Тень Альбиона - Андрэ Нортон

— Он… он очень рад нашему знакомству, но… — ох, пожалуйста, не просите меня объяснять! Я бы отдала все на свете, лишь бы побывать на тех празднествах, о которых вы рассказываете, но я не могу! Еще не могу! — воскликнула Мириэль.

— Еще?

Саре часто не удавалось скрывать присущее ей любопытство, но в этот раз, увидев, какая боль отразилась на лице Мириэль, молодая женщина пожалела о своей несдержанности.

— Ну что ж, я буду довольствоваться собственным обществом. Мне не следовало дразнить вас, Мириэль!

— Вы слишком добры ко мне, — тихо произнесла ее подруга. — Если бы вы знали, какая я на самом деле, вы бы не относились ко мне так хорошо.

— Даже бы если вы были самим дьяволом, я не перестала бы вас любить, — решительно заявила Сара. — Пойдемте! Хороший галоп прогонит ваше уныние!

Итак, свадьба герцога Уэссекского близилась. Сам герцог относился к ней с той обреченностью, с которой ожидают приближения казни. Что бы он ни делал, этого неприятного события не избежать. А потому остается лишь развлекаться в ожидании рокового дня.

Придя к этому выводу, Уэссекс зачастил в свои клубы, проводил немало времени в Хосгардзе, посещал боксерский клуб и фехтовальный салон и в светские часы ездил кататься в Гайд-парк. Герцог мало виделся со своей невестой (которая, как он себе говорил, была вполне ему под стать), но много слышал о ней от общих знакомых.

Подобные городские развлечения должны были бы служить источником удовольствий; и Уэссекс позволил себе беспечно наслаждаться лондонской жизнью. Но раз в несколько дней он изыскивал возможность остановиться у здания на Бонд-стрит и войти в какую-нибудь из его многочисленных дверей. И однажды оказалось, что его ждет вызов от лорда Мисбоурна.

Уэссекс смял листок бумаги и вернул его на прежнее место, на серебряный поднос. Дворецкий с поклоном отступил, затем машинально сунул смятое письмо в печь, служившую для уничтожения всех ненужных бумаг «Белой Башни».

Уэссекс встал и оглядел обшитую панелями комнату. На первый взгляд она ничем не отличалась от библиотеки какого-нибудь клуба. Прочие присутствующие даже не подняли головы — настолько они были погружены в чтение. Двух из них Уэссекс знал по имени; третий был ему незнаком. Но в этих стенах все были равны, и все — равно анонимны.

Герцог вздохнул. Он замешкался на мгновение, размышляя, зачем он понадобился Мисбоурну. Затем вышел из комнаты и направился по коридору к обитой красной кожей двери, что вела в кабинет Мисбоурна.

— Она каждый день встречается с племянницей Рипона. В Гайд-парке, — сказал Мисбоурн.

Уэссекс нахмурился. Это весьма необычное приветствие на миг вывело его из равновесия. В полумраке кабинета Мисбоурн мерцал, словно неведомое глубоководное животное, которое сетью подтащили почти к самой поверхности воды.

— Добрый вечер, лорд Мисбоурн, — бесстрастно произнес Уэссекс. Некий смертоносный инстинкт заставил его рискнуть. Он решился уточнить: — Леди Роксбари?

— Стала задушевной приятельницей девчонки Рипона, — сообщил лорд Мисбоурн, вперив в Уэссекса взгляд гибельных блеклых глаз.

— Нечего винить в этом меня! — огрызнулся Уэссекс — Я еще не женился на этой женщине!

— А потому ее поведение вас не касается. Совершенно верно. Но мотивы этого поведения — касаются, — напомнил Мисбоурн.

Уэссекс нахмурился. До него вдруг дошло, что он до сих пор плохо представляет себе характер собственной невесты. С одной стороны, он знал, что маркиза Роксбари — член Союза Боскобеля, но этой тайной он не мог поделиться даже с Мисбоурном, а значит, она сейчас была бесполезна. Впрочем, принадлежность маркизы к этому союзу отнюдь не мешала ей впутаться в какие-то интриги с участием рипонской племянницы, особенно если Роксбари по приказу короля вела какую-то свою игру.

— Мотивов тут может быть великое множество, — заметил Уэссекс. Кстати, это было чистой правдой. — А что делает Рипон?

— Ничего, — с исчерпывающей краткостью отозвался Мисбоурн. — Он держит племянницу при себе и, кажется, совершенно не стремится, чтобы высший свет узнал о ее существовании. Она никуда не ходит и ни с кем не встречается… кроме леди Роксбари.

— Любопытно, — откликнулся Уэссекс со спокойствием, которого на самом деле не испытывал. Внезапно им завладело желание схватить Роксбари и трясти до тех пор, пока не вытрясет из этой лгуньи всю правду. Он думал, что может доверять ей… думал, что может вообще о ней не думать… и что она в результате сделала?! Тут герцог заметил, что Мисбоурн внимательно приглядывается к нему.

— Есть ли новости из Дании? — поинтересовался Уэссекс.

— Не больше, чем можно было бы ожидать, — охотно произнес Мисбоурн. — Костюшко сообщает, что они отложили отплытие на конец июля, когда море будет спокойнее всего. Принц-регент все еще пытается изменить договор таким образом, чтобы он не накладывал на Данию никаких обязательств, но сэр Джон, этот хитрый старый лис, опережает его на каждом повороте.

Уэссекс слабо улыбнулся. В политических кругах сэр Джон заслужил прозвище Маленький Бульдог — именно за эту свою железную хватку.

— Что заставляет нас еще больше позаботиться о приеме, который будет оказан принцессе после прибытия. Принц Джейми с каждым днем становится все несдержаннее, и поговаривают, будто разрыв между принцем и его отцом неизбежен.

А открытый разрыв между королем и принцем даст Джейми возможность сформировать собственную партию — или, что более вероятно, ее для него сформируют люди, подобные Рипону. По крайней мере, Джейми еще не заморочили голову рипонской племянницей. Уэссекс был уверен, что о столь печальном повороте дел Мисбоурн непременно бы упомянул.

Но нет. Очаровательное орудие Рипона мирно проводило время в обществе невесты Уэссекса.

— Возможно, я смогу приструнить маркизу, — медленно произнес Уэссекс, — или, по крайней мере, заставить ее задуматься. Сомневаюсь, что она подчинится моему приказу, но если я стану возражать против ее дружбы с племянницей Рипона, последует ссора, и это придаст делу огласку — которой, похоже, Рипон стремится избежать.

Мисбоурн долго смотрел на Уэссекса. Его серые глаза были прозрачными и тусклыми, как стекло.

— Нет, — сказал он наконец. — Лисица вышла из норы. Мы должны проследить, куда она побежит.

12 — БРАК ПО РАСЧЕТУ

ПЯТНАДЦАТОГО ИЮНЯ 1805 ГОДА в придворной церкви Сент-Джеймсского дворца Руперт Сен-Ив Дайер капитан его светлость герцог Уэссекский связал себя святыми узами брака с Сарой Марией Элоизой Ариадной Доусбеллой Канингхэм, маркизой Роксбари. Жених смотрелся чрезвычайно импозантно в своем серо-голубом жилете, светло-коричневых бриджах и темно-синем камзоле; невеста в серебряном наряде была великолепна. Невесту к жениху подвел сам король, поскольку Сара была сиротой и, в соответствии с юридическими тонкостями, подопечной его величества.