Чарующий город - Лора Липман

— Я хочу сказать «да», — пробормотала Тесс, уткнувшись в его плечо. — Я хочу захотеть сказать «да».

Кроу отстранился.

— Что ты скажешь, Тесс?

— Нет, Кроу, это именно то, чего я не скажу. Я не скажу «да», потому что не готова давать тебе какие бы то ни было обязательства, и уж тем более не чувствую себя готовой к отношениям, связанным обязательствами. Мне иногда кажется, что мы вообще поторопились. Той осенью произошло слишком много всего. И сейчас у меня слишком много дел. И когда ты говоришь о лете, помидорах, тестах на СПИД… Кроу, этим летом мне исполнится тридцать.

— Какое отношение к этому имеет твой возраст? — Кроу пожал плечами.

— Самое прямое. Особенно когда ты сравнишь его со своим.

— Со временем наша разница в возрасте будет казаться все меньше и меньше.

— Может быть, но у меня такое чувство, что, прежде чем начать казаться незначительной, она покажется просто огромной.

Кроу внимательно посмотрел на нее и, ничего не сказав, вошел в комнату. Тесс слышала стук выдвигаемых ящиков, щелканье замков на коробках для компакт-дисков, где хранилась их музыка. Затем на лестнице раздались тяжелые шаги. Ему понадобилось подняться еще три раза, чтобы отнести свои вещи в машину. Тесс и не предполагала, что за полгода их оказалось так много в ее квартире. Эски с беспокойством наблюдала за действиями Кроу, опасливо выглядывая из-за балконной двери. Как всегда, она нервничала, когда происходило что-то непривычное. Напоследок Кроу ласково погладил собаку. Его лицо выражало недоумение и беспокойство.

— Я, наверно, больше не буду работать у Китти, просто буду помогать советами. Впрочем, я и раньше думал об этом, а в последнее время наша группа стала пользоваться успехом, так что…

— Все в порядке, она привыкла, что люди приходят и уходят.

— А ты, Тесс… ты к этому привыкла?

Тесс не нашлась, что ответить на это.

— Я любил тебя, — это был не вопрос и даже не попытка заставить ее передумать, а просто констатация факта. И снова Тесс не смогла придумать достойного ответа.

— Я знаю, — наконец сказала она, понимая, что этими словами причиняет ему еще большую боль. — Ты очень хороший человек. Ты — один из самых лучших людей, которых я когда-либо встречала.

— Я сварил на ужин Эски овощи, они на кухне.

И он ушел.

На улице темнело, и на террасе стало слишком холодно. Тесс втащила кадки с цветами в спальню, нашла цепь Эски — Кроу так и не купил ей поводок — и повела ее гулять, больше для того, чтобы хоть чем-то себя занять. Они дошли до мола, и Тесс долго стояла, глядя на темную воду, а Эски гонялась за голубями и чайками.

Тесс думала, что будет радоваться тому, что произошло, поскольку всегда считала, что разрыв отношений всегда является огромным облегчением для инициатора этого самого разрыва. Она по-прежнему чувствовала, что не потеряла аппетит из-за расставания с Кроу, но была ли она счастлива, была ли она свободна? Как сказал Оден: «Нелепый вопрос». Все, что она чувствовала, — это подавленность, голод и странную грусть.

Эски положила голову на колени Тесс и посмотрела на нее, словно хотела сказать: «Погладь меня». По крайней мере, Тесс решила, что взгляд собаки должен выражать именно это, поскольку никакой еды поблизости не было, иначе, без сомнения, эта немая просьба трансформировалась бы в «покорми меня». Она почесала собаку за ухом и погладила ее по длинной острой морде, смахнув с носа Эски несколько комочков земли и мульчи. Острый запах удобрения напомнил ей о том, что скоро город будет полон нарциссов и тюльпанов. И безупречно ровные клумбы в саду ее матери скоро покроются белыми, синими и красными цветами. Она улыбнулась, представив своего дядю Спайка, заявившегося к Джудит с десятью мешками мульчи. Ее матери не использовать столько и за десять лет. О чем думал Спайк?

А о чем думала она? Нет, проблема была в том, что ей это даже не могло прийти в голову. И, очевидно, ее родителям — тоже. Причина, по которой избили Спайка, все время находилась у нее под носом.

Глава 24

Тесс была слишком взбудоражена своей внезапной догадкой, чтобы вернуться в квартиру и покормить Эски, а потом еще раз вывести ее на вечернюю прогулку. Каждую пятницу ее родители отправлялись в супермаркет за продуктами, и этот поход занимал у них немало времени, поскольку они спорили из-за каждого пункта в списке, который составляла Джудит. Тесс посмотрела на часы: восемь вечера. Это означало, что у нее было самое большее час, прежде чем они вернутся. Было бы лучше найти то, что спрятал Спайк, забрать это и уехать, предоставив родителям по-прежнему находиться в счастливом неведении.

