Миа: Тьма над Горным краем. Часть 2 (СИ) - Цветкова Виктория

Я поджала губы, недовольная столь низким мнением о фамильяре, не раз спасавшем меня. До сих пор у меня не было повода сомневаться в нем. К тому же я вовсе не рассчитывала на Билли. Позабыла о нем в тот момент. Бросилась к дяде на инстинктах — просто иначе не могла, вот и все. Но объясняться с этим высокомерным снобом, который насмешливо посматривает на меня из-под полуопущенных ресниц, словно на несмышленое дитя… Пусть думает что хочет.

Билли тоже притих у себя в подпространстве — снова истратил резерв, а может, все-таки опасается этого менталиста, который так быстро обездвижил пятерых злоумышленников.

— Учту на будущее, Ваше Высочество, — ответила я, от души надеясь, что теперь Роэнн замолчит, и остаток танца мы будем спокойно кружиться под прекрасную музыку. Но принц не поддался на мою уловку.

Его улыбка начинала бесить.

— Вы так покладисты, сьерра Миарет. Это прекрасное качество в женщине, в дополнение к верности близким и красоте.

Сколько высокомерия: покладиста, верна и красива… Я подавила желание сморщить нос. Напротив, сделала вид, что польщена комплиментом, и растянула губы в любезной улыбке.

— Вы любите читать в газетах колонку объявлений о продаже животных, Ваше Высочество? — спросила я, невинно хлопая ресницами. Синие глаза моего партнера подозрительно сузились. Я сделала вид, что вспоминаю: — Одна дама недавно писала, что желает обменять комнатного пуффа[1] на ездового наала. Этот пуфф был описан именно в таких выражениях: покладист, верен и красив. Удивляюсь, отчего она хотела избавиться от своего любимца?

Идеальные черты принца на миг затуманила легкая тень неудовольствия. Синие глаза потемнели.

— Умна и остра на язычок, — добавил он, быстро возвращая на место маску безмятежного спокойствия. Он поднял мою руку вверх, и я медленно покружилась; шелк юбок так и сыпал золотыми искрами. — Согласитесь, сьерра, так о пуффе не скажешь. Впрочем, все хорошо в меру: слишком уж острый язычок у женщины — признак своенравия. Досадный недостаток, но, к счастью, он лечится.

Я не считаю себя острой на язык особой, потому его неприятный намек меня не задел. Ну да, злюсь, когда мой характер свысока оценивает заезжий молодой человек. Чего ради мне воспринимать его слова как похвалу? Я ведь не лезу к нему с комментариями, что он такой весь из себя лощеный и блестящий блонди-эльф. Так и тянуло спросить, как же он советует лечить женское своенравие? Уж не собрался ли он ставить бедняжку коленями на горох или запирать в душной комнате? Но я сдержалась и оставила его провокацию без ответа.

Принц наблюдал за мной. Губы кривила легкая усмешка. Не злорадная, а выжидательная, словно он ставил эксперимент и спокойно ждал результата.

— Давно ли у вас драконий страж? Я, разумеется, читал о них, но видеть не доводилось. Уверен, факультет магических существ и растений в «Синей звезде» был бы рад получить подробные сведения о вашем чудесном фамильяре.

Я обрадовалась резкой смене темы и рассказала немного о том, как нашла Билли и как он взялся меня защищать. Не уточнила, конечно, что именно он счел «сокровищем», которое требуется охранять, — было неловко.

— Значит, страж счел вас сокровищем, сьерра, — сверкнул улыбкой принц. — Что ж, он прав.

О нет, только не новая порция комплиментов! Я этого не вынесу. Но к счастью, зазвучали последние аккорды музыки. Разворот, и я, как полагается, присела в глубоком реверансе, а принц Роэнн склонился в поклоне. «Розовый вальс» завершился.

_____________________________________

[1] Пуфф — в мире Андор нет аналогов земных кошек и собак. Но домашние любимцы, которых приятно приласкать, имеются, правда, доступны они далеко не всем. Пуфф — животное шарообразной формы с симпатичной лукавой мордочкой и густой шерстью. В природе их не существуют — впервые их вывели в лабораториях эльфов несколько тысячелетий назад. Цена такого питомца велика и варьируется в зависимости от редкости окраса и длины шерсти.

