Шествие тех, кому нечего ждать… - Саня Шлемов

ещё более отвратительным, чем в разобранном состоянии. Трёхметровый рост, какое – то овальное гноящиеся туловище, множественные щупальца – тентакли вместо рук. Эти щупальца были метров пять в длину, и постоянно источали то чёрную, то красную субстанцию. Непропорционально тонкие ноги держали на себе мощное тело. Чёрт подери, голова тут была совсем не к месту, хотя…

Башка этой мрази представляла собой голову милой, молодой девушки с длинными волосами. Голубые глаза, аккуратные черты лица могли бы быть привлекательными, если б изо рта не выделялось такое количество пузырящейся слюны.

– К-кому нужны мои щупальца?, – тоненьким голоском произнесла гадина, – кому – то же точно нужны мои извивающиеся щупальца…

– Держи свои тентакли при себе, мразь! – злобно ответил Дальнобойщик, с трудом вставая на ноги.

– Хи-хи-хи, то есть вам совсем не охота…

– Нет, нам ничего от тебя не охота! – оборвал её Степной, помогая Шмелю встать на ноги.

Тварь стала заливаться тоненьким, девичьим смехом, и медленно приближаться к пацанам.

– Мы трупы? – почти утвердительным тоном спросил Шмель.

– А ты сомневаешься? – хохотнул Дальнобой.

– Нет

– Ну, разве что нам кто – то поможет…

Внезапно, в эту несуразную тварь шандарахнула молния, произведя оглушительный взрыв, и сильно подбив гадину. Та мразь, перед тем как упасть, успела хлопнуть своими щупальцами, создав ударную волну, которая полностью заглотила Валеру…

Вспышка, свет, конец света…

Студент оказался в каком – то ночном клубе, что был полностью заполнен пьяными молодыми людьми. Они безудержно танцевали, поглощая всё новые порции алкоголя. Валера же стоял смирно, пытаясь понять что же произошло.

– Привет, давай познакомимся… – прозвучал чей – то нежный голос.

Обернувшись, студент заметил красивую, опрятную девушку, что стояла прямо перед ним. Она источала позитив, и… свободу что – ли? Хотя нет, свободой это точно не назовёшь….

– Давай, – смущенно ответил Валера.

– Меня зовут Лера, а тебя как?

– Хех, Валера…

Студент ещё не успел толком произнести своё имя, как девушка бросилась ему на плечи. Спустя пару мгновений, они уже оказались в уединённой комнате, не пойми как. Лера толкнула Валеру на кровать, и дерзко запрыгнула на него, горячо целуя его лицо.

– Стой, – пытался выговорить студент, – мы же ещё даже не познакомились…

– Замолчи! – рявкнула Лера, – Не видишь, что мы тут делом занимаемся!?

– Но я же даже не знаю что за музыку ты слушаешь! – возмутился студент, – О чём мечтаешь, чем любишь заниматься…

– Сейчас ты мешаешь мне делать то, что я люблю больше всего на свете! – буркнула девица.

Она продолжила осаживать Валеру безличными поцелуями, что не передавали ощущения любви или хотя бы симпатии, чёрт подери. Одна только страсть, звериная долбанная страсть. Девушка начала медленно снимать со студента его помятую, немытую кофту.

– Валера!.. – раздался чей – то знакомый голос в башке.

Лера, сняв его от майку, стала болезненно царапать живот.

– Валера, мать твою! Проснись!.. – уже громче раздался непонятный зов.

Поцелуи участились, и стали издавать звук, подобный треску стекла.

– Валера, обороняйся!.. Где твоя оборона!? – проревело в голове.

Опять вспышка, опять свет, опять пробуждение…

-Агх, кхе-кхе, акх – кхаа, ой-ой-ой, ё-моё, чёрт подери, подери меня чёрт! Что такое мать твою!? – бредил студент, выйдя из страстного дурмана.

– Валера, сюда иди! Быстре-е-е! – орал Дальнобойщик.

