Ангелополис - Даниэль Труссони

– Вера, моя дорогая, – промолвил Валко, – мне нужна ваша помощь. – В глазах его мелькнул огонек. – Подвеску.

Вера зашла за спину старца и расстегнула цепочку. Металл сохранял тепло его тела.

– Она растворится? – спросила Света.

– Валкин чрезвычайно мягок и легкоплавок, – проговорил Валко, помешивая смесь.

Варварина сняла подвеску с цепочки и опустила в тигель.

– А теперь – кровь, – попросил ученый.

– Кровь? – переспросила удивленная неожиданным ингредиентом Вера. Она недоуменно посмотрела на Азова, потом на Валко. – Вы ничего не говорили насчет крови.

– А зачем, по-вашему, нам нужен сейчас Люсьен? – произнес ученый. – Для завершения процесса необходима кровь ангела – вполне определенного чина. Кровь вылупившегося создания отличается не только от человеческой, но даже от нефилистической.

– Так вот зачем Годвину нужна Эванджелина, – заметила дама.

– Не только, – медленно проговорил Валко. – Кровь Эванджелины их, конечно, интересует, хотя та обладает редкой ее смесью: девушка не рождена из яйца и не является результатом ангелофании. В любом случае ему не удастся создать то, что мы делаем здесь.

Посмотрев на Люсьена, старец жестом пригласил его подойти к столу. Ангел подошел ближе, осветив тигель собственным светом. Взяв ножницы из «Несессера», Валко уколол ими кончик ангельского пальца. Капли крови упали в варево.

– Помогите, – попросил он, передавая даме пластмассовую пробирку, которую достал из рюкзака.

Она зажала ее в пальцах, пока мужчина по капле переливал туда густую жидкость. Потом Вера закупорила пробирку и поднесла к свету. Сосуд, стенки коего только что покрывала вязкая смола, стал совершенно прозрачным, словно стекло.

Азов пристально посмотрел на зелье.

– Получилось, но не слишком много.

– Оно в высшей степени концентрированно, – сказал Валко, принимая сосуд из пальцев Веры. Обернув его тканью, он поместил тигель внутрь яйца и защелкнул артефакт. – Нескольких капель, пущенных в систему водоснабжения любого крупного города, хватит, чтобы истребить все его нефилистическое население.

– Если вы поступите подобным образом, – произнесла Вера, – что произойдет с Люсьеном?

Ученый вздохнул. Ясно было, что к этому вопросу он обращался не один раз и что сомнения бдительных собратьев-ангелологов неприятны ему.

– На мой взгляд, изменения произойдут только с самыми низменными качествами ангелических созданий, – проговорил он наконец. – Но до конца я не уверен. Люсьен должен быть готов пойти на такую жертву. Впрочем, впереди нас ждут большие испытания. Мы должны нанести жестокий удар всеми имеющимися у нас средствами. Зелье Ноя представляет собой только одно из орудий. С Хранителями – от которых и идет все Зло в нашей истории – нужно разобраться без промедления.

– Вы серьезно? – возмутился Азов, в гневе шагая навстречу Валко и глядя ему прямо в глаза. – Вам известны потенциальные последствия высвобождения Хранителей. Они могут вступить в борьбу с нефилимами, но могут также обратиться и против человечества. Вы подвергнете весь род людской великой опасности.

Валко опустил руки на стол и закрыл глаза. На мгновение женщине показалось, что он произносит молитву, просит божественного наставления. Наконец старец открыл глаза и произнес:

– Таков был завет наших пращуров, благородных людей, пришедших сюда с первой ангелологической экспедицией. Мы должны завершить их дело. Опасность является неотъемлемой частью нашей работы. Смерть всегда стоит рядом. Отступать невозможно.

Валко убрал сосудик в карман.

– Пришла пора. Пойдем, Люсьен.

Черная вода извилистого потока исчезала во тьме. Они сели в шаткую лодочку. Устроившись на носу рядом со Светой, Вера посмотрела на водопад, бывший источником потока, на густой туман, прикрывавший казавшуюся бесконечной полость пещеры. Она поняла теперь, почему легенда называла Стикс рекой мертвых. Пока они переплывали речку, женщина ощутила, как ее придавила тяжесть, как окружила темная пустота, настолько полная, что даже жизнь показалась прожитой напрасно. Живым не дано вступать в страну мертвых.

Мужчины взялись за весла, и скоро все оказались на противоположном берегу. Люсьен ждал их на той стороне. В абсолютной темноте пещеры тело его светилось ярче, чем в келье. Белые крылья рассыпали искры, словно были выложены кристаллами. Вера внимательно смотрела на него, понимая, как же ей далеко – телом, умом, силой и быстротой – до любого ангелического создания. Женщине пришли на ум все собственные ограничения, все человеческие слабости.

