Рыцарский престол - Юрий Иванович

Конечно, рассуждения так и могут остаться оными, но не дать и малейшего позитива. Все могло оказаться без толку, если предположить, что здесь просто нечто прятали. И этого «нечто» здесь давно и в помине нет. Забрали. Украли. Рассосалось. Да мало ли что случилось с ним за века? А чтобы все окончательно проверить еще раз, требовалось только одно – время? Сколько его даст враг, перекрывший единственную дорогу и обложившийся каменной стеной?

Шанс вроде новый появился, но и вопросов прибавилось.

Перебирая эти вопросы разными сторонами, Виктор вернулся в реальность в центре пещеры. Все воины стояли вокруг и терпеливо ожидали дальнейших распоряжений. А людей следовало поберечь в первую очередь.

– Выбираемся отсюда, и всем спать. Будет возможность, после рыбного завтрака спустимся сюда для более тщательного исследования. Может, и еще рыбка появится.

Дождался, пока все скроются в проходе, снял среднее освещение и, пользуясь вполне достаточным ночным зрением, тоже двинулся вверх по ступенькам. Наверное, именно иное зрение и изменило несколько цветовую гамму восприятия скальной породы. Ступеньки с двадцатой по двадцать третью показались совсем иной структуры, хотя при первом спуске это в глаза не бросилось. Магическая чистка камня и малейших трещинок только убедила в странности породы. Еще больше воодушевил магический просмотр осматриваемого участка: в пределе видимости сорок седьмого уровня просматривалась черная пустота. Есть контакт! И эмоции Виктора метались от крайнего удивления и недоумения к фанатичному восторгу и радости:

«Вот ведь, нашел-таки! Нашел! Целый блок ступенек ведет в иное ответвление подземного хода. Как феноменально продумано: веками рыбаки ползали бы по этим выемкам и не обратили бы на них малейшего внимания. Вот это мне повезло!»

Криком наверх он заставил вернуться Лейта, а когда тот доставил ему молот с зубилом, командир лично и с остервенением принялся долбить по контуру стыков всего блока. Ему почему-то показалось, что инородный блок должен будет утопиться внутрь, открывая, скорее всего, горизонтальный тоннель. В этом направлении логика, как казалось, работала правильно.

Но чуть позже выяснилось противоположное: логика у строителей отсутствовала напрочь. Мало того, когда Виктор расширил щель стыка внизу и по сторонам, а после приступил к расширению верхней кромки, то ему стало дурно от мистического ужаса. Еще не понимая, что случилось, он инстинктивно вскарабкался чуть выше и, пытаясь унять грохот собственного сердца, прислушался. Что-то страшное и массивное билось с обратной стороны каменного блока о ступеньки! Весь лаз вздрагивал от мелкого сотрясения, а доносящийся рев прибоя почему-то вдруг усилился вдвое.

Но хуже всего, что блок со ступеньками от ударов из глубины скалы стал выдвигаться прямо в лаз. Мелькнула обнадеживающая мысль, что блок просто упрется в свод лаза и застрянет на месте, но и она оказалась неправильной. Оказывается, блок состоял из нескольких плит! Первая из них, со ступеньками, плавно скользнула вниз, проваливаясь в пещеру. Вторая после этого выдавилась еще быстрей. За ней третья. А вот дожидаться, пока вывалится последняя плита, высший лорд-барон Жармарини не стал: словно обезьяна, подгоняемый в зад утробным рычанием неведомого создания, он устремился наверх.

Глава пятнадцатая

Хлебозаготовки

Долина тумблонов осталась позади, хотя напоследок путники не могли отказать себе в удовольствии еще раз осмотреть ее с небольшой высоты бреющего полета. Настроив зрение, Загребной зафиксировал массу отсвечивающих теплом комочков, а одну взрослую особь даже успел рассмотреть на верхушке кустарника оливковой пшеницы. Взрослый тумблон настолько не ожидал опасности сверху, что, когда поднял глаза вверх, испугался так сильно, что свалился куда-то вниз в обмороке. Хорошо, что здесь не обитало ни одного орла или высокогорного коршуна, – пернатые хищники могли сильно проредить колонию зверушек.

– Будем надеяться, что он себе ничего не повредил, – сочувствовала Люссия. – Да и листьев там мягких предостаточно.

– Мне тоже жалко этих милых созданий, – признался Семен, отправляя Зэро к новой цели. – Будь моя воля, создал бы здесь заповедник. Может статься, в природных условиях мы скорее откроем то свойство телепортации звуков, которым пользуются тумблоны. Только, увы, суровая правда жизни диктует свои жесткие условия.

– Понимаю. – При усилившемся встречном ветре демонессе пришлось воспользоваться магическим усилением голоса. – При таком разбросе наших детей по краям континента каждому придется иметь более десятка тумблонов для связи каждого с каждым. А нам – все двадцать. Свой зоопарк получится.

Загребному очень понравилось упоминание детей с местоимением «нашим», и он с улыбкой послал своей возлюбленной десяток пусть и воздушных, но весьма страстных поцелуев. Потом немного подумал и высказал свои рассуждения по поводу многочисленности тумблонов:

– Мне понравилось наличие возле зверька так называемых «телефонистов». Смотри, как здорово у Федора получается: пенсионеры себе сидят в тепле и довольстве, ухаживают за зверушкой и моментально приносят самые важные новости. В ином случае нам придется лично сидеть полдня «на связи». А жить когда?

– Вот и я об этом! – Люссия послала воздушный поцелуй в ответ. – Кстати, стоит надеяться в этом вопросе и на империю Иллюзий. Если твой Федор имеет неограниченное влияние на духов Эфира, то наверняка со временем отыщет более действенные создания, чем тумблоны. А может, и сам секрет телепортации звуков откроет.

– Ха! Мечты многодетной семейки! – рассмеялся иномирец. – Ладно, давай спи, а я присмотрю и за тобой, и за полетом.

– Что же ты внизу рассмотришь, если ночь наступает и под нами проплывают сплошные облака? Давай доверимся нашим милым сайшьюнам и выспимся одновременно. Вдруг на стоянке не получится?

Словно подтверждая полную безопасность полета на их спинах, шмели-транспортники слаженно хрюкнули и опустились самостоятельно чуть ближе к облакам. Как ни странно, но после такого маневра стало значительно теплей, и, зарывшись лицами в упругий мех, наездники и в самом деле вскоре заснули. Привыкание к полету и скапливающаяся усталость сказывались.

Зато и проснулись они перед посадкой от несколько брутального возвращения в действительность. Впервые суровое испытание подбросила природа: из низко нависших туч лило как из ведра. И пока сайшьюны безразлично застыли на точке посадки, человек и демонесса вымокли до нитки – дождь шел на обеих сторонах Изнанки.