Ищем человека: Социологические очерки. 2000–2005 - Юрий Левада

Рассмотрим теперь более обстоятельно распределение показателей доверия и недоверия к некоторым социальным институтам в группах по возрасту, образованию и социальным ориентациям весной 2001 года (табл. 2).

Максимум доверия к президенту (при общем высоком его уровне) демонстрируют самые молодые и самые пожилые, менее образованные женщины, удовлетворенные своим положением, сторонники продолжения экономических реформ. Чаще всего высказывают недоверие президенту лица, имеющие высшее образование, а также недовольные своим положением и ходом реформ. Получается, что контингент доверяющих президенту – это прежде всего менее образованные, «простоватые» сторонники существующих институтов. У них значительно выше среднего все показатели доверия к армии, органам госбезопасности, церкви (!), СМИ и, соответственно, заметно ниже уровень недоверия к этим институтам. К соотношению различных показателей доверия к президенту придется вернуться позже.

Армии, как мы уже видели, больше доверяют пожилые, которым не угрожает военная служба и на которых сильнее действуют воспоминания о славном военном прошлом, а чаще не доверяют молодые, т. е. как раз люди призывного возраста. Другое существенное измерение доверия/недоверия к армейскому ведомству – уровень образования: более всего доверяют малообразованные, а не доверяют – лица с высшим образованием.

Таблица 2.

Доверие и недоверие к институтам в марте 2001 года

(N = 2400 человек, % от числа опрошенных в каждой социально-демографической группе)

Иной характер, как можно заметить, имеет доверие к органам госбезопасности. Чаще всего его отмечают самые молодые, и это, скорее всего, связано с навеянной кинобоевиками романтикой подвигов разведчиков и т. п., притом что в реальных условиях участвовать в подобных действиях мало кому приходилось. Уровень образования практически не отражается на доверии к спецслужбам, недоверие чаще всего высказывают высокообразованные.

Полное доверие к СМИ демонстрируют в первую очередь более молодые и менее образованные. Критическое отношение к этому институту сильнее проявляется у наиболее образованных и у людей старшего возраста (30–50 лет). Опыт и культура – как и во всем мире – способствуют более осмысленному, более критическому отношению людей к массмедиа. Согласно данным таблицы I, в США они получают значительно более сдержанные оценки, чем в России. Массовое уважение к СМИ (преимущественно, конечно, к телевидению) в российском обществе – признак его неразвитости. Отсюда и такие функции наших медиа, как претензия на идейное лидерство (ныне почти ушедшая) и сменившие ее ожидания массово-развлекательного характера [31] .

История последних лет дает чрезвычайно интересную для разностороннего анализа серию взлетов и падений общественного доверия к политическим деятелям, стоявшим у власти или стремившимся к ней. (Поскольку, как отмечено в начале статьи, доверие правомерно трактовать как наиболее общее выражение одобрения с некоторой долей условности, постольку динамику данных относительно одобрения и доверия к отдельным лицам можно выстраивать в один ряд.)

Регулярные опросы ВЦИОМа 1989–1993 года типа «Факт» (объем выборки от 1200 до 2300 человек) позволяют представить динамику отношения к Б. Ельцину в первые годы его общероссийской политической карьеры. Индекс одобрения построен по той же методике, которая использована в индексе доверия («позитив» минус «негатив» плюс 100).

На этот период деятельности Б. Ельцина приходится два очевидных пика одобрения, связанных с его избранием председателем Верховного Совета РСФСР в 1990 году и действиями в период путча 1991 года (рис. 3). После этого преобладающими стали негативные оценки деятельности президента (рис. 4).

Оценки действий президента были преимущественно негативными, единственным исключением стали выборы 1996 года (голосование по принципу «лучший из худших»).

Рисунок 3. Индекс одобрения деятельности Б. Ельцина, 1989–1993

Рисунок 4. Индекс одобрения деятельности Б. Ельцина, 1994–1996

Самый существенный предварительный вывод из наблюдений за динамикой одобрения/неодобрения: в России пребывание политического деятеля у власти не связано с уровнем массового доверия или одобрения его деятельности. К попытке объяснить этот феномен мы обратимся несколько позже.

Группа «наибольшего доверия» как показатель динамики оценок

На протяжении ряда лет в опросах ВЦИОМа разного типа («Мониторинг» и «Экспресс») респондентам предлагается назвать, без заранее подготовленного списка, 5–6 деятелей, вызывающих наибольшее доверие. Получаемые данные оказываются чувствительными индикаторами общественного доверия.

