Военный канон Китая - Владимир Малявин

Сунь Бинь развивает многие положения и образы своего великого предшественника. Например, к уподоблению в трактате «Сунь-цзы» потенциала обстановки натянутому луку он прибавляет целый ряд красочных метафор: построение войск он сравнивает с мечом, перемены – движению лодки и повозки, господство – длинной пике и т. д. Порой он предлагает собственные и очень удачные формулировки ключевых категорий стратегии – например, понятий «регулярного» и «нерегулярного» маневров: «Противопоставить форме форму – это регулярный маневр, а противопоставить форме отсутствие формы – это нерегулярный маневр». В то же время многие вопросы военной практики – боевое построение, маневры, взаимодействие отдельных подразделений, оборонительная и наступательная тактика, действия командиров и проч. – получают у Сунь Биня гораздо более подробное и оригинальное освещение.

Впрочем, можно указать и на некоторые различия в акцентах между двумя гениями одной традиции военного искусства. Так, Сунь Бинь придает особенно большое значение сокрушительному удару и требует решительно нападать, когда для этого есть возможность. Кажется, он считает наступательную тактику необходимым условием победы. У него свои приоритеты в списке добродетелей: на первое место он ставит доверие, на второе – преданность, на третье – храбрость. Вообще в текстах его школы гораздо подробнее описаны достоинства и пороки полководца. Новыми темами являются тактика осады крепостей и способы боевого построения пехоты, Более явственно выделяется у Сунь Биня и, так сказать, «космологический» фактор военной кампании, почти отсутствующий в трактате Сунь У: связь между военными действиями и небесными светилами, круговоротом Пяти стихий и проч. Впрочем, было бы неправильно приписывать этим различиям принципиальное значение, как склонны делать Синь Мяньцзюнь и некоторые другие китайские исследователи.

В. Мэйр высказал предположение, что нынешний трактат «Сунь-цзы» представляет собой лучшую часть наследия Сунь Биня.[270] Эта гипотеза не имеет сколько-нибудь серьезных оснований. Но вполне возможно, что явное сходство подходов Сунь Биня и Сунь У, а также некоторая стилистическая рыхлость и увлеченность деталями военной тактики, свойственная Сунь Биню, послужили причиной того, что спустя несколько столетий его книга оказалась утерянной. Теперь мы можем сказать, что это была поистине невосполнимая утрата и что находка книги Сунь Биня существенно обогатила наши знания о классической китайской стратегии, как, впрочем, и мировую стратегическую мысль.

При переводе трактата Сунь Биня на русский язык были использованы следующие издания:

Пин Ютэн, Ван Цзяньюй, Дэн Сяоган. Сунь-цзы бинфа. Сунь Бинь бинфа («Военное искусство Сунь-цзы», «Военное искусство Сунь Биня»). Пекин: Чжунхуа шуцзюй, 2006.

Пу Инхуа, Чжэн Каньтао. Байхуа Сунь Бинь бинфа (Трактат Сунь Биня о военном искусстве в переложении на разговорный язык). Пекин: Шиши, 1995.

Синь Мяньцзюнь. Сунь Бинь бинфа (Трактат Сунь Биня о военном искусстве). Тайбэй, 1981.

Сы Фэй. Чжунго гудай биншу тунцзе (Полные разъяснения древних военных книг Китая). Цзилинь: Цзилинь жэньминь, 1992.

Чжан Чжэньцзэ. Сунь Бинь бинфа цзяоли (Трактат Сунь Биня о военном искусстве с теоретической редакцией). Тайбэй, 1985.

Чжунхуа биншу баоку (Сокровищница военных книг Китая). Под ред. Лао Гэнь. Пекин: Чжунхуа сицзюй. Т. 1. 1999.

Цянь Ицин. Сунь Бинь бинфа (Трактат Сунь Биня о военном искусстве). Тайбэй, 1981.

О. Каная. Сон Пин хэйхо: (Военное искусство Сунь Бина). Токио: Сюмо сёхо, 2008.

The Lost Art of War. Sun Tzu II. Tr. with comm. By Thomas Cleary. New York: Harper SanFrancisco, 1996.

Глава первая

Пленение Пан Цзюаня

Книга Сунь Биня открывается рассказом об одной из самых блестящих операций, проведенных великим стратегом.

История о том, как Сунь Бинь расправился со своим давним врагом Пан Цзюанем, вошедшая в труд Сыма Цяня (см. выше), стала в Китае хрестоматийным примером применения ряда важнейших правил китайской военной стратегии и тактики: напасть на то, что «противник ценит больше всего», использовать предрассудки и эмоции неприятеля, прибегать к дезинформации и обманным маневрам, уметь пожертвовать частью сил, чтобы приобрести нечто более ценное и т. п. Примечательно, что Сыма Цянь в биографии Сунь Биня приводит упрощенный рассказ о ходе военных действий между Ци и Вэй, но добавляет красочные детали гибели Пан Цзюаня, тогда как, согласно данной главе, Пан Цзюань был просто взят в плен. По-видимому, уже Сыма Цянь не имел в своем распоряжении текста трактата Сунь Биня и полагался на предание и лаконичные свидетельства хроник.

