Школа обольщения - Алена Медведева

— Вр-р-редная, — полурык-полустон в мои губы. Ощущение горячего дыхания мужчины, скользнувшего по подбородку, прикосновение его губ к плечу и… укус. Отрезвляюще болезненный, властный и яростный. — Надо слушаться. Должна мне подчиняться. Учись…

Глухое бормотание и рычание, прикосновения его губ и языка, ласкающих место укуса, заставили меня потрясенно осознать свое состояние…

В шаге от финала! Словно цунами обрушилась на меня шокирующая правда. Сейчас сорвусь, утрачу последнюю связь с реальностью, полностью растворюсь в неге сильнейшего удовлетворения.

Тело расслабилось, потяжелело, охваченное невероятной истомой. Сознание затопило возбуждением, не позволяя думать о чем-то, кроме желания максимально прочувствовать этого мужчину. Я замирала в предчувствии нашей близости. Нетерпеливо стонала, умоляя не тянуть и облегчить невыносимую жажду. Жажду удовлетворения. Нестерпимую боль нетерпения.

Вдруг подумала: как мы выглядим со стороны? Два обнаженных тела, сплетающиеся в объятиях яростной страсти. Женское — светлокожее, с соблазнительными изгибами, оседлавшее мужскую коленку, и темное от загара мужское, вжимающее свою партнершу спиной в шершавый ствол. Сильные широкие плечи, скрывающие расплющенную о твердый торс оборотня мягкую женскую грудь. Нетерпеливо подрагивающие бедра женщины, стремящиеся к движению, судорожно стискивающие мужскую ногу. Напряженные до окаменелости, ритмично двигающиеся мышцы мужских ягодиц.

И стоны, вскрики, рычание…

Громкие. Звериные. Безумные.

Я сама словно превратилась в животное. Утратила всякий стыд, разумность и адекватность. Потерялась в пространстве, заблудилась в эмоциях, обезумела от счастья обретения.

От встречи! Возвращения!

Превратилась в самку, живущую лишь инстинктивной потребностью покориться своему самцу. Отдаться ему, подчиниться. Перестала понимать, что творю.

Грозная властность, ощущаемая в незнакомце, и его сила свели с ума. Покорили.

— Н-не могу… — уже не понимая зачем, выдохнула идущий из глубины души ответ. — Нет. Не получится.

В ответ — утробное недовольное рычание. Сжавшие на мгновение до боли сильные руки. Скрежет зубов и застывшее рядом на несколько секунд неподвижно мужское тело.

— Должна! Я приказываю-у-у! — Рычащий ответ перешел в странный вой. Страстный и чуждый сомнению.

Опора исчезла, и я безвольно осела на дрожащие от возбуждения ноги. Лицо незнакомца со стремительно темнеющим, пылающим голодным огнем взглядом замерло напротив моего. Прищуренные в сомнении изучающие глаза, негодующе приподнятая бровь: она еще и спорит?

Еще одного укуса — смертельного — вопреки всему, не следует. Но я отчего-то не сомневаюсь, что эти возражения мне не забудут. Зверь настроен категорично, его устроит только полное подчинение с моей стороны. Я же, задохнувшись от переполняющего желания, никак не могу собраться с мыслями и объяснить, что просто не способна обернуться.

Мужские руки стремительно перемещаются на мою грудь, лицо отстраняется. И вот, задрожав и уже понимая, что последует дальше, я ощущаю, как его жаркое дыхание смещается ниже. Ключица — быстрый поцелуй, вершина груди — прикосновение шершавого языка, пупок — кожа рядом слегка прихвачена зубами…

Ох! Зажмурившись и откинувшись спиной на дерево, замираю в кратком мгновении сладостного предвкушения. Уже понимая, что сдамся на первой же секунде его напору.

Но и тогда не обернусь. Не способна.

Оборотень, не подозревая о моих чувственных муках, а возможно и специально усиливая их, шершавой поверхностью обветренной щеки трется о низ моего живота. И шумно дышит. Его руки с плохо скрываемым нетерпением гладят мои ноги, сжимают их, задевая кожу на внутренней стороне бедер.

Ноги подрагивают от перевозбуждения: я сама уже с трудом понимаю потребности собственного тела. Сознание в тумане вожделения, переполнено откровенно плотскими образами. Я столько ожидаю от этого мужчины, столького хочу и отчего-то знаю, что именно он сумеет воплотить мои самые тайные и необузданные фантазии.

Откуда эта странная убежденность? Необъяснимое доверие к зверю?

Происходит то, чего я от себя никогда не ожидала: бесстыдная всепоглощающая страсть с незнакомцем. Еще с час назад вызывавшим панический ужас оборотнем! В дремучем лесу! Это ли не конец света?

А значит, позволено все.

Не имея сил противиться накрывающему с головой желанию, я даю себе индульгенцию. Даю ее нам!

Испугаться собственных мыслей не успеваю — в очередной раз нетерпеливо переступив с ноги на ногу, неожиданно чувствую интимное проникновение мужских пальцев. А следом — и влажного языка. Потрясенная не изведанными никогда ранее ощущениями, с трудом сглатываю застрявший в горле воздух. Если бы не дерево, служащее мне опорой, я бы, наверное, уже сползла и растеклась по земле. Цепляюсь пальцами за неровную древесную кору, в голове не остается ни одной связной мысли. Все чувства, каждый нерв моего тела сейчас настроены на одно — на фантастические и восхитительно порочные прикосновения оборотня. На его дразнящую ласку — ритмичные движения пальцев, шелковистое скольжение языка. Они то ускоряются, усиливая давление и проникая глубже и глубже, то отступают, оставляя меня с опустошающим ощущением утраты.

Невыносимой утраты.

И я протестующе рычу. Кричу, запрокидывая лицо к небу, выгибаясь навстречу его телу.

Жадно требую спасения! Нет больше сил терпеть. Мне кажется — я умру, не сумев справиться с бешеным стуком сердца, разучившись дышать, утонув в омуте ощущений.

Кто из нас оборотень? Кто из нас дикий зверь, ведомый инстинктами?

Похоже, я.

Вцепившись руками в жесткие волосы приникшего к моему телу мужчины, тяну его вверх, без слов умоляя прекратить эту муку. Освободить… Избавить от грызущего голода, насытить особую жажду.

— Обер-р-рнись! — Вера тоже трясет от возбуждения. Не только ладонями, всем телом я чувствую, как судорожно подергиваются под влажной кожей напряженные мышцы. Глаза, не отрывающиеся от моего лица, сверкают абсолютной чернотой. Слова даются ему с трудом, он то и дело сбивается на рычание.

Еле держится, понимаю я, ощущая невероятный восторг от безграничности собственной власти. Поэтому подчиняюсь инстинктивному порыву и впиваюсь зубами в его плечо. Снова рычу и отчаянно царапаю мужскую спину, трусь затвердевшей напряженной грудью о мужское тело. Понимая, что он на грани, делаю все, чтобы спровоцировать…

И добиваюсь нужного эффекта. Конец света все же наступает.

Мир рушится, разбиваясь вдребезги. Или это от меня, притиснутой твердым телом к дереву, остаются одни разлетающиеся осколки? Оборотень безжалостен, он не щадит мое тело, не стремится угодить. Просто берет то, что явно считает своим, — меня.