Ленинград в борьбе за выживание в блокаде. Книга вторая: июнь 1942 – январь 1943 - Геннадий Леонтьевич Соболев

Ленинградским фронтом Л. А. Говоров, говоря о причинах неудачи, прямо указал на вину командования 42-й армии, повторившего «ряд крупных ошибок в подготовке боя, политическом обеспечении боя, управлении боем и организации взаимодействия родов войск»[188].

Суровые репрессивные меры были применены к командованию 85-й стрелковой дивизии, которое, как говорилось в приказе Л. А. Говорова, «проявило трусость, управля боем из блиндажей и не имея наблюдательных пунктов, в которых видно было бы поле деятельности их войск». Лица командного и политического состава этой дивизии, являвшиеся основными виновниками невыполнения боевой задачи, этим приказом снимались с должности, лишались или понижались в воинских званиях и направлялись во фронтовой штрафной батальон. Младший командный и рядовой состав, проявивший трусость на поле боя, направлялся в армейскую штрафную роту[189].

Принятые столь суровые меры были вызваны не только стремлением нового главнокомандующего круто изменить обстановку во вверенных ему войсках. Знакомясь с приказами, докладами, донесениями, указаниями и другими документами, подписанными Л. А. Говоровым в июле-августе 1942 г., нельзя не увидеть, что он был озабочен в первую очередь состоянием подготовки частей и соединений фронта к наступательным действиям. В своих указаниях командующим 23-й, 42-й, 55-й армий и командирам 72-й, 85-й и 136-й стрелковых дивизий Л. А. Говоров обращал внимание на их «грубые ошибки, прививающие порочные навыки бойцам»: бойцы не обучаются сочетать свои действия в атаке с огнем своего отделения, а также поддерживающих их пулеметов, минометов и артиллерии; бойцы и командиры не обучаются ведению ближнего боя в сложных условиях, умению преодолевать препятствия и драться в траншеях, отражать танки противника, окапываться и закрепляться и др. Требуя принять немедленные меры к устранению отмеченных недостатков, командующий фронтом приказывал «обучение начинать с показного занятия по сколачиванию батальона с таким расчетом, чтобы стрелковые и спецподразделения ознакомились с местом и функциями, присущими им в боевых порядках батальона, а затем переходить к совершенствованию бойцов в отделениях, взводах, ротах»[190].

Стремление Л. А. Говорова добиться коренного улучшения в подготовке войск фронта объяснялось пониманием ответственности за предстоявшую наступательную операцию, которую намечала Ставка ВГК по деблокаде Ленинграда. За лето 1942 г. Ленинградский фронт получил значительное пополнение: с восточного берега Ладожского озера были переправлены десятки тысяч военнослужащих, танки и артиллерия. Всего в боевом составе Ленинградского фронта было свыше 420 танков, а количество орудий и минометов (в немалой степени благодаря оборонным заводам осажденного города) выросло вдвое по сравнению с сентябрем 1941 г. В результате созданных запасов продовольствия солдаты на передовой стали получать 800 граммов хлеба и горячий приварок на завтрак и обед.

В составе Волховского фронта на 1 августа 1942 г. было 33 стрелковые дивизии, 11 стрелковых, 1 воздушно-десантная, 7 танковых бригад, 4 отдельных танковых батальона, 28 отдельных артполков и 6 полков реактивных минометов.

В группе армий «Север» в это время насчитывалось 45 дивизий, в том числе 3 танковых и 4 моторизованных. Правда, все пехотные дивизии группы в связи с начавшейся сказываться нехваткой людских ресурсов были сокращены на треть по сравнению со штатной численностью: вместо девяти теперь в них было по шесть пехотных батальонов.

Хотя, судя по позднему признанию К. А. Мерецкова, советское командование и не было в курсе задуманной Гитлером операции «Северное сияние», переброска армии фельдмаршала Манштейна из Крыма под Ленинград не осталась незамеченной; о происходившей перегруппировке сил противника сообщали разведчики и партизаны, и Ставка ВГК стала торопить командование Волховского и Ленинградского фронтов с подготовкой и проведением нового наступления по прорыву блокады Ленинграда. Общий замысел операции заключался в том, чтобы встречными ударами обоих фронтов срезать по кратчайшему пути выступ южнее Ладожского озера и, соединившись, разгромить мгинско-синявинскую группировку немецких войск и освободить наконец Ленинград. Однако реализация этого внешне заманчивого плана была сопряжена с преодолением хорошо подготовленной обороны противника, сумевшего сделать за многие месяцы этот выступ практически неприступным. Тем не менее, полагая, что сил для проведения операции достаточно и учитывая тяжелую обстановку на южном крыле советско-германского фронта, Ставка ВГК утвердила в начале августа 1942 г. план наступления, отведя, как всегда, слишком мало времени его подготовке на местах.

19 августа 1942 г. войска Ленинградского фронта первыми перешли в наступление. После мощной артиллерийской подготовки, в которой принимали участие дальнобойные батареи и пушки кораблей Балтийского флота, а с Невы прямой наводкой били стоявшие там корабли, в атаку пошла пехота, поддержанная танками. Одновременно под прикрытием дымовой завесы на восточном берегу р. Тосно был высажен с катеров десант, которому удалось захватить плацдарм в районе Ивановского. К середине дня войска 268-й стрелковой дивизии полковника С. И.Донскова захватили Усть-Тосно, а затем и Ивановское. Стремительное наступление советских войск на мгинском направлении стало полной неожиданностью для противника, и понадобилось какое-то время, чтобы немецкое командование, придя в себя, предприняло яростную контратаку, введя в бой все свои резервы, вплоть до тыловых служб. В первый же день наступления выяснились традиционные недостатки наших войск: отсутствие взаимодействия в организации боя и неумение закрепляться на захваченной территории. В последующие дни это только подтвердилось, и усиленные подкреплением немецкие части сумели вернуть к 23 августа Усть-Тосно и Ивановское.

Анализируя опыт наступательных боев 42-й и 55-й армий в июле и августе 1942 г., Военный Совет Ленинградского фронта сразу же, по горячим следам боев, приходил к выводу, что войскам вполне удаются короткие удары силами до стрелкового полка по разгрому, захвату и удержанию отдельных сильно укрепленных пунктов в системе обороны противника. Однако как только увеличивается состав действующих войск до стрелковой дивизии и, соответственно, глубина поставленной задачи, этим же войскам оказывается не под силу ее выполнение. Управление войсками в этом случае значительно усложняется, требует постоянного и точного знания обстановки и нуждается в надежной организации и непрерывности руководства боем. Этого не понимают, отмечал Военный Совет фронта, многие командиры полков, дивизий и их штабы, а также и штабы армий, которые становятся на путь вредного упрощенства, механически перенося способы управления более простыми формами боя в обстановку сложного боя. В результате нарушается система взаимодействия родов оружия, а противник получает инициативу, в то время как наши части из-за неорганизованности несут большие потери и не выполняют боевой задачи, несмотря на превосходство в силах. В качестве примера такой неорганизованности и утраты связи штаба дивизии с войсками Военный Совет отмечал исход боя 85-й стрелковой дивизии 30 июля 1942 г. и 268-й стрелковой дивизии в боях 19–23 августа 1942 г.

Подводя итоги разбора наступательных боев войск 42-й и 55-й армий в июле-августе 1942 г., Военный Совет Ленинградского фронта требовал «покончить с пагубным пренебрежением и недооценкой организационной работы, от которой зависит судьба