Миа: Тьма над Горным краем. Часть 2 (СИ) - Цветкова Виктория

А потом тьма вдруг исчезла, словно мгновенно истаяла, и мы увидели Сетта: он стоял напротив нас, вытянув руку. На его ладони лежал небольшой черный мячик.

— «Дыхание смерти» — проклятье высшего уровня. Гарантированная мгновенная смерть от удушья, — спокойно констатировал герцог Сетт и сжал кулак, легко развеивая сгусток темной энергии. — Хороший у вас фамильяр, сьерра дей’Холлиндор. Если бы не он, его величество не успел активировать щит.

Дядя, который все еще сжимал мои плечи, резко развернул меня к себе. Я впервые увидела такие ярость и гнев на лице Рика. Обычная насмешливая манера испарилась под напором бури эмоций, главной из которых было возмущение.

— Миа, глупая девчонка! — Меня встряхнули, как куклу. — Как ты посмела закрыть меня собой?

С минуту я молча смотрела в яростно сверкающие голубые глаза, а потом вдруг позорно расплакалась. Дядя тут же прижал мою голову к своей груди. Серебряное шитье камзола холодило щеку. Он гладил меня по спине и волосам, а я плакала как маленькая.

‘Да уж, вообще-то, я не нанимался телохранителем к королю. Мой резерв опять на нуле, кстати, так что уходи в зал. Новой атаки я не сдержу’.

Возможно, Билли звучал только в моей голове, но принц Роэнн, который по-прежнему оставался у балюстрады и вглядывался в темноту, вдруг ответил: — Можете не опасаться новых атак, я накрыл пятерых в разных частях парка. Не уверен, что все они заговорщики, но это уже дело вашего дознавателя.

— Поставьте маяки, Роэнн, а то их будут до утра искать, — распорядился Рик, связываясь по маговизору с начальником королевской охраны.

В темноте под деревьями вспыхнуло несколько ярких зеленых звездочек. Три из них зажглись в непосредственной близости от террасы. Рик выругался сквозь зубы.

— Почему галерея не охранялась? — голос Сетта прозвучал раздраженно — он перестал притворяться вежливым мальчиком. — Сьерра дей’Холлиндор почувствовала затаившуюся в темноте опасность, едва вышла на террасу. Да только я был уверен, что это обычные дамские уловки.

У меня даже слезы высохли от столь пренебрежительного высказывания. Обычные дамские уловки… Я шмыгнула носом. Вот болван! Ну конечно, все ведь мечтают оказаться в объятиях самовлюбленного идиота!

— Я тоже чувствовал магов в парке, но полагал, что это стража, — отозвался принц.

Рик ответил не сразу. Достал платок и осторожно вытер с моих щек слезы, заставил очистить нос. Потом по-отечески поцеловал в лоб.

— Парк охраняется снаружи по периметру, чтобы не мешать развлечениям гостей. Так заведено с давних пор. Никто посторонний не мог проникнуть туда, это исключено.

— Значит, это не посторонние, — заключил Роэнн. Он стоял на прежнем месте, но сейчас повернулся к нам. — После того, что случилось сегодня на Совете, я не удивлен. В замке полно сильных некромантов, способных изготовить такую игрушку, несмотря на строгий запрет на проклятийные заклинания.

— Задержанные сегодня назвали имена прежде нам неизвестные. Мы планировали аресты, но только ночью. Раньше их всех взять было нельзя.

В парке между деревьями замелькали желтые пятна фонарей: стражи пробирались по сугробам к ярко-зеленым огонькам маячков над обездвиженными менталистом заговорщиками.

— Насколько там сильные маги, Роэнн? — спросил Дитрик, подводя меня к балюстраде, чтобы наблюдать за поимкой злоумышленников.

— Была парочка мощных щитов, а остальные — так, ерунда, средний уровень.

Неподалеку от нас засветилось голубое сияние портала, и из открывшегося разрыва пространства вышел главный королевский дознаватель ди’Эдер. Брюнет был в обычном черном камзоле — вероятно, известие о новой попытке застало его в рабочем кабинете. Такое мрачное выражение на его лице я уже видела после покушения, организованного мэтром Силабом.

