Рыцарский престол - Юрий Иванович

Казалось бы, срок губернаторства окончен и теперь жители Редкого вздохнут с облегчением. Но не тут-то было! По древним законам и традициям, минуя прямые и повторные выборы, губернатор мог остаться на следующий срок, если пройдет огненные испытания. Испытания несколько абсурдные, не совсем понятные и лишенные на первый взгляд здравого смысла. Заключались они в попытке сожжения старого губернатора в огромном костре на главной площади. Мол, если светлые демоны возжелают продолжения губернаторства, то они погасят костер и не дадут умереть претенденту. Соответственно, если кандидатура не подходит светлым демонам, то они уступают право решать темным, а те с воодушевлением разжигают костер с утроенной силой. Понятно, что решившийся в таком случае обойти законные выборы человек сгорает заживо.

Легко и просто. Но вот тут как раз и пускались в ход те самые дополнительные правила, которые хитрые адвокаты пишут мелким почерком в конце документа. Дрова заготавливал сам претендент, кострище тоже строил он. И самое главное – время для сожжения тоже выбирал претендент. Конечно, существовал и «временнóй коридор» – в пять суток перед выборами. Да и качество веревок с жесткостью привязки губернатора к лобному месту мог перед поджиганием проверить каждый горожанин. Плюс к вышесказанному четыре внушительных факела бросались сразу на все четыре стороны кострища, и никто больше не имел права приблизиться к нему до тех пор, пока не угаснет последняя головешка и не развеется последний дымок. Крутые правила!

Но! Уже вторые сутки лил проливной дождь, и под ним тщательно промокало заготовленное аутодафе. Причем мнение было единодушным: сами факелы, сколько бы на них пакли со смолой ни наматывали, тоже загаснут через десяток минут. Хитрый и коварный виконт Рондольфо предусмотрел все мелочи и с беспринципной наглостью собирался на очередные десять лет продлить свою власть в городе. Редковчане этого страшно не желали, жутко боялись, но по всему выходило, что перешагнуть через вековые традиции, догмы и вбитые в них стереотипы не смогут.

Истоки огненных испытаний Загребной понял прекрасно. Когда-то городок населяли и демоны. Они присматривали за людьми, те присматривали за демонами. И в случае явного перекоса в управлении таким образом устраняли опустившегося на дно или поддерживали воистину достойного губернатора. Может, и на демонической стороне существовали подобные законы, которые поддерживались неукоснительно человеческими Шабенами. Но рычаги регулировки имелись. А сейчас – демоны пропали, рычаги тоже.

Колбаски и в самом деле оказались преотменные. Как и все остальные закуски вкупе с ароматным, быстро пьянящим вином. Но все удовольствие от ужина смазывалось подслушанными разговорами. Подвыпившие редковчане уже вовсю не стеснялись в выражениях, ругали на чем свет стоит проклятого Рондольфо и плакались о своей несчастной судьбе. Порой при этом во всеуслышание перечислялись все гнусные поступки подлого губернатора, его откровенные преступления и грядущие беды. А напоследок горожане за последним столом стали обсуждать последнюю новость, в которой утверждалось, что крытыми повозками в губернаторский замок пираты доставили большое количество рабынь и схваченных в морских рейдах маленьких детей.

Дальнейшие разговоры Загребной слушать не стал, терпение его истощилось. Да и крепкое вино ударило в голову, отринув малейшие упоминания об осторожности и собственной безопасности. Хотя до основного действа на площади еще оставалось полчаса, он быстро доел, расплатился с хозяином за ужин, предупредил, что скоро вернется, и поспешил к губернаторскому замку. Прежде чем применять какие-то меры к наказанию преступника, следовало все-таки убедиться в несправедливости собственными глазами. А ненастная погода с льющим словно из ведра ливнем только поможет в этом деле.

Внушительное мрачное строение резиденции виконта оказалось минутах в десяти ходьбы. Правда, возле самого замка пришлось проворно отскочить в сторону, чтобы не затоптали. Вылетев из раскрытых ворот, навстречу пронеслись в брызгах воды и грязи две огромные кареты и отряд закованных в латы всадников. Уже догадываясь о том, кто это и куда отправился, Загребной бросился к стражникам, закрывающим ворота:

– Господа! Куда это так спешил виконт Рондольфо?

На своем веку ему много раз приходилось сталкиваться с грубостью и хамством, но тут он оказался чуть ли не шокирован.

– Не твое дело, скотина! – рявкнул один из стражников, угрожая массивным копьем. – Проваливай отсюда, пока кишки тебе не выпустил!

Видимо, стражники были настолько злы, что пришлось выйти из дежурного помещения прямо под такой дождь, что потеряли последние остатки разума и человечности. Они даже к прохожему не присматривались сквозь падающую стену воды. За что и поплатились. Несколько импульсов магии, и три фигуры безмолвно завалились прямо в лужи. Оттащив их под стену и прикрыв ворота, чтобы заранее не привлечь к себе внимания, иномирец зашел в сторожку и точно так же «успокоил» еще троих стражников, бросившихся ему навстречу. Тревоги никто не поднял, поэтому нежданный Шабен-судья без всякого оповещения или стука вошел в сам замок.

Похоже, что слуги или давно спали, или благоразумно попрятались по своим каморкам. Потому что в пиршественном зале творились самые жуткие и кощунственные безобразия. Около десяти человек продолжали пировать, несмотря на отъезд самого хозяина и, скорее всего, большой части собутыльников. Вернее, шестеро уже спали в самых разных местах и позах, а оставались на ногах только четверо: двое сидели за столом и горланили песню о бравых пиратах, а два ублюдка издевались над привязанной к широкой лавке женщиной. Еще пять женщин в привязанном состоянии находились на соседних лавках и с застывшей в глазах безысходностью наблюдали за сценой насилия. Мрачную, трагическую картину дополняли сидящие на полу дети в возрасте от шести до десяти лет. Причем и мальчики и девочки были прикованы за ошейники цепями к ножкам столов.

Пожалуй, только дети и женщины первыми заметили нового человека и нервным содроганием показали свой страх перед новыми издевательствами. А пришедшего человека уже не сдерживали никакие размышления о жалости или всепрощении. Выверенными, отточенными взмахами своего меча он сносил головы собравшемуся в зале отребью. Всем подряд. В том числе и спящим.

Затем Семен, еле сдерживая себя от всесокрушающей ярости, пробежался по всем соседним помещениям и прикончил еще десяток людей, которые хотя бы внешностью напоминали пиратов из пиршественного зала. Попутно будил найденных слуг и гнал их на основное место событий. Пробежка заняла от силы три минуты. Когда иномирец вернулся в зал, то стал выкрикивать, одновременно при этом мотаясь среди рабов и разрубая путы вместе с цепями: