Ученик некроманта. Игры Проклятых - Александр Гуров

Огонь был красным, а сердце огня черным. Черная кровь, кровь Черного.

Ритуал подходил к концу.

Пламя утихло. Смех обезумевшего, окативший широкую залу, захлебнулся. Кровь, льющаяся из сорока вспоротых запястий, остановилась. А мертвец открыл глаза.

– Свершилось, – облизнув изувеченные огнем губы, улыбнулся Клавдий и протянул ожившему кинжал.

* * *

– Не знаю, почему бездна не пожрала меня – видимо, я оказался несъедобным даже для нее. Но я только рад, что произошло именно так, – рассуждал вампир, стоя на шпиле башни. Холодный ветер играл его волосами, бледная молодая луна ласкала его юношеское лицо, лицо К’йена, но уже не его. К’йен изменился, и это было заметно не только по мудрому, выражающему вековые опыт и знания, взгляду, но и по манерам, жестам, мимике, и даже чертам лица. Казалось, метаморфозы, произошедшие с юным вампиром, не должны были повлиять на его внешность, но она стала другой – более мужественной, зрелой. Теперь это был не К’йен, а Каэль, и лишь слепой не заметил бы этого. – Твоя настойчивость вернула мне жизнь, и я тебе за это благодарен.

Каэль, истосковавшийся по ветру и луне, свежему воздуху и свободе, заставил Батури забраться на самую высокую башню Зеркального Замка, и теперь они вдвоем сидели высоко над землей и смотрели на безликий ночной светоч, на необъятные леса, раскинувшиеся вокруг замка на множество лиг, на кипящую даже в мертвой стране жизнь, никогда не покидавшую лесные угодья. Каэль набрал полную грудь воздуха и шумно выдохнул.

– Свобода, – с наслаждением протянул он, оборачиваясь и глядя на Клавдия. – Благодарю.

– Не стоит благодарностей, – учтиво улыбнулся Батури.

– Многое изменилось после моего ухода, но теперь я вернулся, и все пойдет как раньше. Правда, для этого придется постараться.

– Наш род на грани вымирания… – Батури потупил взор, чувствуя свою вину. – Это произошло из-за меня, но…

– Ты все сделал правильно. – Легкое касание в чужие мысли дало Каэлю недостающие знания. Пройдет не так много времени, и он будет знать все, что ему нужно, и даже больше. – Чтобы получить сильную расу, надо избавиться от отребья. Некроманты, желая насолить нам и обессилить, только помогли. Мы лишились хвоста, который тянул вниз.

– Жестко сказано, – произнес Клавдий. – Эти слова не лишены смысла, хотя я бы предпочел иметь в запасе не только качество, но и количество.

– Голодное, обездоленное племя, разуверившееся в сильных собратьях, не сыграло бы нам на руку, только наоборот. Чтобы спасти тело от гангрены, надо отрубить зараженную часть. Это неизбежно, сколь бы ни была тяжела потеря. Низших в любом случае пришлось бы убить, правда, их смерти могли принести пользу расе, но и такая гибель не особо страшна.

– Они нарушили приказ. Сегодня мы нарушили его снова, – с горечью выговорил Клавдий. Сегодня Перворожденный позволил своим Детям вкусить людскую кровь. Пробудившимся после «долгой дороги» это было необходимо, но рисковать и радовать пищей сразу всех казалось непростительной ошибкой. Батури не хотел начинать этот разговор, но не начать его он не мог: – Каэль, зачем ты приказал Высшим разорить несколько деревень и угнать почти полсотни людей? Некроманты вышлют карателей.

– Мы отдадим виновников сами, – пожал плечами Каэль.

– Как? – Сперва Клавдий не понял, а позже и не поверил в услышанное. – Ты… ты понимаешь, что эти Высшие – последний оплот рода?

– Я не сказал, что мы выдадим всех. Достаточно четырех. Тех четырех, которые посмели тебе мешать. Предатели нам ни к чему. А так – и Высшие будут сыты, и некроманты довольны, и мы лишимся ненужного навоза. Я не боюсь пожертвовать негодными зернами и оставить только здоровые семена, из которых вырастут по-настоящему сильные древа. Мне нужна армия, которой я могу доверять, не опасаясь, что за моей спиной занесен осиновый кол.

– Ты прав, Каэль, ты, как всегда, прав… – поддержал Клавдий. Он и сам был бы не против убить обидчиков, но терять сильных магов, которых и без того осталось немного, не хотелось.

– Не сожалей о недостойных, – отрезал Каэль. – Ты доставишь прах виновных и этим в очередной раз докажешь некромантам свою лояльность, выиграешь время.

Батури задумался. Он опять оказывался виновником всех бед. Пока Каэль будет набирать себе союзников, Клавдий вновь выступит в роли Карателя, уничтожающего себе подобных.

– Я бы выдал «ослушников» сам, но моя оболочка, К’йен, сыграла в Голодной ночи не в пользу некромантов. В его словах могут усомниться, но не в твоих. – Каэль был опять прав, но Кладвию уже так опостылела слава братоубийцы…

– Их надо придать суду живыми, – выдавил из себя Батури.

– Это невозможно: Балор Дот не должен знать о моем возвращении…

– Каэль, – перебил своего прародителя Высший. – Он не узнает. Смертники поклянутся на печати Эльтона.

– Клеймо? – несколько удивился Каэль, и Клавдий невольно улыбнулся: застать Перворожденного врасплох было делом далеко не простым. – Утерянное Кольцо попало в руки старого барона… – догадался Каэль. – Твоей отец, Клавдий, был хорошим игроком.

– Но излишне похотливым, – помрачнел Батури. Он не любил вспоминать тот миг, когда он стал убийцей отца.

– Зато он вырастил достойную смену, – широко улыбнулся Каэль и дружески хлопнул своего избавителя по плечу. – Нас ждут великие дела, Брат! Наш час настал.

Каэль широко расставил руки и камнем рухнул с высокой башни.

– Не засиживайся! Грядет рассвет! – крикнул он вдогонку и обернулся в кожана.

Луна еще стояла на небе, но на востоке уже появилось розоватое марево, из которого быстро выросло солнце. Яркий свет ударил в лицо, обжигая и без того сожженную кожу. Клавдий прикрыл глаза рукой, несколько мгновений привыкая к рассветным лучам, после чего прыгнул вслед за Каэлем, наслаждаясь свободным полетом, свободой… и полетом.

Глава 14

Звездочет и ночная мгла

Не сказанным осталось лишь одно правило, но сокрыто оно от любопытствующих, ибо не познают они суть великой алхимии, пока не отдадут ей жизни. «Небом» это правило зовется. И не спроста. Лишь истинный мастер сможет связать свой труд с небом и получить его благословение.

Поэтому восьмое правило гласит:

Берясь за работу над Великим знанием, над Камнем философов, знай: мертвым ты должен быть… или бессмертным.

8-ое (тайное) правило алхимии («Алхимическая Свода». Альберт Трижды Великий)

Ночь тенью вороного крыла опустилась на замок Бленхайм. Неумолимый ветер с громкими стонами и завываниями колотил в крепостные стены, желая найти в них щели и прорехи, но натыкался на монолит, перед которым был бессилен, и лишь громче выл от досады. На небе, будто по зову ветра, появлялись горящие точки глаз, неотрывно следящие за бесконечной игрой невидимого актера. И чем темнее становилось вокруг, тем все больше просыпалось на небе светящихся зрителей. Но звезды только просыпались, а мальчик, решивший сегодня стать звездочетом, не ложился, потому что был мертв и не умел спать.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});