Замороженный Мир (СИ) - "Cyberdawn"

А преподнеся подарок девице, я был порадован “весомым и приятным” вечером и ночью, с весьма активной и полной энтузиазма и желания доставить мне максимум удовольствия девицей.

Что подтвердило правильность надуманного, ну и засыпал я в обнимку с Соной весьма довольный и, наконец-то, без “давательного червячка” внутрях.

И полетели дни, наполненные гимназией и регулярным ежедневным сексом: зима, чтоб её. Ну реально, в городе ничего толком делать, пребывание вне дома — максимум полчаса.

Фильму новую завезли, мы с Соной на ней побывали… так порнуха и вагинострадания. В смысле, “романтика”, но протагонист, половину фильма бодро и в подробностях имеющий в дыхательные и пихательные пять(!) девиц, которые друг о друге как бы не знали, и всё никак не решающийся “выбрать” “свою единственную”… Ну блин, гарему заведи, если сатириаз хронический (а судя по фильме — так и было, некие невнятные “дела” протагониста укладывались в столь ничтожное временное окно, что выходила ебля по двенадцать часов в сутки, без перерывов и выходных). А то единственная на пинусе сотрётся, до кровавых мозолей, а то вообще и совсем. Но нет, всё было приправлено “романтикой и поисками”.

В финале романтически-давательной порнухи картина была такова: девицы, как выяснилось, друг о друге знали, ну и поставили половому гиганту вопрос ребром: “Выбирай одну из нас!”.

Дуры суицидные, мысленно хмыкнул я, он же “одну из вас” до смерти заебёт за неделю.

И вот, пребывает наш герой в тяжких раздумиях, а ему “скромная служанка” всю предыдущую фильму роняющая на полового гиганта слюнку, подавая кофий, выдаёт: “не может ли она чем помочь грустному господину?” Господина печально вздыхает, ну и имеет служанку во все дыхательные и пихательные. И так ему новый образец приложения своих талантов понравился, что берёт он, да и женится на ней. Свадьба, все счастливы. Последствий недели сожительства служанки с половым гигантом не демонстрировали, видно цензура не пропустила.

Сона, кстати, опять же, как и на прошлой фильме, воспринимала всё весьма серьёзно. Даже попробовала впоследствии воспроизвести несколько “ухваток” подруг полового гиганта.

А в остальном выходило именно “гимназия-книги-койка”, причём у меня, к сожалению, книги закончились, перечитал я интересное не по одному разу. А читать местную эпистолярщину так и не научился, что, наверное, и к счастью.

Даже мои визиты к Марцилу, к концу второго месяца зимы подошли к концу: физик признал, что объём “усвоенных знаний” чрезмерно велик, что я его “удивил и порадовал”, одарён богом “сверх всяких ожиданий” и… всё. Ближе к экзаменам он со мной побеседует, ну и по их окончанию предоставит рекомендации.

Даже на занятиях не спрашивал, что, в общем-то, довольно логично. А после пары раз “шепотков класса” последовало пара же “публичных опросов”, по результатам которых ситуация была и классом принята как “норма”.

Несколько раз навещали Возеров, устраивали чаепитие, но визиты носили довольно формальный, для меня, характер. Разве что момент с “оттаявшей музой” всплыл, не без сониной помощи.

Впрочем, винить девчонку было не в чем: я клятв “никому не говорить” о своих эпистолярных потугах не требовал, так что Залина о том, что “Гемин пишет” закономерно была в курсе.

Ну и делала намёки, на тему “а не сбацать ли ещё сборник”, от чего я отнекивался “недостаточностью материала”. Видимо, Бурдсен ей некоторые премиальные подкидывает, либо дама о “благосостоянии дочки” печётся, отметил я.

И вот, в подобном темпе, дожили мы до первых весенних деньков. От которых я, признаться, готов был взвыть — ну ладно, чертовски холодно, как было зимой. Так ещё и регулярный ветер, перепады температуры, от незначительного плюса, к значительному минусу, с соответствующей влажностью… Блин, как так жить-то можно, недоумевал я, невзирая на комплект памяти о “так жить”.

Впрочем, вопросы философического толка отходили на второй план. На носу были экзамены, которые меня скорее радовали. Ну и, закономерный отъезд в столицу, с целью покорять её своими немеренными талантами так же маячил, не без того.