***

Я думала, что по окончанию танца избавлюсь от Роэнна. Напрасно. Его пренаглейшее высочество лично проводил меня к длинным фуршетным столам в конце зала.

Для тех, кто не хотел закусывать стоя, здесь располагались небольшие круглые столики на двоих; моих уверток и возражений принц не слушал и усадил за один из них. Желающих перекусить, к счастью, было немного: придворные предпочитали танцевать и общаться, благо сегодняшняя скоропалительная коронация дала много тем для сплетен.

Передо мной возникла тарелка с крохотными — на один укус — пирожными и корзиночками с салатами, а также лимонад. Роэнн устроился напротив с бокалом белого вина. Я осторожно пригубила напиток, справедливо решив, что на балу это безопасно.

Возле нас материализовался герцог Сетт. На губах платинового блондина играла хитрая улыбка.

— Надеюсь, тебе понравился танец с моим кузеном, Миарет? — спросил он и стянул с моей тарелки одно из пирожных. — Я чуть не заснул, наблюдая за вашей парой.

Он кивнул лакею, чтобы ему принесли стул, и бесцеремонно подсел за столик.

— Его высочество прекрасно танцует. — Я не смогла удержаться от ехидной подколки. — Причем так, как принято, а не так, как хочет.

Веселая усмешка мелькнула в зеленых глазах Сетта.

— Откуда тебе, детка, знать, чего на самом деле хочет Роэнн? Но намек понял: обещаю исправиться в следующем танце.

О нет, только не еще один танец с этим нахалом! Я невольно поежилась.

К нашему столику приблизился молодой человек из тех, с кем меня знакомили на вечере танцев. Придворный, имени которого я, естественно, не помнила, поклонился.

— Сьерра дей’Холлиндор, позвольте пригласить вас на тур.

Я вежливо улыбнулась. Кажется, действительно обещала ему танец. Вот и удобный повод, чтобы сбежать от блонди-эльфов! Но даже рта не успела открыть, чтобы согласиться.

— Сьерра дей’Холлиндор уже приглашена, эйс, — произнес принц. Молодой человек немедленно отступил, почтительно склонив голову.

Это просто возмутительно! Я смерила мрачным взглядом самоуправца, вальяжно рассевшегося напротив. Тот, глядя мне прямо в глаза, оторвал с одного из пирожных украшавшую его крупную ягоду сулаи и положил себе в рот. Не так давно Роэнн имел наглость сравнить меня с этим лакомством, так что намек оказался прозрачным даже для меня. Я почувствовала необычное стеснение в груди. Его улыбка — странная и непонятная — пробудила незнакомые прежде чувства, темные и противоречивые. Я предпочла бы держать их под спудом. Вопреки здравому смыслу хотелось любоваться этим красивым эльфом. Разум твердил, что лучше сорваться с места и бежать, подхватив юбки. Но уйти мешала гордость: что я совсем уж трусиха?

— Это не честно. Я действительно обещала танец тому эйсу. — Мне хотелось бросить эту фразу как упрек или даже вызов, но на деле вышел слабый лепет.

Блонди-эльфы одинаково цинично улыбнулись.

— Стоит ли забивать очаровательную головку такими пустяками, сьерра Миарет? — снисходительно ухмыльнулся Роэнн. С ленивой грацией хищника он слегка подался ко мне, опершись локтем на столешницу. — Все знают: честность и женщина — несовместимые понятия.

Мне захотелось кинуть в него пирожным с кремом, а потом выплеснуть остатки лимонада в эту наглую морду. Это было бы честно и доказало бы высокомерному гаду, как сильно он заблуждается. Но, наверное, в чем-то он прав. Мне с детства вдалбливали, что сьерра в любой ситуации должна демонстрировать приятный и ровный нрав. Я не могу устроить скандал — это опозорит моих покровителей. Потому я показала неудовольствие только взглядом исподлобья. Наверное, он был достаточно выразительным и демонстрировал мое бессилье, потому что оба собеседника громко расхохотались.

Именно в этот момент, когда я была готова нарушить все внутренние запреты и украсить ухмыляющиеся физиономии наглецов взбитыми сливками и ягодами, к нам почтительно приблизился один из лакеев:

— Прошу прощения, мои лорды и леди. Ее величество просит к себе сьерру дей’Холлиндор.