Бремя идолов - Чингиз Абдуллаев

— Тогда все ясно, — кивнул Ветров. — Надеюсь, вы меня понимаете. Ни сам инструктор, ни его ребята никого не интересуют. И ли самолет тоже взорвется…

Впрочем, два случных взрыва — это уже неслучайно. Можно найти другое решение. В любом случае инструктору нельзя сразу становиться миллионером. Он может умереть от разрыва сердца. Вы меня понимаете?

— Мы все подготовим, — кивнул Ветров.

— Очень хорошо. Мы доставим вас туда, где подобрали. Я думаю, вы не случайно выехали так рано за город. И не забудьте про «новоиспеченного» миллионера. В конце концов это даже непатриотично, если ему удастся вывезти деньги из страны.

Ветров появился на даче ровно через час. За время его отсутствия дважды звонил Малявко. Он находился в аэропорту и дважды звонил в автобус на мобильный телефон Кошкина. Пока все шло нормально. Единственной неприятной новостью было появление на даче Тетеринцева. Депутат, очевидно, не выдержавший нервного напряжения, сам приехал на дачу к полковнику. Но это был не сбой, а всего лишь недоразумение.

— Куда ты уезжал? — Тетеринцев пристально посмотрел на Ветрова.

— Выбивать тебе место министра внутренних дел, — усмехнулся полковник.

— Я серьезно…

— Ну и напрасно. Я тебе все равно ничего не скажу. Так надо, иначе все дело можно провалить.

— Ладно, конспираторы… — отмахнулся Тетеринцев. — Решайте сами, что хотите. И вообще, этот автобус меня не интересует. Не мое это дело.

— Вот именно — не твое, — согласился полковник.

Через сорок минут снова позвонил Малявко, который сообщил невероятную новость. Совсем недавно по аэропорту пронесся слух, что из автобуса начали выбрасывать покойников. Ветров стиснул зубы, чтобы не сорваться на крик. Какие трупы? Кто разрешил? Если Кошкин начал расстреливать детей, то с ними никто не станет вести переговоры. И вообще — долго цацкаться не станут. Сразу возьмут приступом автобус и перестреляют всех, как котят.

— Мы сами позвоним ему в автобус, — сказал Ветров. — Сам не смей звонить.

Ни в коем случае. Забудь его телефон.

Он положил трубку и повернулся к Тетеринцеву.

— Где твой второй помощник? Этот уголовник, как его?..

— Бондаренко, — понял Тетеринцев. — Он в городе, ждет нашего сигнала.

— Пусть позвонит на мобильный Кошкина и узнает, в чем дело. Кого они там пристрелили и почему? И вообще, что, собственно, там происходит? Только скажи, чтобы говорил не больше сорока пяти секунд. Потом могут засечь, и он не успеет уйти. Пусть звонит из обычного телефона-автомата.

— Сейчас я ему передам.

Тетеринцев поднял трубку, набрал номер и приказал своему помощнику позвонить в автобус. Через минуту Бондаренко уже звонил на дачу.

— Говорит, что все в порядке. Раненых и убитых нет, — пробормотал Тетеринцев. И закричал:

— А нам сообщают, что есть!

— Скажи, что мы оторвем ему голову за любую ложную информацию, — проворчал Ветров. — И ему, и Кошкину. Пусть позвонит еще раз. Малявко — человек опытный, он просто так врать не станет. Я ему верю больше, чем полоумному Кошкину и этом типу.

Через две минуты снова позвонил Бондаренко.

— Кошкин доложил, что им пришлось выбросить одного дипломата, оказавшегося в автобусе. Он завладел оружием и пытался сорвать операцию, — с растерянным видом сказал Тетеринцев.

— Кретин! — заорал Ветров. — В автобусе были только дети. Как туда попал дипломат?

— Может, кто-то из сопровождающих, из посольства? — предположил Тетеринцев.

— И этот сопровождающий оказался суперменом? — нахмурился Ветров. — Так не бывает. Либо Кошкин врет, и с этим уже ничего не поделаешь, либо там действительно возникла непредвиденная ситуация.

Ветров подумал о том, что человек, с которым он встречался час назад, абсолютно прав. Кошкин — слишком неуправляемый, слишком злой и слишком много знает. Нужно решать проблему в комплексе, подумал полковник, потянувшись к телефонной трубке.

Тем временем в штабе по освобождению заложников подтвердилась информация об убитом. Главарь террористов разрешил забрать тело, для чего к автобусу подошли двое санитаров, которые и оттащили труп подальше от летного поля. В этот момент нервы у всех были напряжены до предела. Когда пришло сообщение, что убит дипломат, в штабе облегченно вздохнули.