По исследованиям типа «Мониторинг», пиковые значения этого показателя у деятелей, выдвигавшихся в последние годы на политическую арену, хорошо прослеживаются на рисунке 5.

В принципе рисунок кривой подъема-спуска общественного доверия примерно одинаков во всех приведенных случаях.

Отмеченная ранее многозначность категории доверия делает необходимым сравнение эффективности различных методических средств ее анализа. Оказывается, например, что отнесение определенного деятеля к группе «наибольшего доверия» отнюдь не тождественно «полному доверию» к нему. Как видно из данных таблицы 2, из назвавших В. Путина деятелем, вызывающим «наибольшее доверие», полное доверие к нему испытывают 88 %. А из указавших «полное доверие» к В. Путину в том же исследовании к числу вызывающих «наибольшее доверие» его отнесли 63 %. По данным другого опроса, проведенного также в марте 2001 года (N=1600 человек), из тех, кто относит В. Путина к деятелям, вызывающим «наибольшее доверие», в целом одобряли его деятельность на посту президента 94 %, полностью доверяли ему 20 %, скорее доверяли 71 %, не доверяли 6 %.

Поэтому, как это бывает и с другими индикаторами состояния общественного мнения, различные показатели «доверия» целесообразнее использовать в динамических рядах или в разрезе социальных групп.

Рисунок 5.

Политические деятели, вызывающие наибольшее доверие, 1994–2000

(N = 1600 человек, % от числа опрошенных)

Социальная структура «наибольшего доверия» к В. Путину

В качестве примера рассмотрим динамику «наибольшего доверия» к В. Путину в социально-демографических группах.

Таблица 3.

«Наибольшее доверие» к В. Путину в группах по возрасту и образованию, 1999–2001

(N = 2400 человек, % от числа опрошенных в каждой социально-демографической группе)

Общая тенденция, как можно предполагать, состоит в том, что доля опрошенных, которые назвали нынешнего президента в числе нескольких лиц, вызывающих наибольшее доверие, достигавшая почти половины от их общего числа, снижается примерно до одной трети. Из приведенных выше данных (см. рис. 5) видно, что такого уровня индикатор «наибольшего доверия» достигал и у других деятелей, правда, ненадолго. Особенность «линии Путина» в данном случае – исключительно быстрый «набор высоты» и устойчивое поддержание ее.

Разброс значений по выделенным группам в среднем за полтора года невелик. Чаще всего отмечают наибольшее доверие к президенту в самых младших и самых старших возрастах.

Функции и пределы общественного доверия

Главная проблема изучения каких бы то ни было индикаторов в конечном счете состоит в понимании функций изучаемого явления в определенной системе. Все показатели доверия к институтам и лицам, получаемые в массовых (да и любых иных) исследованиях, как уже отмечалось, обладают значительной мерой неопределенности. Жесткой связи между величиной и значением показателей не существует: при одном и том же уровне индикаторов доверия их значение («качество») может изменяться, скажем, преобладание компонентов надежды может смениться преобладанием привычной лояльности и т. п.

Привлекшее большое внимание в последнее время сопоставление двух процессов – катастрофического падения общественного доверия к Б. Ельцину и стремительного роста доверия к В. Путину – создало у многих наблюдателей иллюзию чуть ли не решающего значения «рейтингов» доверия для судьбы политических лидеров. Отсюда и преувеличенный интерес к динамике отношения общественного мнения к личности и деятельности нынешнего президента, наблюдаемый, кстати, как среди его сторонников, так и среди критиков. Между тем, как показывает опыт, не существует жесткой связи между уровнем общественного доверия к определенному деятелю и его шансами приобрести или сохранить властные позиции.

Выделим два как бы крайних варианта «качества» общественного доверия в отношении политического лидера: доверие как лояльность (к существующему порядку) и доверие как надежда на изменение (для упрощения вектор перемен не рассматривается). Очевидно, что «застойное» терпеливо-безразличное доверие к таким деятелям, как Л. Брежнев, относится к первому типу, а доверие к М. Горбачеву, позже к «раннему» Б. Ельцину – ко второму. Причем, растратив ресурс доверия-надежды, Б. Ельцин не обрел доверия-лояльности. С этим связан и длительный кризис доверия к этому лидеру, который отражен в исследованиях общественного мнения (см. рис. 3 и 4).