Соответственно, вставал вопрос Соны. В рамках моего к ней отношения, ну и некоторой финансовой состоятельности, я рассчитывал забрать её с собой, арендовать жильё и… а вот что “и” — понятно только в плане сексом трахаться. А вот разговоров мы не вели, так что одним из ужасных (дождь при минусе с ветром — реально ужасно) деньков, начал я с подругой разговор “за жисть”.

Впрочем, для начала — был удивлён я. На предложение о начале диалога подруга ответила бодро и сходу посвятила меня в такие расклады:

— Мама с папой уже отложили средства на моё обучение, Гемин, — выдала она. — А я поступлю в Академию Изящной Словесности, буду учиться на журналиста. С тобой, пусть и на разных факультетах, — довольно заключила она.

Чем подтвердила мои догадки — невзирая на кивки и прочее часть мной говоримого девчонка либо не слушает, либо “забивает и забывает”, вскоре после моих речей.

— Сона, я тебе говорил, причём не раз, я поступаю НЕ в Академию Литературы, — отрезал я, ответом на что мне стало обиженное выражение лица.

— Но я думала… И ты начал писать! — последовал "контраргумент".

— Положим, начал, — не стал спорить я. — И что мне даст эта Академия Литературы? — ехидно осведомился я. — Или выпускники этого заведения пишут лучше меня?

— Нет! Ты, конечно, лучше! Но я думала…

— А надо было, для начала, слушать, — наставительно выдал я.

Вообще, ссорится не хотелось, хотя в целом — не слишком приятный расклад. Однако, моя позиция по отношению к девчонке также далека от идеальной, в моём понимании, так что решил я на “Гемин лает. ветер носит” не акцентироваться. Со временем притрёмся, а даже если нет — будем существовать в разных мирах, не без удовольствия друг для друга.

— Но вместе мы будем, я арендую нам жильё, — улыбнулся я Соне. — А учёба в разных академиях — не страшно.

— Да, ты прав, Гемин, — улыбнулась Сона. Только я хотела у тебя спросить… — замялась девчонка.

— И о чём? — логично стал допытываться я.

— А ты не хочешь на мне жениться? — вывалила подруга и зачастила. — Мама выделит нам…

— Сона, погоди, — прервал я поток слов. — В принципе — я не против, но нам пока рано.

— А я думала, мы поженимся перед отъездом, — надула губу она.

— Нам рано, — повторил я. — Будет свой дом, определимся с будущей жизнью — я тебе сам с удовольствием предложу. Ну и если ребёнок появится, само собой, — уточнил я. — А пока мы учимся — зачем? Да с той же оплатой учёбы выйдет дороже, — напомнил я.

Последнее было довольно странным, но реальным фактом: “женатики” в Академиях платили за учёбу больше, уж чёрт знает, почему.

Да и вообще, я девчонке не врал: в рамках наших отношений, я видел возможным брак исключительно после стабилизации положения социально-материального. Раз уж Сона “живет с образом”, а я принимаю её как “сексуальный объект”, то окончательно закреплять отношения, в такой конфигурации, я находил разумным только после определения с “планами на ближайшие годы”, ну и постоянным жильём.

Подруга, впрочем, заметно расстроилась “отказом”. От тела не “отлучала” (что я вполне мог пережить, а “наказание” вышло же как минимум обоим), но в ближайшие недели “притормозила активность” постельного толка, ну и в целом, сократила наше общение.

Впрочем, учитывая что оно более чем наполовину заключалось в “Гемин, почитай мне что-то”, наказывала Сона скорее себя.

А, через пару недель, меня “простили” и жизнь вернулась в прежнее русло. Причём, вроде бы, подруга частично “приняла” некоторые отличия меня от образа. По крайней мере, в своей подготовке к экзаменам, Сона начала консультироваться со мной в сфере точных наук. Что давало надежду если не на “соратницу” в будущем, то более понимающую спутницу жизни — точно.

Так и дожили до экзаменов. Вообще, невзирая на ряд не самых приятных моментов (ну и, безусловно, за вычетом сволочи-полицая), время это протекло на удивление приятно и комфортно.