Однажды, когда Лян, правитель царства Вэй,[271] собирался напасть на город Ханьдань,[272] он послал захватить крепость Чжу-цю своего главнокомандующего Пан Цзюаня с 80 тысячами латников.

Услышав об этом, Вэй-ван,[273] правитель Ци, послал своего главнокомандующего Тянь Цзи с 80 тысячами латников на помощь…[274]

Пан Цзюань напал на столицу удела Вэй…[275]

Тянь Цзи [спросил Сунь Биня]: «Что мне делать, если я не могу спасти столицу Вэй?»

Сунь-цзы ответил; «Прошу вас повести войска на юг и напасть на Пинлин.[276] Пинлин – крепость небольшая, но земли, прилегающие к ней, обширны и многолюдны, а войск там сосредоточено много. Это – ключевой район на востоке Вэй, и атаковать его трудно. Поэтому я бы предпринял только имитацию нападения. Когда мы нападем на Пинлин, к югу от нас будет царство Сун, к северу – удел Вэй, а прямо перед нами – город Шицю, так что пути снабжения наших войск будет легко перерезать. Тут нам как раз уместно продемонстрировать свое неумение воевать!»[277]

Тянь Цзи снял свой лагерь и поспешил к Пинлину…[278]

Когда войска Ци подошли к Пинлину, Тянь Цзи призвал к себе Сунь-цзы и спросил его: «Что я должен делать дальше?»

Сунь-цзы ответил: «Кто из начальников крепостей не знает военного дела?»

«Начальники крепостей Цичэн и Гаотан», – ответил Тянь Цзи.

«Прикажите командирам этих крепостей…[279] напасть на Пинлин. По пути на Пинлин они должны пройти мимо крепостей Хэн и Цзюаньэр. В тех местах всюду есть обходные пути, неприятелю будет очень удобно устроить там засаду и совершить неожиданное нападение. Мы же должны иметь сильный арьергард и не разделять наши основные силы. Имея сильную крепость Пинлин перед собой и крепости Хэн и Цзюаньэр позади, наш передовой отряд неизбежно подвергнется нападению, но им можно пожертвовать».

Согласно намеченному плану Тянь Цзи приказал командирам Цичэна и Гаотана выделить войска для нападения на Пинлин. Вражеские же гарнизоны в Хэн и Цзюаньэре ударили по нападавшим с тыла, а потом захватили Цичэн и Гаотан, нанеся войскам Ци крупное поражение.

Тогда Тянь Цзи призвал к себе Сунь-цзы и сказал ему: «Как и было предусмотрено планом, я не смог взять Пинлин и потерял Цичэн и Гаотан. Что я должен делать дальше?»

Сунь-цзы сказал: «Пошлите легкие колесницы произвести опустошения в окрестностях Ляна,[280] чтобы возбудить ярость в вэйских воинах, и сопровождайте их разрозненными отрядами, делая вид, что ваши войска малочисленны».

Тянь Цзи так и поступил. Пан Цзюань двинулся на Ци быстрым маршем, отказавшись от тяжелого снаряжения. Тогда Сунь-цзы выждал удобный момент и внезапно напал на вэйскую армию у Гуйлина, взяв в плен Пан Цзюаня.[281]

Вот почему говорят, что Сунь-цзы был непревзойденным мастером своего дела.[282]

Глава вторая

Аудиенция у Вэй-вана[283]

Глава содержит запись беседы правителя царства Ци Вэй-вана с Сунь Бином, которого рекомендовал цискому двору Тянь Цзи. Вэй-ван остался доволен беседой и назначил Сунь Бина главнокомандующим своего войска. В своей короткой речи к цискому государю Сунь Бин оправдывает военные приготовления и военное искусство в традиционных для Китая нравственных понятиях: военное дело есть подспорье великому пути правления, мудрый правитель, согласно Сунь Биню, вступает в войну только по необходимости, но полностью подготовленным и ведет военные действия со всей решительностью, не делая уступок ни ненужной жестокости, ни ложной жалости. Его гнев увеличит число его врагов, а сентиментальность ослабит его власть. Таким образом, успех в военном противоборстве во многом определяется внутренним спокойствием и выдержкой полководца. В соответствии с правилами хорошего тона своего времени Сунь Бинь ссылается на пример мудрых царей древности, которые тоже порой прибегали к оружию, чтобы восстановить порядок и спокойствие в мире. Он вдохновляется, главным образом, принципами, изложенными в даосском каноне «Дао-Дэ цзин», но охотно апеллирует также к конфуцианским добродетелям «человечности» и «долга».