Княгиня Ольга. Святая воительница - Андрей Богданов

Дружинники, как и горожане, были особым социальным слоем над колоссальной толщей славян, финно-угров и быстро ассимилируемых славянами балтов. Они не считали важной свою принадлежность к какому-то племени. Напротив, материальная культура дружин и городов, которую исследуют археологи, была подчёркнуто полиэтнична. Городские ремесленники в своём производстве не исходили только из местных нужд. Купцы, обеспечивая местные племена товарами, старались получить взамен именно товар для международной торговли. Воины полагали, что относятся к некоему высшему братству, призвание которого всюду — брать дань, в то время как всем, блюдущим племенные традиции, на роду написано эту дань давать.

Суд во времена Русской Правды. Художник И.Я. Пилидии

Именно князья со своими воинами (а князей на Руси, видимо, было довольно много) диктовали свою волю всем, за исключением городских "свободных мужей", которые при случае могли поправить, а то и отправить подальше князей с их дружинами. Саму княгиню, жившую в собственном Вышгороде, терпели лишь постольку, поскольку её многолетняя деятельность по "устроению Руси" была удобна дружинникам и городским мужам. Они богатели, сбор налогов больше не напоминал военные операции. Зимой можно было пировать, а не искать себе "порты" в полюдье. Выгодный сбыт собранной дани и скупленных у племён товаров "за морем" позволял лучше вооружаться, расширять число воинов, возводить города.

Выросший среди ратоборцев Святослав стал настоящим барсом, а собранные матерью средства позволили ему сформировать большую высокопрофессиональную дружину. Это были уже не "шайки" самозваных князей, кормившиеся разбоем и служившие ядром ополчений всей Ильменско-Днепровской водной системы для "масштабного грабежа" на Черном и Каспийском морях. Святослав, после своего правления в Новгороде княживший в Киеве, получил мобильную армию, способную самостоятельно решать стратегические задачи.

Древнейшее сказание и за ним летописцы говорят об этих новшествах кратко и обобщённо:

"В год 964-й. Князь Святослав вырос и возмужал, стал собирать много воинов храбрых. Ибо сам был храбр и ходил легко, словно барс, и много воевал. А возов с собой не возил, ни котла, ни мяса не варил, но, тонко нарезав мяса — конину, или дичину, или говядину, — и испекши на углях, ел. Не имел он шатра, но потник постилал, а седло в головах. Такими же были и все остальные его воины. И ещё посылал (Святослав) в иные земли, говоря им так: "Хочу на вас идти"[108].

Отсутствие лагерного оборудования, весьма перегружающего обоз и замедляющего движение войск, — признак высокопрофессиональной сухопутной армии. Из сообщения летописи мы видим, что воины Святослава передвигались на конях, то есть могли совершать дальние походы со скоростью до 120 км в сутки. Сбор коней в стране, где пахали в основном на волах, был непростым делом. Чтобы, к удивлению соседей, полагавших, будто русы малознакомы с лошадьми, внезапно двинуть на них большое конное войско, требовалась немалая предварительная работа. Слишком долгая и кропотливая, чтобы в ней можно было заподозрить буйных князей и дружинников. Видимо, княгиню Ольгу следует считать ещё и матерью русского коннозаводства…

В первой половине X в. на Руси не было налажено и масштабное производство оружия. Вообще данные археологии по воинским захоронениям времён Ольги и Святослава (до Крещения Руси) рисуют нам чрезвычайно мобильное, но крайне слабо вооружён ное воинство. Мечи, шлемы и кольчуги (причём чаще всего по отдельности, а не в комплексе) имели единицы из сотен. Мало кто был похоронен с конём, или с удобным и гибким степным пластинчатым доспехом, или с саблей. На севере Руси основная часть воинов имела топор, на юге — копьё, множество дружинников было похоронено со стрелами; нередки могилы с сочетанием этих видов оружия.

Даже если придать всем воинам деревянные щиты (не сохранявшиеся при трупосожжении), вооружение армии Святослава будет явно недостаточным для его громких побед. Слабовооружённое войско, даже сомкнув "стену щитов", о которой пишут византийцы, не смогло бы устоять против атак отлично вооружённых конников Хазарского каганата и тем более против таранного удара византийских катафрактов, закованных в железо с головы всадника до ног лошади. Остаётся признать, что предки снабжали покойников на тот свет чисто символически, лишь обозначая воина, а захоронения знакомят нас с видами оружия русов, но не с оснащённостью им. Просто не поверю, что, поддерживая дружину Святослава 20 лет, мать не позаботилась хорошо её вооружить и отпустила сына на войну с полуголыми воинами!

Потеряв сына как единомышленника и продолжателя своего дела административно-хозяйственного обустройства Руси. Ольга, по крайней мере, могла под его командой направить дружинную энергию на благие цели. Как государственный деятель она просто вынуждена была использовать сына в качестве барса. Дружина должна была воевать против внешних врагов, иначе стала бы искать "чести и ставы" на Руси. Княгине и так удалось продержать сына и ратников в мире очень долго. Вечно это продолжаться не могло. Созданная армия должна быта выступить. Главное было, точно определить ее цель.

До Ольги князей-разбойников не волновало, что значительная часть восточных славян (в т. ч. регион нынешней Москвы) не входит в их сферу влияния. Жившие по Оке до самой Волги вятичи подчинялись Хазарскому каганату. Ходить туда в полюдье из бассейнов Днепра и Десны было неудобно, да и ссориться с хазарами, державшими выход на ценный для торговли и грабежа Каспий, князьям было не с руки. С хазарами они просто договаривались[109].

Государственная система Ольги делала присоединение земли вятичей выгодным, тем более что выше по Волге славяне успешно колонизировали земли союзных им племён муромы и мери со столицами в Муроме и Ростове. Ещё выше по Шексне и Мологе лежали владения новгородских славен, через которые проходил водный путь в Балтику. Весь север, как мы помним, до Ольги князей-разбойников тоже не интересовал: он был отдан на откуп варягам, хорошо понимавшим значение Великого Волжского пути с точки зрения торговли и грабежа.

Княгиню этот путь интересовал именно с точки зрения международной транзитной торговли от Великого шёлкового пути на южном берегу Каспия до торговых городов на Северном море — торговли едва ли не более выгодной, чем вывоз товаров в Византию и перепродажа ромейских богатств на Балтике. Увы, для мирных караванов Великий Волжский путь был при Ольге перекрыт трижды. В среднем течении великой реки (примерно от современного Волгограда до Сызрани) купцов грабили воинственные буртасы. Ниже по течению расцветшая в X в. Волжская Булгария требовала с купцов пошлины, а часто их грабила. В Поволжье и Донских степях гнездился загнивающий, а потому особенно жадный Хазарский каганат. Наконец, в Прикаспии помимо старых воинственных племён сражались друг с другом всадники под зелёным знаменем Пророка. Движение вдоль берегов моря на юг, где проходил Шёлковый путь, было весьма опасно.