Избранные произведения. Т. 5. Маори - Алан Фостер

— Надолго ли? Они распространяются по земле, словно волны перед штормом. Долго ли, Оматуто, до того, когда они начнут требовать землю наших предков, землю, на которой стоит твое собственное па? Что ты тогда будешь делать? Пойдешь жить в Окленд?

Оматуто явно не ожидал такого подытоживания его заявления. Самодовольная улыбка испарилась с лица вождя, когда он принялся взвешивать эту неучтенную возможность.

Те Ровака повернулся к Те Хараки, который был скорее отполирован, чем изношен прожитыми годами.

— Разве я не слышал о неприятностях, причиненных твоим людям алчными пакеа?

Высокий старый вождь кивнул.

— Это так, — он поднял голову, обращаясь к своим собратьям. — Пакеа пришли ко мне и сказали, что хотят построить ферму. Я предложил им землю, хорошую землю, принадлежащую моему племени с тех пор, как маори пришли в Аотеароа. Этого оказалось недостаточно, — вождь покачал головой при этом воспоминании. — Они хотели больше. У меня не было лишней земли, но молодежь проголосовала против меня. Они видели только золото в настоящем и ничего в будущем, — в его последних словах слышалась боль. — Можно было подумать, будто я их враг, а не пакеа. Молодежь продала поселенцам всю землю, которую те пожелали. Огромный участок земли между рекой и горами. Не лучший, но достаточно хороший. Когда я начал спорить со своими людьми, они ответили, что мы все равно не пользовались той землею, ничего на ней не растили и не охотились в ее зарослях. Белые убедили их, что любой маори может ловить рыбу в реке. Но это уже не наша земля. Теперь она принадлежит пакеа, — Те Хараки глубоко вздохнул.

— Такая история повторилась повсюду. Каждый день пакеа покупают новые участки. Я не собираюсь заканчивать свою жизнь, питаясь одной рыбой и глядя на землю, которая когда-то была моей!

— И это еще приличные пакеа, — заметил Анаму. — Есть другие, люди с бумажками и мирными улыбками, которые приходят и заявляют, что теперь они, а не мы, являются владельцами нашей земли. Они говорят, что им продал ее другой род, быстро строят дома, изгороди и заряжают свое оружие, чтобы не подпускать нас к «их» владениям. Когда же мы, настоящие владельцы идем в полицию пакеа жаловаться, нам говорят, что они видели те бумажки и что земля действительно больше не наша. Полиция советует нам разобраться с другим родом. Мы обращаемся к нашим братьям, но те сами по себе. Они живут на золото, полученное за подписи. Такое у пакеа правосудие.

Вожди опять забормотали, но Те Хараки заговорил снова.

— Мы должны что-то предпринять, но что мы можем? Мы согласились продавать землю пакеа, чтобы жить с ними в мире. Не все пакеа плохие. Многие торгуют с нами честно, уважают наши традиции и порядки. Я сам принял их религию.

— Многие из нас христиане, — сказал Анаму. — Я начинаю удивляться, как можно одновременно быть христианином и маори.

— По крайней мере, они не просят стать нас белыми, — сухо произнес Те Ровака. Многие из вождей засмеялись, но не все.

— Пакеа жаден, — Анаму даже не улыбнулся. — Он хочет всю землю. Но нашей не получит! Я буду воевать с ним.

— Ты не можешь воевать. Никто не может, — грустно возразил Те Ровака.

— Здесь уже очень много пакеа, и у них много оружия.

Нам не нужно было позволять им селиться здесь, но они уже здесь, и следовать примеру Хоне Хеке поздно. За это мы должны винить наших отцов.

— Тогда что же мы можем сделать? — спросил Оматуто. — Допустим, у нас не получится выгнать пакеа, но мы способны сохранить остатки нашей земли.

— Если прекратится продажа земли, — заявил Те Хараки.

— придут солдаты.

— Я в этом не уверен. Я учил язык пакеа и могу читать их газеты. Вот почему племя Те Ровака не обманывают. Мы продаем самую плохую землю, а хорошую оставляем себе. Монополия парламента, защищая их, защищает и нас тоже, если знаешь, как ею пользоваться. Но продажу участков, принадлежащих всему племени, одним маленьким родом нужно остановить. Этот клин, которым пользуются пакеа, чтобы разъединить нас.

— Ты никогда не заставишь роды согласится с этим, — сказал Рароаки. — Они обычно владеют землей племени.

— Мы должны!

Поднялся вождь, который еще ничего не говорил. Он был впечатляющих размеров и говорил убедительно, с достоинством.

