Посмотри, наш сад погибает - Ульяна Черкасова

воде было столько, что в глазах пестрило. Это как искать иголку в стогу сена!

– Эй! – вдруг раздался возглас от реки.

Чародейка махала рукой, заметив Велгу.

– Дождитесь меня! – закричала во всё горло Велга. – Я сейчас.

– Быстрее! – махала чародейка.

И в этот самый миг Велга услышала своё имя в толпе позади.

– Стой! – она оглянулась и заметила Вадзима. – Подожди.

От нетерпения она затопталась на месте. Гусляр наконец пробился к ней через толпу.

– Извини, Вадзим, мне надо идти. Кажется, я нашла брата.

– Что?

– Мой брат… я думала, он погиб. Но он жив! Передай Белому, чтобы не искал меня. Я сама потом найду своего жениха.

– Ты должна дождаться его, – Вадзим схватил её за локоть, попытался удержать.

– Не могу. Меня ждут, – она дёрнулась, но хватка у гусляра оказалась крепкой. – Отпусти, Вадзим.

Он был вышел её на две головы. Здоровый, крепкий, патлатый. Вадзим мог бы зарабатывать на жизнь кулаками, а не игрой на гуслях. Велга в его лапах казалась крохотной, как щенок у неё на руках.

– Пойдём к Белому, Велга, – попросил настойчивее Вадзим. – Он тебе поможет.

Внизу под мостом проплывали лодки, и Велга забегала глазами, пытаясь снова найти Мельцу. Наконец заметила её уже почти у самого причала.

Она обернулась к Вадзиму и вдруг в стороне увидела знакомые знаки Белозерских. И гридня Матеуша. Он точно не отпустит её.

– О нет…

И Вадзим тоже обернулся. Велга дёрнулась, вырвалась и нырнула в толпу.

Она побежала по мосту, ловко ныряя между прохожими.

– Велга! – не разобрать было, кто кричал ей вслед.

Доски дрожали под ногами. Велга прижала щенка одной рукой, другой задрала подол и побежала что было силы.

Наконец мост остался позади. Вниз по холму к пристани.

Чародейка уже пересела в другое судно – большую ладью с шестью гребцами. Она заметила Велгу, замахала рукой, как вдруг переменилась в лице.

– Отчаливайте! – крикнула она гребцам. – Быстрее.

И обернулась к Велге, вытянула руку.

– Скорее! – прикрикнула она. – Давай, девочка, скорее!

И Велга изо всех сил оттолкнулась от пристани. Взвизгнула…

И упала на дно ладьи. Та закачалась. Люди закричали.

А Велга не смогла пошевелиться. Она отбила коленку и ударилась лбом о какую-то балку. Голова загудела. В глазах потемнело. Её схватили легко, словно кутёнка, усадили на дно ладьи.

Пошевелиться Велга не посмела. Она закрылась руками, чтобы ничего не видеть и не слышать. Ладья раскачивалась, так и норовя перевернуться.

Постепенно судно успокоилось и скоро уже пошло ровно. Только тогда чародейка, не опасаясь, усадила Велгу на сундук рядом с собой.

– Ох, горе луковое, – раздался насмешливый женский голос. – Дай посмотрю. Ещё и со щенком…

Она стянула с головы Велги платок.

– Да ты не луковка, – усмехнулась она. – А репка.

– Мельця, – засмеялся кто-то в стороне. – Где ты видела рыжую репу?

– Она бывает жёлтая.

– Но не рыжая.

– Всё равно что рыжая, – рассердилась женщина.

Боязливо Велга приоткрыла глаза, заморгала. Пока она привыкала к яркому солнцу, темноволосая женщина с большими глубокими глазами, с густой косой, заплетённой вокруг головы, осторожно касалась её лба, и на запястьях женщины, как и на её висках и на груди, звенели сотни медяшек, колокольчиков и бубенцов.