Пацаны схватили тварь с щупальцам за её тентакли, и с силой пытались их вырвать. Одно щупальце оставалось свободным, и болезненно хлестала индивидов. Студент спешно подбежал к своим друзьям, и не без отвращения схватил шевелящуюся тентаклю.

– Давай! Кхе! – выдавил из себя Степной, – вырывай это говно!

Валера со всех сил потянул щупальцу на себя, но та сильно извивалась, так и норовя вырваться из рук.

– Я её так долго не удержу!.. – кряхтел студент.

– Так не держать надо, а вырвать её, на хрен! – завопил Сухарь.

Однако, щупальце всё же высвободилась, с силой ударив Дальнобойщика. Затем, она схватила деда за шею, полностью перекрыв тому кислород. Всё посыпалось, бес оказался им не по силам. Не хватало одного члена команды – замыкающего звена, с которым вся конструкция имела бы большую эффективность. Их было слишком мало – противников слишком много. Не страшно проиграть чёртовому противнику – страшно не попытаться сломать ему харю. У них не получилось – забегая вперёд, скажу что индивидов разорвут на части, отвратительно оскверняя их обугленные тела. Играясь с оторванными головами, черти будут использовать их в самых грязных целях. Ох, лучше уж принять на себя роль ёршика в туалете, чем то, что пацанов ждёт. А ждёт их…

Внезапно, прямо в живот огромной мрази врезался какой – то парень, блюющий кровью. Не может быть, это… Малахит!?

Он повалил тварь на пол, ослабив её силу. Валера вновь ухватился за извивающееся щупальце, и опять потянул его на себя.

– Давайте, пацаны! – кричал Дальнобой, – раз, два, взяли!..

Индивиды повырывали мерзкие тентакли, обезвредив своего противника. Малахит же, начал остервенело вбивать девчачью башку в пол, используя свой лоб и руки как молотки. Превратив её голову в кашу, он блеванул туда же своей кровью вместе с кусочками собственных лёгких. Опа, а это, кажется, фрагмент трахеи.

Убив главного гада, вся темень в чёртовом ущелье развеялась, и в лица пацанов ударили яркие лучи солнца. Голубое небо, на котором изредка проплывали облака успокаивали индивидов, и давали понять – вы молодцы…

– Ты как выжил, ублюдок!? – измученно спросил Дальнобойщик.

– Да хрен его знает, живучий чё то. Даже слишком.

Всё, теперь точно всё. Индивиды победили, правда это Пиррова победа, так как с такими повреждениями дальше жить не возможно. У Шмеля из ноги торчала окровавленная кость, а Степной держал свою руку, чтобы та не оторвалась под собственным весом. Дальнобойщика била всё нарастающая дрожь, а шея Сухаря была сломана, и он с трудом мог дышать. Про Малахита вообще молчу – он только – что выплюнул часть бронхов. Пацаны попадали на пол, мирно ожидая конец процессов жизнедеятельности. Они сделали то, что никто не делал пару сотен лет – перебили все скопившиеся пороки.

– Эх, обычный люд нас даже не отблагодарит, – промычал Шмель, – а мы им не хило так жизнь облегчили.

– Всё… – произнёс Степной, закатывая глаза, – помолчи…

Помолчим…

Тишина…

Дождь. Пошёл проливной дождь. Только, вода тут была немного странноватая, больше похожая на жидкое серебро. Она смывала пот и кровь, и унимала боль. Сонливость и усталость куда – то стали уходить, а индивиды медленно возвращались к жизни.

-Ой, ой-ой-ой, – закряхтел Сухарь, – я, кажется, вновь чувствую свою шею.

Шмель, посмотрев на свою ногу, удивлённо воскликнул:

– Пацаны, моя кость перестала торчать!

– Как это!? – произнёс Дальнобойщик, оправляясь от дрожи.

– Да я сам не знаю! Лишь шрам остался, а кость срослась, хотя ходить всё ещё не могу.

– У меня дыра в плече затянулась, почти – что, – оживлённо вставил Степной, – Малахит, у тебя чего?

– Дерьмово всё у меня.

– Опа, вот и голос твой нормальный вернулся, а то говорил так, будто у тебя лёгких нету… Хех, так оно так