Изабелла, или Тайны Мадридского двора. Том 2 - Георг Борн

— Ну, так исполни мое приказание после молитвы. Монастырский служитель поклонился, скрестив руки на груди, и удалился.

— Все, что предсказала сестра Патрочинио, исполнится в точности, — сказал Антонио, держа в руке роковое письмо, — отец Жозе, как родной брат герцога де да Торре, вероятно, сумеет подделать его почерк. Он напишет несколько слов, от которых герцог не сможет отпереться, а то, что сверху, можно отрезать.

— Все остальное уже приготовлено. Примульто без труда доставит это письмо в условленное место. Пятнадцатого декабря вспыхнет восстание не только в этом полку, но и в полку Милана дель Боша.

— Нам только следует подумать, как заманить герцога де ла Торре в Мадрид!

— Найдется случай потребовать его сюда по какому-нибудь важному делу. Он не замедлит явиться сюда, если составить приглашение умело, — заметил Фульдженчио.

— Если же он не явится добровольно, его приведут силой, когда этот документ уличит его в измене, — спокойно произнес великий инквизитор Роза.

Дверь в соседнюю комнату тихо приотворилась, и в ней показалось хитрое лицо отца Жозе.

Он не ошибся в своем предположении, подумав, что дело, по которому его вызвали, связано с его братом. Глаза его горели ожиданием, когда он поклонился великим инквизиторам. Пока Жозе подходил к ним, Антонио разрезал лист бумаги на две части; меньшая упала на стол и он сразу узнал почерк Франциско.

— Святой отец, — заговорил Антонио, — желаешь ли ты оказать церкви услугу, которую можешь выполнить только ты?

— Приказывай, святой отец, я дал обет послушания и потому исполняю все с величайшим удовольствием.

— Тогда садись за стол. На этом чистом листе, подписанном Франциско Серано…

— Это писал мой родной брат, — быстро прервал его Жозе.

— Напиши почерком своего брата, что тебя, вероятно, не затруднит, несколько слов, которые я тебе продиктую.

Жозе, держа в руках лист и рассматривая подпись брата, подошел к другому концу черного стола. Он взял для образца маленький листок, исписанный Франциско, обмакнул перо в чернильницу, посмотрел на великого инквизитора и произнес:

— Я готов.

— Будь внимателен, у нас нет другого листа, благочестивый брат. Пиши!

Антонио продиктовал ему:

«Генералы! Пусть 15 декабря 1866 года будет днем вашей славы и нашей общей мести!»

Жозе твердой рукой написал эти слова крупным почерком, так, чтобы подпись Франциско Серано пришлась как раз под этими словами.

Он передал письмо Антонио.

Великий инквизитор удивленно поднял брови — такого сходства почерков он никогда не видывал. Он был уверен, что и сам герцог де ла Торре не отличит его от своего собственного.

Фульдженчио и Роза подтвердили это.

— Передай этот важный документ дону Примульто в собственные руки и без свидетелей, — сказал Антоний подобострастно слушавшему патеру, — не говори ничего, кроме слов: «Герцог де ла Торре». Примульто поймет тебя.

— Хорошо, святой отец, завтра же вечером документ будет в его руках.

— Мы знаем, что ты всегда готов служить нам. Да благословит тебя святой Викентий! Жозе поклонился.

— Смотри же, чтобы никто не увидал письма, — сурово предупредил Антоний.

— Не беспокойтесь, я буду носить его при себе до тех пор, пока не отдам в руки человеку, которого вы мне указали, преподобные отцы.

За несколько дней до пятнадцатого декабря Франциско Серано получил дружеское письмо без подписи, написанное почерком, похожим на почерк Олоцаги.

Это письмо побудило герцога де ла Торре поспешить в, Мадрид, разумеется, оставив Энрику в Дельмонте. Не предполагая, что ему расставлена ловушка и не предчувствуя беды, Франциско отправился в свою резиденцию.

Утром пятнадцатого декабря его разбудили глухие пушечные выстрелы. Страшная догадка мелькнула в его голове.

Франциско быстро вскочил и, надев свою маршальскую форму, стал у открытого окна. Выстрелы повторились, затем послышалось бряцание ружей.

Через несколько минут он увидел, как мирные обыватели и солдаты беспорядочной гурьбой побежали к Плацце Майор; говорили о приближении войска.

— Полки Орензе и Милана дель Боша взбунтовались против правительственных войск, — слышалось в толпе.

— Милан — товарищ Жуана! — с удивлением произнес Серано, — Милана вовсе нет в Мадриде. Дело это, кажется, неладное! Хотя я и лишен всех своих должностей, но все-таки остаюсь маршалом Испании!

Выстрелы следовали один за другим. Дойдя до Плаццы Майор, Франциско увидел, что солдаты ринулись на улицы, прилегавшие к площади, и что беспорядки гораздо серьезнее, чем он предполагал. В армии существовало много недовольных генералов, которые давно ожидали случая выразить свою ненависть к кабинету, и в Санта Мадре совершенно верно предсказывали, что надо лишь дать толчок, чтобы дело приняло серьезный оборот.

В то время как некоторые полки еще сражались, полк Орензе был уже разгромлен герцогом Валенсии, а сам Орензе арестован. Чтобы удержать взбунтовавшихся офицеров и солдат, Франциско Серано поспешил в казармы генерала Милана дель Боша, но было слишком поздно — они уже выступили против правительственных войск, и Серано, к величайшему удивлению, узнал, что Конха, Мессина, Орибе и Рос де Олано тоже намеревались участвовать в восстании. Грозило кровопролитие более ужасное, чем во время революции 1854 года, так как и народ желал присоединиться к восставшим генералам.

Когда солдаты увидели Франциско Серано, со всех сторон раздались радостные восклицания — в ту же минуту к нему подъехали адъютанты Нарваеса и попросили срочно явиться во дворец по очень важному делу.

Герцог де ла Торре, немного подумав, спросил:

— Кто требует меня во дворец?

— Герцог Валенсии.

— Доложите, что я иду!

Франциско направился к Плацце Майор. Тем временем пальба продолжалась.

Надеясь на честность Нарваеса, хотя и не был дружен с ним, Франциско Серано вошел во дворец.

Стража, пропустив его, тотчас же сомкнулась вслед за ним и заняла все входы и выходы. Герцог де ла Торре заметил это странное движение, но не подумал, что оно имеет какое-то отношение к нему. Совершенно спокойно прошел Серано через портал в покои герцога Валенсии.

В приемном зале он увидел большое число офицеров и адъютантов.

Он шагнул в зал, где его должен был ждать Нарваес. Двери охранялись алебардистами. У стола, заваленного бумагами и картами, стоял Орензе, а перед ним со злым холодным лицом Нарваес.

Герцог де ла Торре поклонился и твердым шагом стал подходить ближе.

Нарваес, казалось, чего-то ждал.

— Вы просили явиться, господин герцог, — прервал Франциско томительное молчание, — что вам угодно?