Обречён любить тебя - Яна Мелевич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Секретарша, — протянул Марк, наклоняя голову набок. — Позови в мой кабинет Котикову, ее начальницу и весь отдел безопасности.
— Александра, — машинально поправила Галанова. — Я вас поняла.
— И матча мне принеси. Комнатной температуры.
— Конечно.
— Только не вздумай купить в автомате. Закажешь в веганском кафе через две улицы. Что ты глаза выпучила? Шевелись, секретарша. Один каблук здесь, а другой уже внизу забирает мой смузи!
— Но вы же сказали… — попыталась возразить Саша, однако Марк ее слушать не стал и отправился в кабинет.
— Дайте мне ответственное задание, Павел Александрович. Я вас не подведу, — прошипела Галанова, разворачиваясь на каблуках и шагая в сторону выхода под испуганные взгляды. — Лучше бы пошла учиться на роботосборщика в колледж. Нет же. Иди в помощники, Сашенька, какие перспективы. С миллионерами работать будешь. Найдешь себе мужика приличного. Тьфу! Анастасии Павловне на вас пожалуюсь, Мрак Ярославович!
Степанову затрясло от смеха, а затем она спохватилась и поспешила в кабинет следом за Тасмановым. В конце концов, через пять минут он начнет требовать данные для проверки сотрудников. Значит, очередной компании грозили увольнения за нарушения условий трудовых договоров со стороны работников.
Африка, Эфиопия
Долина Омо, деревня племени Хамер
— Сколько, сколько они украли?
Антон резко сел на спальнике и ошарашенно уставился на изображение брата. Елисей ждал, пока пройдет первый шок, затем повторил точную сумму, вызывая в голове Канарейкина легкий когнитивный диссонанс.
— Восемь миллионов.
— И тетя Рая не заметила? Как так?! — выдохнул Татошка. Рядом шевельнулась Милана и сонно приоткрыла глаза, прикрывая их от яркого света цифрового экрана. Она приподнялась на импровизированной постели, зевая в кулак, и рассеянно поприветствовала старшего брата Антона.
— Несколько мошеннических схем с передачей денег на благотворительность наша служба безопасности успела пресечь и у отца в компании, — нахмурился Лиса, кивая Боярышниковой в ответ. — А эти Котиковы переводили небольшие суммы в криптовалюту и отправляли на электронные кошельки в даркнет. Полиция сейчас занимается расследованием, но сам понимаешь: лишние скандалы сейчас нам не нужны.
— У нас там подпольная мафия работает, что ли?
— Нет, просто пиявки всякие присосались к большой кормушке. Есть подозрения, что постарался Донской. В любом случае, чтобы замять эти проблемы, дабы они не просочились в СМИ, — Лиса размахивал половником и едва не зарядил от усердия своей жене по лбу. Экран дернулся, послышался возмущенный окрик Алисы, после чего Елисей принялся громко оправдываться и просить прощение.
— Лисень? Лиса-а-а, — позвал брата Татошка терпеливо, однако тот не отозвался.
Канарейкин закатил глаза и цыкнул недовольно, едва светлый интерьер кухни промелькнул в кадре. Стена, угол стола, две кружки, а после раздался женский смех и появились двое. В порыве страстного примирения с женой Елисей уронил ультра-планшет.
Ровно минуту Татошка с Миланой наслаждались видами целующейся пары, пока Канарейкин не выдержал.
— Немецкое порно без цензуры! — заорал Антон, привлекая внимание брата.
Лиса отскочил, а его супруга Алиса едва не упала с барной стойки на пол. Экран вновь дернулся, и изображение Елисея вновь появилось в маленькой палатке. Степень недовольства в зеленом взоре оценивалась по десятибалльной шкале, как катастрофа мирового масштаба. Благо находились сейчас братья на разных континентах, а то могло дойти до непредумышленного убийства.
— Сдурел совсем? Я чуть дубу не дал, — возмущался Лиса между третьим и четвертым потоком матов в сторону младшего брата. — Приедешь от своих дикарей, я тебе кактус в задницу для ностальгии засуну, дабы не скучал!
— Это он выражает свое беспокойство, — еще одно действующее лицо появилось перед Миланой с Антоном. — Привет, ребят.
— Алис, попроси моего отца пересмотреть последние изменения в медицинских файлах на мое имя, — Татошка сглотнул ком, чувствуя, как Боярышникова коснулась его руки. — Эти видео появились совсем недавно. Кто бы ни проник в систему, он глубоко закопался в прошлое, чтобы собрать на меня компромат. Ставлю свою «Х16» — все атаки связаны между собой.
— Ничего не понимаю в интригах, но передам, — улыбнулась Канарейкина.
— Нет, ты вообще слышала, что сказал этот гамадрил африканский? Антонина, я тебе голову сверну! — продолжал бушевать на заднем плане Елисей.
— И я тебя люблю, братишка, — пропел Татошка и, немного подумав, добавил:
— Британские ученые доказали, что выделение норадреналина во время приступов ярости напрямую влияет на мужскую потенцию. Пока ты орешь, твои веселые червячки погибают в агонии. Живи теперь с этим!
Канарейкин отключился, давясь от смеха, и упал на спальник, прижимая к себе Милану.
В долине Омо оказалось не так плохо, как Антон поначалу считал. Возможно, здесь полностью отсутствовали нормальные блага цивилизации, а над стерильной туалетной бумагой местные племена только смеялись — но все же. Африка вдруг перестала казаться столь ужасной, а под ярким звездным покрывалом ночей Канарейкин научился засыпать почти без сил после долгих прогулок по раскаленной саванне — вместе с Владом — до остальных племен.
Парни поднимались рано утром, едва всходило солнце, окрашивая зеленые макушки в оранжевый цвет. Брали рюкзаки с припасами и отправлялись в очередное короткое путешествие через кукурузные поля под радостные вопли Радова. Он делал по пути фотографии, записывал видео и жаждал показать иную сторону жизни человека в диких условиях безжалостного континента.
За несколько дней в деревне Татошка лишь раз поймал себя на мысли, что хочет вернуться домой. Остальное время занимал план по спасению беженцев, сбор урожая, прогулки по окрестностям, изучение традиций племени хамер и несколько безуспешных попыток сблизиться с Боярышниковой. Если первые четыре пункта Канарейкину удались, то с последним возникали постоянные проблемы.
В этот раз помешать ничего не могло. Даже звонок брата не остановил Антона от коварных мыслей. Зря он спаивал прошлым вечером брата и отправил того ночевать к местной красавице в шалаш?
— Что ты делаешь? — поинтересовалась Милана сонно, едва ладонь Татошки переместилась на живот, забираясь под футболку.
Ласковые поглаживания умиротворяли и уносили Боярышникову в страну сладкой неги, где летали единороги. Первый поцелуй в кончик носа заставил тихо мурлыкнуть от удовольствия. Никогда еще Антон не был таким нежным в отношении Миланы. Она вздохнула, подставляя шею для укуса, мысленно благодаря бурную фантазию за столь приятный сон. Двигаясь вверх от плеча на затылок, Боярышникова осторожно сжала темные волосы Татошки