— Те Ровака прав. Лучше всего научиться, как использовать бумаги пакеа против них. Есть люди, которые помогут нам в этом. У меня самого есть хорошие друзья среди пакеа.

— Все знают, как ты любишь пакеа, Те Охине. — Анаму многозначительно оглядел собрание. — Те Охине все время разговаривает с пакеа. Причин для войн нет. Я согласен с Те Ровака, что нужно что-то предпринять, но война не выход. Мы действительно продали слишком много земли, но пока у нас ее все равно гораздо больше, чем у пакеа. Мы ведь торгуем не только землей. Пакеа покупает все, что мы выращиваем. Если мы начнем воевать, прекратится бизнес. Мы должны перестать драться между собой. Не только между родами, но и между племенами. Пришло время забыть старую вражду. — Послышался громкий гул:, и Те Охине пришлось повысить голос. — Если мы сделаем это, пакеа станут уважать нас. А если они станут уважать нас, то не решатся использовать против нас солдат.

— Пусть присылают своих солдат, — злобно произнес Анаму. — Почему все вы так их боитесь? Те Охине прав. Мы должны забыть кровную вражду и объединиться, чтобы бороться вместе. У нас есть свое оружие и оружие, которое пакеа продают нам. Для «охоты», — он громко расхохотался, и несколько вождей присоединились к нему.

— Оружие — вот что уважает белый. Оно для него настоящий бог, а не этот Христос. Оружие и золото. Тот же самый Бог послужит и нам.

— Не должно быть никакой войны, — Те Охине был огорчен. — Ты не знаешь пакеа так как я, Анаму. Я слышал их разговоры о людях, не похожих на нас, которые встречались им в других землях. Каждый раз когда пакеа селились среди них, они вскоре вынуждены были начинать воевать с ними. И всегда белые одерживали победу. Всегда! Потому что те люди больше воевали между собой, чем с пакеа. Вот почему они всегда побеждают. Потому что они лучшие воины.

— Конечно, не потому что он лучший воин, — послышался чей-то голос.

— Его враги воюют между собой, — продолжал Те Охине, — пока не ослабеют настолько, что не могут сопротивляться. Тогда пакеа делает с ним все, что хочет.

— Роды никогда не забудут вражды, — настаивал Те Хараки.

— Должны!

— Не понимаю, — мягко произнес Анаму, — вы спорите по поводу объединения, а не из-за войны?

— Правильно. Это лучший выход, чем война. Если мы установим мир между собой, то станем такими же сильными, как пакеа. Они побеждают потому, что воюют за одного вождя, за короля, — Те Охине оглядел собравшихся. — Мы должны вести дела наравне с ними. Мы должны показать им, что мы такие же сильные, как они. Нам тоже нужен король.

На этот раз озлобленного гула не послышалось. Вожди молча задумались над невероятно важным и неожиданным заявлением Те Охине. Потом, когда к ним вернулся дар речи, помещение наполнилось оживленными голосами. Когда шум стих, Те Ровака опять смог заговорить.

— Король? Среди маори никогда ничего подобного не было.

— Ты никогда не заставишь все племена принять такое новшество, — убежденно сказал Рароаки.

— Нам не нужно заставлять все племена, — заявил Те Охине. — Только большую часть. Пакеа уважают силу и объединение. Если мы сможем объединиться и выбрать короля, это испугает жадных обманщиков. Мы будем иметь дело с губернатором пакеа как единый народ.

— Необычная идея, — глаза Те Хараки сверкали. — Довольно необычная, чтобы сработать! Анаму бормотал себе под нос:

— Мой род враждует с тремя, находящимися в этом помещении. Если бы мы не встретились на мирных переговорах, то бросились бы друг на друга, чтобы разбить противникам голову. Однако в словах Те Охине есть смысл. Все-таки я думаю, — он повысил голос, — мы должны воевать, но лучше если вести бой в одном строю. Я попытаюсь обдумать новшество. Да, я, Анаму, говорю, что попытаюсь обдумать это. Но, — вождь взглянул на Те Охине, — в одном я уверен. Если мирное решение вопроса провалится, и нам придется воевать, могу я быть уверенным, что Те Охине встанет на мою сторону? У тебя много друзей среди пакеа. Ты с ними ведешь дела. Могу я быть уверенным в своем брате? Могу я знать, о ком он больше думает, обо мне или о своих белокожих друзьях?

— Я не белый маори, — с большим достоинством ответил Те Охине. — У меня действительно много друзей среди поселенцев, но у меня много друзей и среди вас.

— И врагов тоже, — напомнил ему Анаму. — Твое племя не свободно от вражды.

— Правильно. Однако я могу забыть о ней, чтобы бороться с пакеа на равных.