Психологи тоже шутят - Андрей Юревич

Но перейдем от систематизации участников к еще одному важному вопросу. Большое значение имеет и правильный выбор места проведения конференции. Ясно, что каждый стремится проводить их у себя, а проведение, скажем, Якутским университетом конференции где-нибудь в Сочи выглядело бы довольно странным, хотя и понятным по-человечески. Впрочем, и в плане традиционной привязки места проведения конференций к месту нахождения проводящих их организаций имеются сдвиги, выражающие общую тенденцию к возрастанию мобильности. Так, в научные фонды иногда поступают заявки на проведение конференций, например, на теплоходах, совершающих круизы по живописным местам, что, как правило, приурочивается к годовщинам событий, в этих местах происходивших (это нетрудно, поскольку повсюду что-нибудь когда-нибудь происходило). Однако, подобные заявки выглядят слишком экзотично и редко получают поддержку.

Однако и при более привычном проведении конференций по месту приписки проводящих их учреждений у организаторов тоже есть выбор, и здесь тоже происходят изменения. Так, раньше конференции проводились, в основном, в больших городах. Это делалось для того, чтобы дать возможность гостям из небольших городов, где снабжение было ощутимо хуже, пройтись по магазинам, сделать закупки и удовлетворить ряд других бытовых потребностей. Подобный вид поведения участников конференций был особенно выражен при их проведении в Столице, магазины которой были куда привлекательнее для приезжих ученых, чем содержание докладов. Сейчас ситуация изменилась: в Хабаровске можно купить примерно то же, что и в Москве, причем за меньшие деньги, а отобедать там в ресторане можно ничуть не хуже за смехотворную по московским понятиям сумму. Поэтому налицо тенденция к перемещению конференций из Москвы и Санкт-Петербурга в регионы. Налицо и еще одна тенденция к перемещению конференций из душных и грязных городов в т. н. «фешенебельные дома отдыха», расположенные в пригородной зоне.

Последний способ проведения конференций имеет очевидные преимущества и очень удобен для организаторов. Когда конференции проводятся в городах, участники обнаруживают явную склонность расползаться по свои знакомым, историческим местам и т. д., что заставляет организаторов краснеть за пустые аудитории, вынуждает их беспокоиться о без вести пропавших участниках и создает им другие проблемы. Именно в этом случае наиболее отчетливо проявляется главный бич конференций синдром убывания количества присутствующих, во-первых, от начала рабочего дня к его концу, во-вторых, от первого дня конференции к последующим.

Проведение конференций в пригородной зоне позволяет избежать всего этого, поскольку участникам, особенно иногородним, попросту некуда деться, и большинство из них поневоле ходит на заседания. Исключениями служат те случаи, когда конференции проводятся на море в курортное время года, но большинство организаторов достаточно сообразительны, чтобы этого не делать. Так что в общем и целом пригородная прописка конференций себя полностью оправдывает, а конкуренции с шумными компаниями отдыхающих в тех же «фешенебельных домах отдыха» не возникает ввиду того, что со времени освобождения цен такие компании отсутствуют (что, кстати, делает там ученых желанными гостями). Пригородное проведение конференций, правда, часто сопровождается экскурсионным провозом участников по достопримечательным местам. Но и в этом случае существует совсем небольшой риск их растерять, поскольку, подчиняясь закону поведения всех живых организмов в незнакомом месте, они далеко от автобуса не отходят. Кроме того, эти выезды обычно устраиваются после изнурительных банкетов, количество выезжающих бывает невелико, и уследить за ними не составляет труда.

Однако пора вернуться к тому главному, ради чего проводятся конференции, к неформальному научному общению. Хорошо организованная конференция должна обеспечивать для него наилучшие условия. Что это означает? Как хорошо известно, самой эффективной и наиболее универсальной формой неформального общения, как научного, так любого другого, в нашей стране является совместное распитие спиртных напитков (СРСН). Поэтому именно оно должно быть ключевым пунктом программы любой конференции. Собственно так оно всегда и было. И только в мрачные годы абсурдной борьбы с этой нашей национальной традицией наблюдалось некоторое отклонение от общего правила, что тут же негативно сказалось и на продуктивности научных конференций, и на количестве их участников.

