Айдол-ян. Часть 3 - Андрей Геннадьевич Кощиенко

участия в праздничном концерте посвящённому Дню независимости Кореи» и я, попозировав ещё чуток для СМИ, «усвистал» вместе с группой — «готовиться». Завтра, с утра, обязан вернуться в часть. Будет продолжение «службы», серия вторая, под названием — «заселение и прописка»

…

«… сегодня, в парадном зале дома правительства Республики Корея, за заслуги перед отечеством, президент Пак Гын Хе вручила правительственные награды и предоставила очередные воинские звания группе военных чинов высшего командного состава армии. Каждому из них, в торжественной обстановке, был вручен меч «Сэмджуге», как признание заслуг в деле служения корейскому народу…»

О! А вот и мой генерал! Его сегодня тоже наградили мечом и присвоили следующее звание. Меч «Сэмджуге» здесь ещё называют — «меч трёх стихий». Сухопутные войска, воздушные войска и военно-морской флот. Символизирует единение родов войск в единый разящий клинок. Очень почётная награда.

— А тебе — когда меч дадут? — поворачивается ко мне с вопросом СунОк.

— Как только спасу страну, так сразу и дадут, — уверенным голосом обещаю я.

СунОк задумывается.

— А от чего ты можешь спасти страну? — видно не придумав — от чего, спрашивает у меня она.

— Например, от скуки, — предлагаю я вариант. — Вот, сегодня теле- и фотокамер на присяге, кажется было больше, чем призывников и их родных.

Меч «Сэмджуге»

— Конечно, — кивает мне СунОк, — это же первый раз в истории страны, когда вот так вот девушку взяли и мобилизовали. Даже иностранные СМИ были.

— Да? — удивляюсь я. — Я не заметила. А откуда?

— Из Франции! — гордо заявляет СунОк.

А, ну Франция… У нас нынче «их год». Ихним журналистам положено бегать с камерами наперевес и снимать «чё-нидь эдакое про корейцев, для французов забавное…»

«… президент страны Пак ГынХе так же наградила правительственными наградами граждан, внёсших большой вклад в развитие страны в областях науки, медицины культуры и спорта. Особенно, в своей поздравительной речи, президент выделила представителей образования и средств массовой информации, показавших замечательный результат в деле воспитания подрастающего поколения. В этом году, в Корее, впервые за много лет, не было зафиксированного ни одного подросткового самоубийства при сдаче сунын. Президент страны и правительство высоко оценило этот, несомненно, великолепный результат, наградив высокими наградами всех, кто принял в этом участие…»

Хотя бы грамоту дали, или спасибо сказали, — думаю я о себе, наблюдая, как на экране президент ГынХе развешивает награды каким-то дедам, и насмешливо фыркаю.

— Наказание невиновных, награждение непричастных! — громко комментирую я сюжет увидев, как онни повернула ко мне голову.

— Вот так вот! — поясняю я ей происходящее. — Мордой я не вышла. Или, происхождением.

СунОк молчит, смотря на меня. Пауза.

«… состоялся праздничный концерт…» — в этот момент сообщает с телевизора солидного вида ведущий, в круглых, стильных очках, продолжая рассказывать о новостях дня.

— Вау! — восклицает СунОк, с готовностью разворачиваясь к телевизору. — Сейчас тебя будут показывать!

Ей и маме не удалось получить билеты на концерт. Даже моя просьба ЮСону не помогла. «Нету!» — ответил он. — «Зал маленький, а важных людей — много!». Ну да, зал в правительственном здании, действительно небольшой, а на «важных людей» мы не потянули. Ни мама, ни онни, ни я. Ни по отдельности, ни вместе. Я, правда, потянул на «развлекателя важных людей» …

«… исполненная группой «Корона», участницей которой является Пак ЮнМи. Девушка, призванная сегодня на службу в корейскую армию…», — на фоне знакомой музыки произносит ведущий, продолжая комментировать происходящее на экране.

Опять — «призванная», — обращаю я внимание на то, как подаётся в СМИ моё «попадание» в армию, одновременно при этом, смотря на экран, на котором камера с последних рядов зала делает «наезд вперёд», на сцену, на которой находится моя группа. Ведущая новостной программы замолкает, давая возможность зрителям услышать — «чего там исполняют», а камера останавливается, показывая меня и моих сонбе, крупно, на весь экран.

«Драконы никогда не умирают.

Они уходят на небо, чтобы перегруппироваться…»[12]

Начинаю я первым, простым наговором текста и негромко. Сонбе стоят рядом, молча ждут своей очереди. Наше плотное построение на сцене задумано хореографом, как — «иллюстрация». Непонятно, правда, чего. Но, из зала, откуда снимает камера — выглядит хорошо. Я же, на экране телевизора, продолжаю:

«Ты слышишь, они выкрикивают твоё имя? Легенды никогда не умирают, они становятся частью тебя. Всякий раз, истекая кровью в борьбе с врагом…

….

Ты неустанно выходишь живым…»

На последней строчке куплета ко мне присоединяется СонЁн и следующий куплет мы поём уже вместе. Она — поднимаясь голосом вверх, а я — так же, как начал, поскольку тянуться за ней не могу, ибо нет у меня таких физических возможностей.

Сейчас смотрю, слушаю. Пока мне нравится, как всё получилось. Вдвоём с СонЁн заканчиваем куплет:

«Давай же, соберись, ведь…»

Короткая пауза, глубокий вдох и вся группа, хором, «ахает» припев:

«Ledgens never die!»

Звонкие девичьи голоса взлетают вверх, создавая напряжение и драматизм в исполнении.

«Ну, слава Ктулху!» — думаю я, слушая вариации с чередованием слов в припевах:

…

«Ledgens never die!»

…

«Dragons never die!»

… «Blue dragons never die!»

…

Этот «взлёт» был самым сложным моментом на репетиции. Хоть СанХён