Она оставила машину на улице, не подъезжая к дому, и пошла по дорожке. Эски носилась вокруг, насколько позволял поводок, радуясь новому приключению. Гараж был закрыт, но боковая дверца, ведущая в чуланчик, где ее мать хранила садовый инвентарь, никогда не запиралась.

Помещение освещала только шестидесятиваттная лампочка без плафона, ее света не хватало на то, чтобы проникнуть в сгущавшиеся по углам сумерки, и от этого предметы и тени казались зловещими и подозрительными. Десять пластиковых мешков были свалены грудой посреди комнаты. Тесс открыла один из них и принюхалась. Запах был гораздо острее, чем у удобрения, которым пользовался Кроу, но все же это была именно мульча. Какие есть идеи?

Она засунула руку в мешок по локоть, затем по плечо. Ее пальцы старались нащупать нечто, не похожее на удобрение. Это могло быть твердым, или, наоборот, мягким, массивным, как слиток золота, или крошечным, как кольцо с бриллиантом. Она обследовала уже восемь мешков, но не обнаружила ничего, кроме мульчи. Однако в девятом мешке удобрение лежало сверху тонким слоем, а внизу было что-то гораздо более плотное. Тесс вытащила пригоршню маленьких треугольничков, они были сухими и сморщенными.

Она поднесла свою находку поближе к свету, чтобы рассмотреть получше. Эски, с любопытством обнюхивавшая все предметы в комнате, приблизилась к Тесс, но тут же отбежала назад и забилась в угол, странно повизгивая. Нет, эти треугольнички не были съедобными для Эски, по крайней мере, если собака не страдала каннибализмом. Они состояли из кожи и шерсти, и, несмотря на то что были сморщенными и посеревшими, на них все еще довольно четко были видны следы татуировок.

Уши. Уши — вот что видел Спайк, а не души.

Тесс бросила свою страшную находку на пол. Ее первым порывом было убежать, оказаться как можно дальше отсюда и от страшного мира, в котором кто-то методично отрезал уши у трупов собак, чтобы удостовериться, что их никогда не смогут опознать, а потом избил ее дядю, чтобы он никогда не смог рассказать о том, что видел, или поделиться тем, что нашел.

Но она не могла уйти просто так. Она должна была забрать эту улику, какой бы отвратительной она ни была, и кому-то отдать ее. Но кому? Ладно, об этом можно подумать и позже. Схватив веник, она смела уши в кучу и засунула их обратно в мешок. Повизгивание Эски перешло в тихий печальный вой, будто она оплакивала своих погибших сородичей.

Возможно, этот жалобный вой собаки заглушил звуки шагов по подъездной дорожке. В любом случае Тесс успела только услышать, как скрипнула входная дверь, и ее тут же схватили за руки.

— Наконец-то! — произнес у нее за спиной уже знакомый резкий хриплый голос. Тесс не могла обернуться, поскольку тот, кто схватил ее, теперь крепко держал ее за шею, давая этим понять, что при любом движении он просто сломает ей позвонки.

— Всего один мешок? — спросил другой, вошедший следом.

— Похоже, что так, но будет лучше, если мы заберем их все. На всякий случай. Может, нам повезет, и мы найдем еще и другую вещь.

— Мы можем поискать тут, может, она где-нибудь здесь.

— На это нет времени. Но мы заберем ее. Может, у нее появятся еще какие-нибудь идеи.

Человек, державший Тесс, немного ослабил хватку и засунул ей в рот носовой платок. Его руки воняли луком и машинным маслом. Тесс подумала было о том, чтобы укусить его, но потом решила, что это негигиенично, да и бесполезно. Второй незанятой рукой он быстро обыскал ее и вытащил из кармана куртки ключи от машины.

— Поехали! — скомандовал хриплый голос.

Двое мужчин взяли Тесс под руки, и, когда она попыталась вырваться, в спину ей уткнулось что-то жесткое и холодное. «Скорее всего, пистолет», — решила она и прекратила сопротивление.

«Ну почему, когда действительно необходимо, ни одна из любопытных подружек матери не высунет носа из окна?» Эски бежала за ними, явно не желая оставаться в одиночестве.

— Как вам наша новая машина? — поинтересовался хриплый голос, запихивая Тесс на заднее сиденье «Олдсмобиля», действительно гораздо более неприметного, чем тот перекрашенный «Бьюик».

Эски впрыгнула в машину следом за ней. Мужчина, которого Тесс условно назвала «кожаный пиджак», заставил ее пригнуть голову к коленям и пояснил: — Мы поняли, что наша машина слишком узнаваема, поэтому продали ее.