Вампир - Вольфганг Хольбайн

— Я по-прежнему отвечаю «нет».

— Очень жаль, — вздохнул Цепеш. — Однако другого ответа я от тебя и не ждал, Деляну. Слава богу, я от тебя не завишу. С тобой трудно иметь дело. Ты слишком честен. — Он повернулся к Фредерику, пристально посмотрел на него и спросил: — Мы с тобой заодно?

Заодно?!

Фредерик молчал долгие секунды. Его взгляд блуждал между Цепешем и Андреем. Заодно?!

Наконец он кивнул:

— Да.

— Фредерик? — пробормотал Андрей. — Что это… значит?

Цепеш снова повернулся к нему с довольным лицом:

— Можешь идти, Деляну.

— Как это? — спросил Андрей растерянно.

— Ты свободен, — повторил Цепеш. — Возьми коня и уходи. Не сердись, что я не даю тебе оружия. Кроме него, можешь взять все, что тебе надо.

— Чтобы идти куда?

— Да куда хочешь, — ответил Дракула. — Ты свободный человек. Мы с тобой не ссорились. Однако я прошу тебя покинуть мои земли.

Андрей молчал. Он смотрел на Фредерика. Тот продолжал сохранять упрямое выражение лица, но глаз не поднимал и начал нервно перебирать ногами.

— А Мария?

— Я уже говорил: для меня она слишком молода. Какое-то время она останется тут, пока не успокоится, а потом я доставлю ее туда, куда она пожелает. С ней ничего не случится. Даю слово.

В мыслях Андрея была сумятица. Слово Цепеша стоит, видимо, не больше, чем грязь под ногами. Но был ли у него выбор? Крики Билера все еще раздавались в его ушах. Спасти воина было невозможно.

— Я хотел бы поговорить с Фредериком, — сказал Андрей. — Наедине.

— Как тебе угодно.

Цепеш думал, что они оба уйдут. Но когда понял, что они никуда не уходят, он пожал плечами и ушел сам.

— Что он тебе обещал? — спросил Андрей.

— Ничего, — ответил Фредерик. Он все еще нервно перебирал ногами.

— Фредерик!

Парень наконец посмотрел на него. Он был бледен. Его стиснутые губы образовали узкую полоску.

— Позволь задать тебе вопрос, — сказал Андрей. — Он предложил оставить меня в покое и отпустить, если за это ты останешься у него. Я прав?

— Тебя и Марию, — сказал Фредерик. — Да.

— И ты поверил ему?

— Ты можешь уйти? — дерзко спросил Фредерик.

— Это не ответ на мой вопрос, — заметил Андрей. — Ты веришь ему?

— Чем это отличается от того, что сделал ты? — спросил Фредерик. — Ты был готов продать себя за Абу Дуна, чтобы спасти мне жизнь. Теперь я делаю то же самое.

— Отличается, — сказал Андрей уверенно. — Абу Дун был пиратом. Убийцей и вором. Но Дракула… злой. Он не человек, Фредерик.

— Думаешь, он такой же, как мы? — спросил Фредерик.

— Ты считаешь, что дорос до него? — продолжал Андрей. В душе он осознавал, насколько бессмыслен этот разговор. Фредерик не понимал его, потому что не хотел понимать. Несмотря на это, он пытался вразумить мальчика: — Ты не такой. Я тоже не был бы таким, Фредерик… Если ты останешься, он тебя испортит. Пройдет немного времени, и ты станешь таким, как он.

А если уже стал? Андрей изо всех сил старался отогнать эти мысли, но внезапно ему показалось, что он слышит голос Абу Дуна, да так явственно, что ему захотелось обернуться и убедиться, не стоит ли пират и в самом деле у него за спиной: «Не приходилось ли тебе задумываться о том, что есть люди, которые рождаются злыми?»

— Я не стану, — возразил Фредерик. — Я не боюсь этого… старика. Если он мне надоест, я убью его. — В его глазах появилось лукавство. — Мы могли бы сделать это вместе. Спрячься на пару дней. Как только я завоюю доверие Цепеша, я дам тебе знать. Ночью я впущу тебя в замок. Мы убьем его и освободим пленных.

Андрей смотрел на него пристально и печально. Потом молча развернулся и вскочил на лошадь.

16

Он ехал на восток. Вначале очень быстро, опасаясь, что Цепеш не станет долго ждать, прежде чем отправит за ним погоню. По этой же причине Деляну выбрал направление. Тут была открытая местность и потому мало возможностей устроить засаду или ловушку. Он приближался к полю недавнего сражения. Еще не миновала опасность встретить рыцарей ордена дракона.

Лишь когда он подошел совсем близко и ветер донес до него сладковатый запах разлагающихся трупов, Андрей понял, что далеко не случайно избрал это направление. Он ехал теперь медленнее. Напрасно он поддался своему гневу и вскочил на первую попавшуюся лошадь из предложенных ему. Она была в плохом состоянии. Ее силы быстро убывали. Долгого пути, а тем более преследования она бы не выдержала. Ему следовало постоять за себя гораздо раньше, когда он только ожидал развязки, — так жестко вопрос перед ним еще никогда в жизни не стоял. Судьба Билера воочию показала, что Цепеш не совершил ошибки, недооценив его сущность. Люди, которых он отправит вслед за ним, будут знать, как он опасен. И как его можно убить.

Андрей не испытывал страха. В своей жизни он выиграл столько боев, что давно потерял им счет. Некоторые из них поначалу казались безнадежными. А с прошлой ночи с ним… что-то произошло. Андрей и сам не мог сказать, что это было, но какое-то очень существенное, глубокое изменение, которое, впрочем, еще не завершилось. Когда он выпил кровь Кербера, что-то вошло в него — часть нечеловеческой силы и быстроты вампира и, вероятно, что-то из его опыта. Кербер был мертв, безвозвратно мертв, но какая-то часть его продолжала свою жизнь в Андрее. Он познал еще что-то о той тайне, которая окружала его существование.

Когда он убил Мальтуса, первого бессмертного, все было не так. Но Мальтус — Андрей это уже давно понял — был еще очень молод (стар по человеческим понятиям) и, возможно, неопытен для вампира. Андрей хорошо помнил чувство мимолетного удивления незадолго до того, как дух Мальтуса окончательно растворился, но там не было ничего общего с неизбывным злом и безграничной силой Кербера. Второй вампир одолел бы его, и не только физически, но — прежде всего и с тем большей легкостью — духовно, если бы не вмешался Цепеш. А теперь сила Кербера соединилась с его собственной. Воины, которых Цепеш послал за ним, испытают, возможно, смертельное удивление.

Нужно добыть оружие.

Его конь рысью поднялся на последний, невысокий холм, за которым лежало поле битвы. В воздухе стоял отвратительный смрад, но вид не был таким ужасным, как ожидал Деляну. Всюду в страшной неразберихе валялись трупы людей и лошадей — тысячи, как показалось ему. Никакого движения нигде не было, разве что несколько ворон лакомились падалью. Но не было ни солдат, которые бы его поджидали, ни мародеров.

Он проехал еще немного, потом спешился и начал обыскивать трупы. При этом Андрей подумал, что ведет себя так же, как мародеры, которых он глубоко презирал. Но выбора у него не было.