Зеркала Борхеса - Андрей Бондаренко

Сеньор Рауль, неторопливо раскурив длинную чёрную сигару, предложил точно такую же Алексу. Сигара была очень ароматной и непривычно-крепкой.

– Чёрный табак, от него по утрам не бывает противного кашля, – охотно пояснил Борхес, после чего громко обратился к молоденькой всаднице, продолжавшей – за перилами террасы – свои конные экзерсисы: – Милая сеньорита! Не пора ли остановиться и прекратить – мучить бедное животное? Вас уже давно ожидают для приятной и познавательной беседы два благородных кавалера. Будьте же снисходительны, жестокая! – пояснил для Алекса: – Моя крестница и компаньонка. Дочь погибшего друга.

Девушка ловко соскочила с каурой лошади, передала уздечку подбежавшему смуглому парнишке, приветственно помахала рукой, поднялась по короткой лесенке на террасу и, смущённо потупившись, вежливо поздоровалась:

– Приветствую вас, сеньор маркиз Пушениг. Очень рада. Я вас именно таким себе и представляла…

«Смущённо потупившись?», – тут же принялся ёрничать вредный внутренний голос. – «Ну-ну, так я и поверил. Больно уж лукаво зелёные глазищи сверкают из-под густых-густых ресниц. Видали мы таких – невысоких, стройных, разговорчивых и улыбчивых, со смешливыми ямочками на смуглых щеках. И угольная брюнетка уже была – в одном средневековом еврейском гетто. Впрочем, врать не буду, никто из них не умел так ловко и профессионально управляться с лошадьми…».

– Каким – таким? – заинтересовался Алекс. – Мужественным, отважным и симпатичным?

– Ну, что вы. Берите выше: любознательным, мечтательным и непосредственным… Кстати, сеньор маркиз, может вы – для полноты романтического комплекта – и стишками балуетесь?

– Есть такой грех. Не буду отрицать.

– Зачтёте что-нибудь из своего последнего? Так сказать, в знак нашей неожиданной и судьбоносной встречи?

– На какую тему, прекрасная сеньорита? Принимаю заказ.

– Ну, что-нибудь эдакое, – плавно взмахнув рукой, изобразила манерную задумчивость девушка. – Трепетное всё такое из себя, нежное, но – одновременно – и приближённое к реалиям сегодняшнего дня. Что-нибудь, пожалуйста, про паруса. Про туман, ветер, любовь и музыку… Если вам, конечно, не трудно…

– Совсем не трудно, – состроив не менее манерную физиономию, заверил Алекс. – Слушайте, капризная незнакомка:

Паруса – растаяли вдали.Клотики – сплошная невидимка.Чаек стая – вестница любви.А над морем – призрачная дымка.

А над морем – словно над Душой.Пролетает – беззаботный ветер.Так бывает – в дымке – на рассвете.Так бывает. Если ты со мной…

Так бывает. Призрачная дымка.Паруса. Тревожная заря.На твоих губах дрожит улыбка.Золотая девочка моя.

И в глазах – заветная мелодия.Дымка? Не мешает, господа.В небе бьётся – как ничья рапсодияСиняя Полярная Звезда…

В небе бьётся – как ничья рапсодияСиняя Полярная Звезда…

– Браво, – хлопнув пару раз в ладоши, одобрил Рауль Борхес. – Неплохо, клянусь непорочной Мадонной, для заезжего европейского гостя… А над морем – словно над Душой. Пролетает – беззаботный ветер. Так бывает – в дымке – на рассвете. Так бывает. Если ты со мной… Неплохо, и пусть сам Святой Дунстан будем мне в том добропорядочным свидетелем.

– Неплохо, – тихим задумчивым эхом подтвердила девушка. – За-ме-ча-тель-но… А почему, обходительный сеньор маркиз, вы меня назвали – «капризной незнакомкой»? С «капризной», как раз, всё ясно. Отрицать не буду. Что есть, то есть. А, вот, с «незнакомкой»… Ах, да, конечно. Я же забыла представиться… Мария Сервантес. Скотоводка во втором поколении. Совладелица трёх больших и крепких ранчо. Специализация – мясные бычки, тёлки и коровы. Понемногу – овцы, гуанако и породистые лошади. К вашим услугам, сеньор.

– Очень приятно, – промямлил – с нотками сомнения в голосе – Алекс. – Чего-то такого я и ожидал. Хотя…

– Что-то ни так? В каких конкретных ожиданиях, маркиз Пушениг, вы изволили ошибиться?

– Я почему-то думал, прекрасная сеньорита, что ваше благородное имя начинается на букву «А». Да, что там – думал, был непоколебимо уверен.

– И только-то? – высокомерно усмехнулась юная Мария. – Только этот малозначимый нюанс и спровоцировал вашу… м-м-м, вашу нерешительную задумчивость? Тогда спешу развеять все сомнения. Моё полное имя – Анна-Мария Сервантес-и-Арагона. Но что поделаешь, если в Аргентине имя «Мария» популярней и привычней имени «Анна» во множество крат? Вы удовлетворены этим объяснением, мнительный европейский маркиз?

– Более чем, прекрасная аргентинская донна. Более – чем.

– Как же я вам, молодёжь, завидую, – одобрительно, с лёгкими нотками светлой меланхолии, пробормотал Борхес. – Белой завистью, понятное дело, завидую… Да вы болтайте, болтайте. Не обращайте на старого перца никакого внимания…

В назначенное время (условно, конечно же, так как в неспешной Аргентине такого понятия как «назначенное время», вообще, не существует), официанты принесли асадо: на каждой из трёх тарелок лежало по два больших куска нежно-розового мяса, покрытых буро-кофейной – с редкими золотистыми прожилками – корочкой.

– Прошу любить и жаловать! – торжественно объявил дон Рауль. – Отборнейшая говядина от Борхес-Сервантесов! Мы с Марией во все крупные местные таверны и рестораны поставляем свежее мясо… Как готовится классическое аргентинское асадо? Да, элементарно: примерно десять часов «мраморная» говядина вымачивается в прокисшем козьем молоке, после чего режется очень крупными кубиками, насаживается на бронзовый вертел и запекается на открытом огне. В процессе готовки мясо изредка поливают луковым маринадом. Ничего хитрого.

Асадо прямо-таки таяло во рту, даже противная и гадкая граппа не могла испортить это неземное удовольствие…

Когда трапеза была завершена, официант убрал со стола грязную посуду, после чего – по просьбе скотопромышленника Борхеса – принёс принадлежности для письма и несколько листов светло-жёлтой бумаги.

Мария, обмакнув остро-отточенное гусиное перо в пузатую чернильницу, принялась неторопливо и размеренно рисовать некое подобие карты-плана, давая при этом краткие, но ёмкие пояснения:

– Это – великая Ла-Плата. Тут протекает голубоватая речка с длинным и совершенно непроизносимым индейским названием. А это – река Рио-Рохо. На её берегу – вот в этом месте – растёт высоченное дерево кебрачо[27]. Метрах в трёхстах пятидесяти от данного приметного дерева имеется брод через Рио-Рохо. От переправы тропа ведёт строго на север. Здесь начинается нагорье Айдахо. В самом его сердце, то есть, в середине, расположена Чёрная гора, в западном склоне которой имеется глубокая и разветвлённая пещера. Вот, в ней они и обитают… Всё ясно?