Мир не меч - 2 - Татьяна Апраксина

Вход в подвал был прикрыт уже более надежной защитой, чем подступы к нему. Дверь оплетала невидимая неопытному взгляду «гирлянда» заклинаний — сигнальных, защитных, маскировочных. Хайо покосился на Рэни, которая, прищурившись, смотрела на такую неприметную с виду — пыльную, десять лет назад покрашенную и с тех пор ни разу не открывавшуюся, — дверь.

— Видишь что-нибудь?

— Конечно, — кивнула она. — Вот, вот и вот...

Девушка показывала на основные узлы «гирлянды», именно на те, в которых в сложную структуру сходились нити разных заклинаний. Расплести узлы было нереально, да Хайо и не стремился. Но то, что Рэни их видит — сейчас, ничего еще толком не выучив, его обрадовало.

— Постой здесь, — сказал он. — Не суйся внутрь ни в коем случае, — и добавил, видя, что в фиалковых глазах расцветает протест. — Это не просьба. Это приказ.

Хайо рубанул по сплетению заклинаний, тут же со всей силы ударил ногой в дверь — ему везло, она открывалась внутрь. Впрыгнул внутрь — тут же ему навстречу высунулась ошеломленная физиономия. Всего здесь таких физиономий должно было быть пятеро, один из них — вожак. Хайо вскинул ладонь, и в лицо бандиту ударил залп холодного света.

Так он и шел — останавливая, парализуя всех тех, кто осмелился высунуться навстречу, отбивая светящимися ледяными ладонями летящий в него метательный нож или огненный шар, удар голой силой или паутину заклинания; не слишком вдумываясь в то, чем именно угрожают, и стараясь только — не убить. Сковать, обезвредить, вырубить — но не убить. Откровение Киры, рассказавшего ему как-то о том, что тенники умирают лишь один раз, слишком крепко впечаталось в память.

Да и платить за наглость смертью Хайо считал излишним.

Ничего, кроме холодного расчета и решения «не убий» сейчас в нем не было — автомат для обезвреживания, ровным шагом двигающийся по длинному прямому коридору со стенами и потолком из туманно-белого стекла. На пути было много ловушек — заклинаний, ниш, в которых так удобно было прятаться. Пока что Хайо нейтрализовал лишь троих. Четвертый притаился где-то здесь. Пятый — вожак — прятался в дальней комнате, там, где была Ярослава. Он пока Хайо не интересовал.

...Вспышка света вдалеке справа, едва уловимый шорох, плеск воздуха в лицо — перемещение, и вот перед Хайо стоит четвертый, в руках у него — два коротких черных клинка с широкими лезвиями. На шее, на запястьях — мощные охранные амулеты. Выпад — Хайо делает шаг назад, выбрасывает вперед ладонь с тесно сжатыми пальцами. Со звоном лопаются нитки, на которые надеты амулеты. Парень отшатывается, кружение клинков замедляется...

— С дороги, — приказал Хайо. — Вон!

— Какой прыткий, — скривил тонкие темно-серые губы мечник.

Хайо некогда было вступать в дискуссии — он резко выдохнул и в лицо противнику ударила цепочка темно-голубых молний. Перешагнув через обездвиженное тело, Хайо открыл дверь комнаты. Прямо напротив нее стоял организатор всего этого безобразия — высокий красавец-оборотень, кто-то из кошачьих. При виде Хайо он поднял руки, потом опустил их на затылок. Ярослава сидела тут же — у дальней стены, руки ее были прикованы наручниками к стулу, и она улыбалась, а при виде Хайо улыбнулась еще шире.

— Я же тебя предупреждала, — сказала она оборотню.

Хайо вновь вскинул руку. На кончиках пальцев вспыхивали ярко-белые искры.

— Кто тебя нанял — я знаю. Зачем ты согласился? Ты не понял, что тебя подставили?

— Я не знал, кто ты, — без особого волнения сказал вожак, осознав, что убивать на месте его не будут.

— Какая разница, кто я? Я — человек, она, — Хайо показал на Яру. — человек. Вы — тенники. А ваш наниматель — человек. И он незадолго до того назвал Крылатого лжецом.

— Что-о? — оборотень от изумления опустил руки, зацепился большими пальцами за карманы на штанах.

— Вот то самое, что слышал. Об этом тебе, конечно, не сказали. Из какого ты клана, герой? — поинтересовался Хайо как бы невзначай, подходя к стулу, на котором сидела Яра, и снимая с нее наручники.

Девушка с удовольствием помахала в воздухе руками, потом встала. Вмешиваться в разговор Хайо с похитителем она не хотела. Для всех объятий и благодарностей время пока не наступило. Поэтому она просто тихонько встала у стенки, на всякий случай поглядывая на дверной проем. Зато теперь можно было переплести косу — умываться ей позволяли только раз в день, расческу и мыло выдавали минут на пять.

— Я ответа не услышал, — напомнил Хайо.

— Из Идущих в Ночи, — признался тенник, сконфуженно сводя брови на переносице, и Смотритель угадал его звериный облик — рысь. У него даже уши были острые, с упругими кисточками, просто под роскошной серебристо-серой гривой волос их не очень хорошо было заметно.

— Очаровательно, — изумился Хайо. — Я-то думал, ты бесклановый. И что же, тебе глава клана разрешил?

Рысь помялся, постучал пальцами по бедрам, покачался с мысков на пятки.

— Да, — кивнул он. — Даже не так. Обратились к нему. Он мне поручил...

А вот это уже пахло совсем иначе — куда паршивее, чем раньше. Глава клана не мог не знать, против кого действует. Не знать мог этот — совсем молоденький, несмотря на законченное изменение и серьезную взрослую физиономию, тенник. Мог не знать — и не знал. Глава же знал — и отправил юнца на дело, которое было слишком рискованным. В прошлый раз, когда многие из тенников поддержали Белую Деву, Хайо только пожал плечами. Город выбирал Смотрителей из людей, так было с самого начала. Не всем это нравилось, но все это принимали, выжидая удобной возможности изменить ситуацию. Это было безнадежно — правило тут устанавливал Город, а с ним спорить бесполезно, но кто же мешал пытаться? Вот и пытались — некоторые, иногда, не слишком часто. Но упорно.

И среди верхних, и среди нижних были кланы «непримиримых». Идущие в Ночи в них раньше не входили. Но это — раньше. «Что мы вообще знаем о них и их внутренней политике?», с тоской подумал Смотритель. «Да ничего, на самом деле. И Кира теперь не помощник — принять-то его во многих кланах примут, а вот секретами делиться не станут...»

Однако сейчас все слишком уж походило на прямую и наглую провокацию.

«Давайте утащим у Смотрителя любимую девушку. Обставим это, как личную выходку другого человека, который нанял тенников для этой работы. Подождем, пока он за ней явится — а он явится, потому что на поводу у шантажистов не пойдет. Подсчитаем количество трупов, потом вспомним, что этот же Смотритель привел к нам хама, который оскорбил Крылатого, и поднимем шум. А лучше — бунт. Побольше крови, побольше смерти, и через три дня никто не разберется, с чего именно все началось, зато с кого — запомнят...» — Хайо очень хотелось посмотреть в глаза автору остроумного плана, и он знал, что шанс у него будет.