— Ваше величество, я предлагал сегодня и настаиваю теперь: объявите чрезвычайное положение в столице. Запретите завтрашние народные празднества и гуляния. Этот тхаров… простите, сьерра… бал уже поздно отменять, но…

Рик нахмурился, прерывая подчиненного: — Ты предлагаешь мне с первого дня вызвать раздражение народа и ненависть гильдии торговцев? Мало нам того, что половина гномьих кланов на стороне князя Алмазных гор? Я уже говорил: все дворцовые заговоры — головная боль твоего департамента, народ сюда не примешивай. Хватай тех, кто выступил открыто, смело прощупывай сомневающихся, чтобы действовать на упреждение. Мы все время отстаем от заговорщиков. Я жив сейчас только благодаря вот этой малышке. — Он кивнул на меня. Ди’Эдер смерил меня задумчивым взглядом. Щеки вспыхнули, и я постаралась спрятаться за дядю. — Снова ее страж сработал защитой для нас двоих.

— Могу помочь с обходом ментальных щитов, эйс ди’Эдер, — предложил Роэнн. — Я поймал несколько подозрительных мыслеобразов на этом вечере. Смогу поделиться. Только я предпочитаю действовать независимо, чтобы не вызвать подозрений.

Дознаватель закусил губу, без сомнения, задетый тем, что его распекают в присутствии посторонних. Однако почтительно поклонился принцу.

— С удовольствием, ваше высочество, любая помощь нам сейчас очень кстати.

Звук легких шагов у входа в зал привлек мое внимание. За стеклами мелькнул узорчатый шелк пышных юбок бледно-лилового цвета, и в дверях показалась герцогиня Ован. Заметив в полутьме террасы мое красное платье, фрейлина радостно улыбнулась, но оглядевшись и рассмотрев, какая компания здесь собралась, смутилась и тактично попятилась.

— Что вы хотели, сьерра Хелина? — резко повернулся к ней Рик, не потрудившись скрыть раздражение.

— Ваше Выс… Величество, я за сьеррой Миарет. Ее ищут кавалеры, которым она обещала танец… — пробормотала фрейлина и поклонившись, вернулась в зал.

О нет, только не это! Танцевать, будто ничего не случилось… Я жалобно взглянула на дядю: мол, не отдавай меня на растерзание! Уверена, он все понял, но, как всегда, поступил по-своему.

— Вот как? Кавалеры, значит, ищут? — усмехнулся Рик. Он насмешливо покосился на молодых людей.

Те поняли безмолвный намек, заулыбались.

— Если Ваше Величество позволит, я приглашу сьерру дей’Холлиндор на танец, — произнес принц Роэнн и слегка склонил голову, как подобает по этикету.

— Ну что ж, я не против. — Дитрик заглянул мне в глаза и, увидев там отчаянное неприятие, усмехнулся. — Миа, поверь, танцы и музыка пойдут тебе на пользу гораздо больше, чем скучные разговоры о покушениях и предателях. Развлекайтесь, молодежь!

Король подтолкнул меня в сторону Роэнна, а сам заговорил о чем-то с ди’Эдером.

***

Прохладная ладонь принца Роэнна сжимала мои пальцы аккуратно и очень бережно. Левая его рука была заложена за спину — строго по этикету. Безупречный партнер, не то что его хамская светлость Сетт.

Мы кружились под звуки «Розового вальса». Это старейший из вальсов, завезенных на Андор из мира, откуда явились первые люди. Они и их потомки ввели моду на танцевальные вечера и балы, а также научили первородные расы — драконов и эльфов — искусству парного танца. Эльфы, разумеется, и до этого были не чужды музыке и танцам, но исключительно ради общения с природой. Остальные расы на Андоре любят развлекаться, и перенятый у знати упрощенный вариант вальса стал народным танцем.

Оборот, и я кружусь в вихре пышных юбок, золотые звездочки на ткани сверкают словно живые. Вновь сближаемся, чтобы через двенадцать тактов все повторить.

Это мой любимый танец: и музыка, и движения — простые, понятные, быстрые, не оставляющие и шанса дурным мыслям (а сейчас они подступали, стоило лишь на миг остановиться).

Первый тур мы кружились молча, что вполне меня устраивало: что может быть лучше, чем искусный и красивый партнер по танцам. Едва уловимый аромат его парфюма окутал нас приятной морской свежестью. Принц Роэнн определенно нравился мне все больше. А если он еще и молчит… ммм, он словно принц из сказки!

Но идиллия продержалась недолго: его высочество прервал непринужденное молчание.

— Вы удивительная девушка, сьерра Миарет. Так рисковать собой ради родственника! Отчаянный шаг. Не всякая отважилась бы на это. Разумеется, вы рассчитывали на своего драконьего стража, но хочу предостеречь: не стоит так уж слепо доверяться существам иных измерений. Они коварны и могут не прийти на помощь в нужный момент. Им не близки наши понятия о чести и морали.