Пусть это вас не беспокоит - Денис Чекалов

А через год, пожалуй, сопьюсь.

Франсуаз затормозила слишком резко, меня вновь мотнуло на сиденье.

-- Клиника доктора Мак-Нейра, -- ее грудной волнующий голос на этот раз стал сухим и сдержанным. -- Если хочешь, я пойду одна.

Наверное, она поняла, что я ее не слушал.

-- Если я отпущу тебя одну, ты заблудишься, -- пробурчал я, выкарабкиваясь из машины. -- Ты уверена, что он все еще здесь?

Франсуаз припарковала машину сбоку от клиники. Там был знак стоянки, но ни одного фонаря. Я не видел, куда ступают мои ноги, и несколько раз споткнулся. Я ведь знал, что ничего хорошего у нас не выйдет. Надо было сразу вернуться домой.

Клиника представляла собой небольшое одноэтажное строение с маленьким уютным парком перед фасадом, одним из тех, в которых маньяки-убийцы из телесериалов обычно оставляют распотрошенных девочек. Несколько окон все еще горели, хотя я и не мог себе представить, что человек, позволивший втянуть себя в аферы Уесли Рендалла, способен так долго засиживаться на работе.

Франсуаз обогнала меня и, поднявшись на несколько ступенек крыльца, решительно толкнула дверь. Вход освещался ярким фонарем, изготовленным в форме то ли еловой шишки, то ли вздувшегося аппендикса. Лавочек перед фасадом не было, и я попытался понять, какие выводы из этого следуют.

Френки решительно толкнула дверь, и я вплелся в здание клиники следом за ней.

Низкорослая крепкая в плечах женщина в белом халате медицинской сестры предстала моему взору, и, право же, лучше было бы ей этого не делать. У меня создалось впечатление, что раньше она работала санитаркой в клинике для душевнобольных, но после того, как один буйный пациент сломал ей обе ноги, решила найти себя занятие поспокойнее.

-- Нам нужен доктор Мак-Нейр, -- в голосе Франсуаз не было ни вежливости, ни участия к людям, которых беспокоили в столь поздний час.

-- Вам назначено? -- толстый приплюснутый нос сестры завис над регистрационной карточкой, которую она держала в руках. Медсестры всегда носят с собой металлическую пластинку, к которой прижаты какие-то бумаги и ручка.

-- Речь идет об одной грязной афере, в которую замешан доктор, -буркнул я. -- Не думаю, что он заносит подобные дела в свой рабочий план.

Нос сестры вознырнул от бумаги, и ее черные, глубоко посаженные, глаза уставились на меня. Несколько секунд она раздумывала, не похожи ли мы на парочку пьяных хулиганов, но уж в чем, а в этом меня обвинить нельзя.

-- Я доложу доктору, -- буркнула она, и я заметил, что в ее голосе тоже не было ни вежливости, ни участия.

-- Да уж, пожалуйста, -- ответил я.

Медсестра бодро засеменила впереди нас. Так могла бы передвигаться утка, прошедшая строевую подготовку в армии США. Франсуаз обернулась ко мне, и в ее взгляде я прочитал осуждение. А ведь я предупреждал ее, что у нас ничего не выйдет, так стоит ли теперь обвинять во всем меня. Потом пышные каштановые волосы вновь взметнулись, и я поплелся следом за озабоченной красавицей.

Мне не было известно, сколько хрустящих стодолларовых бумажек, отпечатанных на лазерном принтере, заплатил Уесли Рендалл продажному доктору, но большую часть из них тот наверняка потратил на массивную мореного дуба дверь, ведущую в его кабинет.

-- Эти люди хотят видеть вас, доктор, -- донесся до меня голос медсестры. Я решил, что именно таким тоном она докладывала старшей сестре в психиатрической клинике, что пациент из пятой палаты опять пытался вскрыть себе вены, и опять неудачно. -- Говорят о какой-то афере.

Булькающее бормотание, донесшееся в ответ, стало моим первым знакомством с доктором Тодориком Мак-Нейром. Мне не удалось оценить его красноречие и мастерство аргументации, так как ни одного разборчивого слова до меня так и не долетело.

-- Вы лечили пациента по имени Кларенс Картер? -- резко спросила Франсуаз. Я не видел, тыкнула ли она при этом в Мак-Нейра пальцем. Доктор икнул, и в этот момент в кабинет с достоинством вплыл я.

Тодорик Мак-Нейр оказался маленьким толстоватым человечком с небольшой лысиной и очками в тонкой позолоченной оправе. Таким докторам вы, не колеблясь позволяете залезать себе в горло влажными холодными пальцами, прилежно выслушиваете замечания о том, что ваш язык почему-то весь черный, после чего в течение трех недель пьете сладкую микстуру и здороваетесь с доктором на улице.

Одним словом, он выглядел как добропорядочный семейный врач.

А еще он выглядел напуганным.