Противоположный берег реки сперва показался пустынным, но потом Варварина заметила, что там стали появляться существа, будто сотканные из неяркого прозрачного света. Они обступили Люсьена широким полукольцом. Ангел освободил Хранителей, выпустил на свободу после тысячелетий заточения. Числом их было от полусотни до сотни, каждый краше другого. Крылья их казались выкованными из листового золота, над пышными светлыми кудрями парили сотканные из света кольца. Но, при всем своем великолепии, Хранители не могли соперничать с Люсьеном.

Вере было страшно, но отчаянно хотелось смотреть и смотреть на ангелов. Несколько небесных существ исполняли роль начальников остальных. Расхаживая меж своих братий, они строили их в ряды, формируя строй, готовый к будущей битве. Выстроив воинов в идеальном повзводном порядке, вожди опустились возле Люсьена подобием телохранителей.

Прошелестев крыльями, ангелы стали навытяжку, тела их огненно сверкали во тьме; размеренным шагом они сходили к воде, окружая лодку. Создания приближались, и Вера захлебнулась от смеси ужаса и благоговения. Когда ангелы еще больше подступили, золотые отблески их великолепия заиграли на темной воде.

Люсьен внезапно поднялся вверх, всколыхнув воздух крыльями, и приземлился между ангелологами и Хранителями. Он превосходил их во всем. Сверкающие существа замерли перед сыном архангела и единым движением преклонили перед ним колена.

– Братья, – промолвил он, – это на небесах я принадлежу к высшему чину. Здесь же, в глуши, в изгнании, все мы равны.

Хранители поднялись, свет заиграл на каменистых стенах пещеры. В молчании ангелов Вера уловила нерешительность, любопытство и страх.

Юноша продолжил:

– Ваша повесть известна на Небе и на земле. Бог заточил вас. Вы ждали Его прощения, ждали, что он вернет вас к себе. Теперь вы свободны. Пойдемте вместе со мной из пещеры. Мы отпразднуем сегодняшний день – вознесем хвалу небесам, – а потом будем биться и погубим наших врагов.

От блистающей рати отделился величавый ангел в серебристом облачении; крылья его – величественные и белые, не уступавшие великолепием крыльям Люсьена, – были сложены за плечами.

– Брат, мы готовимся к бою.

– Между нами нет вражды, – произнес юноша.

– Не с тобой, но с ними, – изрек хранитель, указав на Веру и Свету. – Это из-за людей мы вышли из милости Бога.

– Нет, – возразил Люсьен. – Война идет между людьми и нефилимами. Мы, чистые, сотканные из света в начале времен создания, не вступаем в их детские раздоры и ссоры.

К нему приблизился еще один древний ангел.

– Но нефилимы являются нашими детьми.

– Они стали плодом вашего великого прегрешения против Неба, – сказал юноша. – Признавая их, вы отрицаете собственную вину.

– Он прав, – заметило другое создание. – Мы должны опрокинуть их, отречься от нефилимов, искупить вину.

– Пойдемте же, – предложил Люсьен, делая шаг к когорте падших ангелов. – Вы созданы из света и воздуха, в вас нет ничего человеческого. Присоединяйтесь ко мне. Вместе добьемся вашего оправдания. Скоро вы снова воссияете в лике высших ангелов. Создания солнца встретятся с порождениями тьмы. Эфирные существа будут бороться вместе с порождениями земного тлена. Ангелы, приготовьтесь! Скоро в бой.

Пещеру наполнил ослепительный свет. Вера ощутила, как ее окатила волна жара, вязкого и липкого. Она услышала, как вскрикнул от боли Азов, ощутила мощное биение крыльев. Валко уже вылез из лодки и по колено в воде брел к берегу, когда на нее накатила вторая волна обжигающего жара, оказавшаяся намного болезненнее первой. Ей показалось, что с нее единым движением содрали кожу. Пригнувшись к земле, женщина попыталась уклониться от чудовищного жара. Когда-то она жутко боялась смерти и пыталась представить, как будет драться, если придется вступить в поединок с одним из подземных созданий. Исследовательница надеялась, что в ней хватит отваги погибнуть, сражаясь. Теперь она не чувствовала ничего подобного, осознав суть жизни и смерти, приблизившись к переходу из одного состояния в другое.

Когда Вера очнулась, ей показалось, что она умерла и перешла на другую сторону бытия, словно бы Харон и впрямь переправил ее на адские берега через Стикс. Придя в себя, она покорилась боли. Тело женщины словно бы онемело от жара – будто ее окунули в расплавленный воск. Над нею посветил фонарик, и кто-то прикоснулся к руке, мягко, но настойчиво. Дама поняла две вещи: во-первых, она еще жива; во-вторых, ангелы вырвались на свободу.