядке! Ты поняла?

   По ходу этого монолога, я постоянно озираюсь, опасаясь посторонних ушей.

   - С тобой точно все в порядке? - все-таки, уточняет мама. Ирину Михайловну она уже однажды видела на родительском собрании и обозвала ее "физруком". Та приперлась на собрание в кроссовках и джинсовой юбке, вещала прокуренным голосом и текстом, далеким от высоких литературных образцов.

   - Я сейчас отпрошусь с работы и приеду!

   - Особо не торопись, меня еще и в палату не определили...

   - А что они там тянут!

   - Мам... Ты не забыла, что со мной все в порядке и я не тороплюсь к больным?!

   - Да... да... - мамин голос теряет "боевой" напор, - но с тобой ТОЧНО все в порядке?!

   "А-аааааааааа!"...

   Через час приехала мама. А еще через полтора часа - Ретлуев!

   - Здравствуйте! - опасливо здоровается он с мамой. В памяти, видимо, еще свежи воспоминания, как она его выгнала из палаты "Свердловки", при первом знакомстве. Тогда капитан неосторожно попытался успокоить маму фразой: "но ведь все же обошлось"...

   Сегодня эмоций меньше...

   "Скорая" настучала в милицию о нанесении "увечий" несовершеннолетнему в школе, Ильяс увидел знакомую фамилию в сводке и взял дело себе...

   ... - Как ты позволил себя "уронить" женщине? - неискренне удивлялся Ретлуев, который уже успел "взять объяснения" в школе.

   - Она неуравновешенная, - заявил я, - и, как все психи, очень сильная в момент обострения!

   - Откуда ты про психов знаешь? - бурчит капитан.

   - Читал... после того случая... - я потупил глаза, делая тонкий намек на "толстые воспоминания".

   Ретлуев сбивается с настроя. Затем откладывает свои бумаги на прикроватную тумбочку и, бросив косой взгляд на маму, спрашивает:

   - Зачем тебе это?..

   - Сука, потому что.

   - Виктор! - одергивает меня мама.

   - Она же может реальный срок получить, - Ретлуев сверлит меня взглядом.

   - Я не настолько кровожаден, - безмятежно смотрю в глаза бывшему тренеру.

   - А что ты хочешь? - он демонстрирует внимание.

   - Мама заберет заявление, если мне дадут возможность не ходить к ней больше на уроки. А оба предмета я сдам экстерном... Но не ей.

   Мама подозрительно рассматривает меня. Ретлуев тоже это замечает и, начинает догадываться, что мы не в сговоре.

   - А проще нельзя было это решить? - спрашивает он мрачно.

   - Как? Дать ей в рожу? Я посчитал, что так - оптимальный вариант. Тем более, что объективно - она на меня напала. При куче свидетелей. Так что пусть пока помочится кипятком...

   - Виктор! - опять мамин окрик.

   Ретлуев морщится:

   - Эти условия МНЕ нужно передать директору?

   - Ну, что вы, Ильяс Муталимович, вы просто скажите им, что есть единственный выход - если моя мама заберет заявление из милиции...

   - А если они не согласятся?

   - Бегом согласятся, - я "осторожно" качаю головой и морщусь "от боли".

   Мама встревоженно привстает со стула, а Ретлуев усмехается:

   - Шалва, конечно, мерзавец, но он прав, тебе лучше не на ринг, а в театр!

   Под влиянием неожиданно порыва, я кривлюсь в улыбке в ответ:

   - Когда буду получать Оскар, упомяну вас в благодарственной речи!

   - Ладно, упоминай... Директору я позвоню. Сегодня... Заявление писать будете?

   - Да! - мама.

   - Нет... - я, - таким, как она, учителями работать нельзя, но... черт с ней...

   - А наказать за такие вещи ее стоило бы, - "кровожадно" заявляет мама.

   - Тюрьмой? - уточняет Ретлуев и мама тушуется.

   - Ладно. Может не вовремя, у тебя же сейчас "серьезная травма" - мент снова усмехается, - ты на Всесоюзном финале "Перчаток" выступишь?

   Теперь уже я пристально смотрю на Ретлуева:

   - Я так понимаю, что не я один тут с "актерскими способностями"?