СРСН надо правильно организовать. Довольно долго в отечественной науке сосуществовали и в какой-то степени соперничали Две парадигмы проведения конференций: в одном случае банкет устраивался в первый ее день, в другом, в последний. Основные Преимущества первой парадигмы состояли в том, что, во-первых, участники сразу же вступали между собой в неформальные отношения, и, соответственно, неформальное общение осуществлялось в более полном объеме, во-вторых, количество опоздавших к началу конференции сокращалось до минимума. Преимуществами второй модели было то, что, во-первых, до минимума сокращалось количество уехавших раньше времени, во-вторых, удавалось избежать характерного для первой модели расхолаживания участников и пустоты аудиторий на утренних заседаниях вследствие абсинентного синдрома. Время так и не рассудило, какая из этих моделей лучше, и, как часто бывает в подобных случаях, наиболее жизнеспособным оказалось их объединение. Сейчас банкеты на конференциях проводятся каждый день, что позволяет совместить преимущества двух базовых моделей и к тому же избежать их недостатков благодаря, например, тому, что участники, приучаясь пить каждый модель действительно можно считать наиболее прогрессивной, и показательна та уверенность, с которой она вытесняет две базовые. В ее основе лежит простой логический принцип: если не знаешь, когда лучше выпить сегодня или завтра, выпей и сегодня, и завтра.

Важно не только хорошо провести, но и эффектно завершить конференцию: так, чтобы ее участники, особенно свадебные генералы, не сомневались, что не только приятно провели время, но и сделали что-то полезное и для науки, и для себя лично. Раньше научные конференции завершались подведением их кратких итогов (которые всегда демонстрировали, что мероприятие прошло на высоком научном уровне и было чрезвычайно полезным), прощальными напутствиями участникам и, в случае реализации второй из двух рассмотренных выше моделей, банкетом. В последнее время появился новый жанр конференций, оказавший большое влияние на их стандартную концовку. Этот жанр был назван, в духе времени, «научно-практическим». Формально он означает, что участники обсуждают не только научные, но и практические вопросы. А его реальное отличие от жанров, которые господствовали до его появления, состоит в том, что первостепенное внимание уделяется вопросам денежным тому, где достать деньги на проведение следующей конференции и вообще где их доставать. Этот финансовый прицел не только повлиял на общую тональность научных конференций, заметно приблизив их к жизни, но и сформировал очень хорошую традицию заканчивать конференции принятием некоего Обращения.

Кому именно подобные Обращения направлены, из их текстов трудно понять. Пишутся они обычно так, будто адресованы Господу Богу, предполагая всесильного и всеблагого адресата, у которого все есть и деньги, и самые благородные намерения, и понимание первостепенной роли науки в жизни современного общества, и все прочие достоинства. При этом обращение к Господу Богу посылается не на небо, а рассылается в различные министерства и ведомства. Иногда подобные обращения шлются также высшей государственной власти и в различные международные организации. Причем наметилась тенденция: чем ниже статус конференции и скромнее состав ее участников, тем по более высоким адресам рассылается текст ее Обращения.

Содержание этого Обращения строится по стандартной схеме, в общем и целом сводимой к главной формуле нашей нынешней жизни: «деньги давай». Вывод о необходимости дать деньги инициаторам Обращения обычно делается из остроты той проблемы, которая обсуждалась на конференции, невозможности ее решить без их участия и хорошего финансового обеспечения и т. п. Например, из обострения в мире этнических конфликтов делается вывод о том, что нужно срочно дать денег, и как можно больше, некоему Центру конфликтологии и этнических исследований, а в дополнение к этому и лично каждому из составителей Обращения. Первая часть резолюции всегда носит остро-алармистский, вторая категорически-требовательный характер, и чем острее постановка проблемы в первой части, тем больше денег запрашивается во второй.

Следует отметить, что традиции, сформировавшиеся на научно-практических конференциях, не оставили в стороне и организаторов всех прочих научных конференций. В результате сейчас почти любая из них заканчивается грозными резолюциями, выливающимися в требования о срочном финансировании. Это наводит на оптимистичную мысль о том, что наши ученые, даже те, которые не считаются практиками или политологами, стали намного практичнее. Даже наши философы, которые всегда были далеки от практики и культивировали своеобразный «неонтологический» стиль мышления, приучавший не замечать очевидные вещи, научились выбивать крупные суммы денег.