На краю удалявшейся пристани показался здоровый гусляр. Невдалеке остановился гридень Матеуша. Вадзим замахал рукой, но Велга не ответила. Ладья быстро уносила её прочь. Нельзя было дожидаться Белого. Нельзя было терять время. Князь знал, что Кастусь выжил, но ни о чём ей не рассказал. Он заставил её провести три ночи на могиле брата, который вовсе не погиб. Три дня он заставлял Велгу думать, что Кастусь мёртв.

И она больше не знала, могла ли доверять тому, кто скрывал от неё правду.

– Как тебя зовут, репка? – спросила Мельця.

– В… Вильха, – слабым голосом ответила Велга.

– А если честно?

Они встретились глазами. Мельця смотрела пристально, лукаво, но без напора, с такой хитрой, едва уловимой улыбкой, точно ещё сильнее подначивавшей соврать. Только врать нужно было лучше, так, чтобы остальные хотя бы попытались ей поверить.

– Вильха.

– Ну Вильха так Вильха, – улыбнулась широко Мельця.

– Угу, – она стрельнула глазами по сторонам, подмечая и шестерых мужчин, голых по пояс, работавших на вёслах, и седьмого – лощёного, ухоженного, сидевшего без дела.

– А я Мельця, – сказала женщина.

– Я помню.

Чародейка была немногим младше Осне. Загорелая, улыбчивая, с мягкими, женственными изгибами, она отсела на соседний сундук, подставила лицо солнцу, точно ничего не произошло.

– А это Змай, – она кивнула на мужчину в дорогом наряде. – Хорошо, что ты сама пришла, Вильха.

Она чуть нагнулась в сторону, чтобы посмотреть на стремительно удалявшийся Старгород. Река несла их так быстро, что Велга только диву давалась. Мельця опустила руку в воду, подняла стаю брызг, и влажный ветер ударил Велге в лицо. Она сидела растерянная, оглядывалась то на Мельцу, то на Змая, то на хмурых гребцов, то на оставшийся позади город.

Куда они её везли? Зачем Велга вообще прыгнула в эту ладью?

Мельця села прямо, сложила руки на коленях с таким серьёзным видом, точно им предстоял важный разговор.

– Что ж, так зачем ты спешишь на север, Вильха?

И пришло время придумать свою ложь. Велга открыла рот, как вдруг заметила мелькнувшее вдали багровое море. Мельця тоже обернулась.

– Маки всё ближе, – произнесла она озабоченно. – С каждым годом сильнее разрастаются.

Велга никогда не была так далеко от города и не видела, что от Трёх Холмов к Старгороду подбирались маковые поля.

– Как их много, – ахнула она. – И так красиво.

– И умно. Чтобы вся дрянь, что лежит под Тремя Холмами, не выбралась наружу.

Ладья закачалась на волнах, и Велга испуганно схватилась за сундук, пытаясь усидеть на месте.

– Так почему ты решилась отправиться с нами? – повторила свой вопрос Мельця.

– Я…

Щенок начал вырываться из рук, и пришлось опустить его на дно ладьи.

– Ого, у нас ещё один заяц на корабле, – усмехнулся, приподнявшись, Змай, видимо только сейчас заметив щенка.

– Какой же это заяц? – улыбнулась Мельця. – Смотри, какой круглый и косолапый. Скорее медвежонок.

– А как его зовут? – выглядывая из-за плеча чародейки, спросил Змай.

Велга растерянно помотала головой. Щенок жалобно запищал. Он был горячий, пушистый, рыжеватый, как его мать.

– Тогда назови его косолапым Мишкой, – предложил Змай. – Так что, Вильха? Расскажешь, что знаешь об этом мальчишке, которого мы все ищем?

Слева по борту на высоком берегу показались чёрные развалины Новгорода. Велга невольно задержала на них взгляд. Она ещё никогда не уходила так далеко от дома.

– Да обычный, как и все мальчишки, – сказала она рассеянно. – Дурак он