К полудню в штаб прибыла большая группа сотрудников ФСБ. Среди них — и подполковник Левитин. Всех сотрудников своей группы и группы Машкова он бросил на расследование взрыва на Малой Бронной. Результаты экспертизы не оставляли сомнений: Сайфулина напоили, подмешав в водку снотворное. Затем неизвестный включил все пять газовых конфорок и покинул квартиру. Именно поэтому в прокуратуре сочли возможным возбудить уголовное дело о террористическом акте.

Приехав в аэропорт, Левитин чрезвычайно удивился, увидев Дронго.

— Вы, кажется, повсюду успеваете, — сказал он, не скрывая своей неприязни к этому человеку.

— А вы, кажется, повсюду опаздываете, — в тон подполковнику ответил Дронго.

Но Левитин не обиделся. Он даже улыбнулся.

— Ваша помощь не понадобится. На этот раз мы все сделали сами. Наши специалисты прослушивают радиоэфир. Кто-то дважды звонил Кошкину на его мобильный телефон, интересовался убитым. Очевидно, террористы таким образом держат связь с внешним миром. Теперь остается только вычислить связного, и мы выйдем на организаторов преступления. Поэтому не пытайтесь делать умное лицо.

Это не ваш день и не ваше задание. Отправляйтесь домой, мы сами справимся.

— Вы уверены? — усмехнулся Дронго. — Думаю, ничего у вас не выйдет.

— Завидуете, — снова улыбнулся Левитин. — Ну-ну, не огорчайтесь…

Он умолчал о том, что полчаса назад удалось зафиксировать маломощный передатчик, работающий в автобусе. Умолчал и о том, что с этим передатчиком уже установлен контакт, и сотрудники ФСБ с удивлением узнали, что с ними говорит один из подростков-заложников.

Дронго не стал больше спорить. Он подошел к Демидову.

— Уже есть жертвы, — напомнил он. — Нужно срочно выйти на этого Бондаренко, с которым вчера разговаривал в машине Юрлов.

— Как же мы на него выйдем? Квартиру и дачу Бондаренко мы уже взяли под наблюдение, но он там пока не появлялся.

— И не появится. Его оставили в городе как связного. Он звонит оттуда Кошкину, а потом своему непосредственному шефу, с которым тоже имеет оперативную связь. Поймите меня. Люди, планировавшие эту операцию, далеко не дилетанты. Они наверняка все просчитали и понимают, что ФСБ может засечь телефонные звонки, передаваемые на мобильный телефон Кошкина. Значит, в городе должен оставаться «блуждающий» связной, который будет звонить из телефонов автоматов, передавать информацию и исчезать, чтобы появиться снова.

— Мне не предоставят такую информацию, — признался Демидов. — Если даже телефон Кошкина прослушивают, все равно мне об этом не сообщат. У ФСБ свои методы.

— Но они не найдут Бондаренко, — настаивал Дронго. — Нельзя терять время.

Давайте спросим номер мобильного телефона Бондаренко у Юрлова и постараемся установить местонахождение этого связного.

— А вы уверены, что именно он является связным? — все еще сомневался полковник.

— Убежден. Постарайтесь найти Бондаренко. Иначе ФСБ будет искать его до вечера. А здесь все решают минуты.

ДЕНЬ ПЯТЫЙ

Глава 33

— Зачем вы его убили? — прошептал Тарас, когда труп вывалился из автобуса.

— Мы же договаривались…

— Он сам напросился, — криво усмехнулся Кошкин. — Если бы ты не отдал ему автомат, ничего бы не случилось.

— Зачем вы его убили? — упрямо твердил Тарас.

— Не твое дело! — заорал Кошкин. — Заткнись!

— Как это не его? — неожиданно вмешался Слава. — Вы нам говорили, что все пройдет чисто. Спокойно улетим. А вместо этого человека убили…

— Молчать! — побагровел Кошкин. — Учить меня вздумали, молокососы…

— А вы не кричите, — поднялся сидевший рядом с Колей Павел. — Мы к вам в помощники не нанимались. Сами сказали, что все будет чисто.

— И ты?.. — изумился Кошкин. — И ты тоже? Решил показать, какой ты храбрец. Ну давай, иди сюда. Давай, я тебе говорю. — Глаза его побелели, что бывало всегда, когда он собирался ввязаться в драку.

Коля потянул Павла за руку, желая успокоить приятеля.

— Да ты что? — вырвался Павел. — Он же, гад, нас всех под расстрел подвел.

За захват автобуса нам лет по пять могли дать. А может, и условный срок, как несовершеннолетним… А за убийство… Или всем пожизненное наказание светит, или расстрел. И без всяких снисхождений. Он же нас под статью подвел, сделал соучастниками убийства.

— Вот как ты заговорил? — Кошкин встал в проходе, глядя в конец автобуса.