Тень водоворота - Денис В. Мухин

Немного подумав об этом, я задался вполне закономерным вопросом — почему принцесса Слизней ничего не делает? Вдвоем они бы смогли придумать что-то лучшее, нежели моя грубая поделка.

— Ты обследовалась у Тсунаде или разговаривала на эту тему?

— Зачем? Узумаки почти никогда не болеют и даже раны на нас заживают быстро, так что я даже в госпитале ни разу не лежала, — пожала плечами престарелая куноичи, — тем более, становиться подопытным ни один Узумаки не пожелает, а раскрывать возможности нашего кеккей генкая посторонним, пусть это и союзники, не стоит. Внучка внучкой, но она ученица Сарутоби.

— Значит, Тсунаде и не пыталась продлить тебе жизнь после извлечения девятихвостого, считая такой возраст вполне подходящим для смерти от старости, — покивал я.

— Именно! Учитывая обострившиеся отношения между Конохой и Узушио последние четыре года, было как-то не до этого, — грустно усмехнулась родственница, — да и смирилась я уже.

За время разговора, начавшегося около окна, из которого я наблюдал за удалявшимся клоном с Кушиной, мы переместились в гостинную и удобно расположились в мягких креслах, около которых были поставлены круглые столики. На каждом, специально для таких случаев, были вазочки с печеньем, так что немного похрустев печенюшками, я продолжил разговор.

— А зря! За прошедшее время, я провел ряд экспериментов с нашей чакрой как над разными живыми существами, так и над собственной плотью, — вырезать из себя куски мяса было очень больно и стремно, но чего не сделаешь ради науки, — и обнаружил некоторые особенности.

Мито вопросительно приподняла бровь, ожидая продолжения.

— Не буду описывать, чего мне стоило добиться искусственного старения без отмирания плоти и отсутствия воздействия остатков чакры, но результат получился отличным — при воздействии моей чакры на состарившуюся ткань, клетки снова начали делиться, избавляясь от отмерших и восполняя отсутствующие, что привело к восстановлерию почти до того состояния, какое было при извлечении. Совершенно очевидно, что кеккей генкай Узумаки действует на тело, регенерируя до определенного предела даже признаки старости. Подобный эффект был замечен только в данном случае, в отличие от других живых существ, послуживших подопытными.

— И как это поможет мне? Ведь мой кеккей генкай должен работать подобным образом, но из-за ядовитой чакры Кьюби этого не происходит, — спросила Мито. — Скорее всего, только из-за свойств своей чакры я до сих пор жива, в то время, как обычный шиноби давно уже умер бы.

— Все это верно, но у меня есть одна теория, — покачал я головой. — Ты стареешь быстрее обычного Узумаки вовсе не потому, что просачивающаяся чакра девятихвостого повреждает тело, а кеккей генкай его не достаточно быстро лечит.

— Что ты имеешь ввиду? — наклонилась вперед куноичи, с нетерпением ожидая моего ответа.

— Выходящая из печати чакра биджу, смешиваясь с твоей, скорее всего, просто нейтрализует почти все ее положительные свойства, из-за чего старость наступает как и у нормальных людей. Таким образом, после извлечения Кьюби имеется возможность обратить данный процесс вспять. Своими силами у тела это сделать не получится из-за почти гарантированного повреждения кейракукей, огромного стресса и общей истощенности после ритуала. Вот тут и вступает в действие моя печать — с дополнительным вливанием в поврежденные каналы схожей по свойствам чакры не только удалятся остатки ядовитой и начнется регенерация, но и появится возможность восстановить все положительные свойства кеккей генкай до того, как наступит критический момент, после которого тело начинает просто разрушаться.

— Я почти ничего в медицине не понимаю, но твоя теория выглядит логично, — устало потерла переносицу Мито и откинулась на спинку кресла. — Я готова попробовать, тем более, никакого риска нет — в худшем случае, я умру через месяц после перезапечатывания.

— А в лучшем случае, впереди будет половина жизни и мне придется звать тебя Мито-чан, — хитро усмехнулся я.

— Ну, помечтать об этом можно, — усмехнулась она.

— К тому же, Кушине потребуется вся поддержка, какую она сможет получить, — посерьезнел я, — принцессу Узумаки, почетную старейшину клана Сенджу и жену первого Хокаге никто не посмеет тронуть, чего не скажешь о Узумаки Кушине — всего лишь джинчурики без поддержки семьи и родителей. Конечно, есть еще и я, но не думаю, что хокаге и старейшины обрадуются тому, что кто-то будет влиять на «оружие деревни» без их согласия. Так что ба-чан, выход у тебя только один — оставаться в живых как можно дольше. А там кто знает, как все повернется…

Не говоря уж о том, что один раз меня уже пытались похитить и давать лишних поводов для второго никак не хочется.

— Я понимаю, Рью-кун, — тяжело вздохнула Мито, разом став выглядеть еще более старой, чем была на самом деле, — Тока-чан смогла бы позаботиться о Кушине, но даже она далеко не всесильна в Конохе, несмотря на все влияние Сенджу. Война сняла свою жатву даже с сильнейших кланов.

— Вот поэтому и следует попробовать дальше улучшить печать, а не останавливаться на достигнутом, — подвел я итог. — Когда планируется перенос?

— Через две недели, позже не получится — очень уж Хирузен и его свора волнуются из-за моей медлительности, — хмыкнула Узумаки, — да и чурбаны Данзо вокруг слишком часто шныряют.

— Тогда, пока есть время, я попробую придумать еще что-нибудь, — кивнул ей.

В конце концов, над собственной кровью я еще не экспериментировал. Кто знает, какие результаты можно получить, приложив толику фантазии, усердия, знаний и идей. В конце концов, может насыщение крови медицинской чакрой и есть искомый вариант воспроизведения техники Карин. Необходимо будет порыться в библиотеке, как госпиталя, так и клановой, и почитать об общих свойствах крови. Может быть пригодится и способ создания кровевосстанавливающих пилюль, если идея увенчается успехом.

— Ба-чан, мы вернулись! — прервал молчание звонкий голосок Кушины снаружи дома и хлопнувшая дверь.

Быстро прыгнув на потолок, я прилип с помощью чакры и немного пробежав по нему, завис над дверью, скорчив рожу начавшей хихикать в ладонь Мито. Из коридора послышались торопливые шаги и в гостиную влетела Кушина, а за ней и мой клон, ступавший совершенно неслышно.

— Каварими, — тихо прошептал я и сложив печать, поменялся местами с копией.

Небольшое облачко дыма под потолком быстро развеялось, а я поймал подсумки с тренировочным оружием и как ни в чем не бывало последовал за мелкой, бросившейся к бабушке, сортируя полученные воспоминания.

— Хорошо погуляли? — спросила Мито.

— Да, Рью-нии такой быстрый и сильный!

— А еще я умный и красивый! — добавил в тему, широко улыбаясь.

— Я тоже такой буду, когда вырасту, даттебане! — выбросила в воздух кулачок малышка.

О ками, опять она со своим словечком!

— Ты уже сейчас красивая, Куши-чан, — успокоила ее Мито.

— А чтобы стать такой же умной, тебе надо много читать и играть в шоги, — подхватил я, — как насчет небольшой игры?

— Давай, теперь я выиграю, даттебане!

Вздохнув, я распечатал доску для шоги и фигурки, бросив быстрый взгляд на