Медсестра стояла сбоку от своего патрона, прикрывая левый флаг. Я не сомневался, что она готова при малейшей необходимости пустить в ход свою металлическую пластинку с документами. Я бы даже не удивился, узнай, что по вечерам она затачивает кромку.

Доктор Мак-Нейр стоял за своим огромным письменным столом, и, взгромоздись он на него сверху, не стал бы казаться от этого выше. Франсуаз нависала над ним, как статуя правосудия в центральном парке над парой голубей.

-- Добрый вечер, мистер Мак-Нейр, -- улыбнулся я. -- Прекрасный вечер.

-- Кларенс Картер действительно лечится у меня, -- вновь водопроводным краном забулькал доктор. -- Но какое это имеет отношение...

-- У вас большие неприятности, мистер Мак-Нейр, -- произнесла Франсуаз, и всем в комнате стало ясно, что именно мы с ней и являемся главными неприятностями в жизни доктора.

Произнеся эти слова, моя партнерша откинула корпус назад и сложила руки на груди, чем окончательно добила несчастного доктора.

-- Вы должны немедленно об?яснить свое поведение, -- резко произнесла медсестра, плотно прижав к телу металлическую пластинку. -- В противном случае я вызову полицию.

-- Поведение женщин нельзя об?яснить, -- устало сказал я, поближе придвигая стоявшее в углу кресло. Оно выглядело неудобным, но других в кабинете я не заметил. На чем сидел сам доктор Мак-Нейр, мне видно не было. -- По крайней мере, рациональными методами. Как вы считаете?

-- Уесли Рендалл втянул вас в опасную авантюру, -- строго произнесла Франсуаз, не обращая внимание на то, что медсестра пытается флиртовать со мной. -- Вы выдали ложное заключение о состоянии здоровья своего пациента. Но неужели вы думаете, что независимая экспертиза не изобличит вашего обмана?

-- Бульк, -- возразил доктор Мак-Нейр. -- Я, э, нет, что вы такое говорите, бульк.

Пламенная тирада доктора не произвела должного впечатления на Франсуаз, прошедшую напряженную шлифовку своего ораторского таланта в Йелльском университете. Я понимал, что она выглядит глупо, что не надо было сюда приезжать, и что вместе с ней глупо выгляжу и я, но не мог же я просто вынести ее оттуда на руках.

Я же не хотел надорваться.

Поэтому я продолжал сидеть.

-- Уесли Рендаллу угрожает обвинение в предумышленном убийстве, -Франсуаз продолжала напирать, ее голос поднялся на октаву. Медсестра открыла рот, желая что-то сказать, но при словах "предумышленное убийство" щетинистые створки ее рта вновь сошлись. -- Первым же делом прокуратура потребует проверки вашего заключения. Как вы думаете, каким будет результат? У вас есть только один шанс, мистер Мак-Нейр. Вы должны рассказать правду прямо сейчас.

И вот тут доктор Мак-Нейр меня удивил.

Нет, он не стал выше ростом. Он даже не стал казаться выше ростом. Его маленькие очки в тонкой оправе все так же неавторитетно блестели, а маленькие ручки теребили толстый, граненый карандаш с синим стержнем. Но голос Мак-Нейра неожиданно выровнялся и окреп, и в глазах засветилось неожиданное уважение к самому себе.

-- Я лечу мистера Кларенса Картера, и готов пригласить какого угодно врача для подтверждения моего диагноза, -- резко произнес доктор. -- Я не знаю, кто вы и откуда пришли, но вам лучше убираться обратно со своими безумными обвинениями. Если это какой-то шантаж, то я на него не поддамся. Убирайтесь.

Вы мне не поверите, но Франсуаз замолчала, опустила руки и, не прерывая, слушала доктора, пока он говорил. А ведь мне было хорошо известно, что ее вокальных данных с лихвой хватит для того, чтобы переговорить и его, и стоявшую сбоку медсестру, даже заговори они хором. Однако я видел, как длинные крепкие пальцы моей партнерши, которые теперь были скрыты от доктора краем его стола, в бешенстве сжимаются и разжимаются. Я пожалел, что не вижу ее лица, но через мгновение нашел, что так гораздо лучше.

Зазвонил телефон.

Франсуаз резко обернулась ко мне, в серых облаках ее глаз сверкали молнии. Доктор Мак-Нейр потянулся к своему аппарату, но короткопалая в белом рука медсестры остановила его.

Я вынул из кармана свой сотовый телефон и открыл крышку.

-- Надеюсь, вы не возражаете? -- я вновь улыбнулся доктору Мак-Нейру и поднес трубку к уху.

Несколько минут я слушал молча, и мрачное удовлетворение Кассандры согревало мою израненную душу. Дослушав до конца, я кратко ответил "Да", и сложил телефон, уже поднимаясь на ноги.

-- Мы уходим, дорогая, -- обратился я к Франсуаз. -- Скажи доктору "до свидания". -- Я постарался не встречаться с ней взглядом и повернулся к Мак-Нейру. -- Простите меня, это целиком моя вина.