Возвращение - Геннадий Ищенко

— Ну как дед, Митя? — спросила мужа Арина. — По-прежнему бузит?

— Да ну его! — ответил младший лейтенант милиции Дмитрий Казинец. — На него вся деревня молится, а он полдня матерится и кричит, что все бросит на… Подумаешь, заставляют учить карту мира! А то, что через месяц у всех будет электричество это не в счет? До зимы должны закончить дорогу, а в следующем году протянут газ. Кому еще в районе так подфартило? А весной еще наедет куча врачей. Сколько там того деда изучать, а в селе им все равно придется сидеть. Они от безделья не только всех людей, всех собак в нашей деревне вылечат. А еще был разговор о клубе. Но это уже после всего остального. Главное, чтобы Масея не хватил Кондратий, а он, старый черт, о людях не думает и себя не бережет. Доругается до домовины.

— А что мне Гелька сказала, что у деревни солдаты ставят палатки?

— Деревню будут охранять. Всем жителям дадут пропуска, а с пришлыми будет особый разбор. А через пару дней приедут строители. Они хотят, пока сухо и тепло, заложить фундаменты, а строить начнут, когда подведут дорогу. Ладно, я сейчас пообедаю и побегу, а ты отнеси деду свежей сметаны, может быть, хоть на время угомонится.

— Красавчик! — сказала Таня, когда я после завтрака перед школой рассматривал себя в зеркало. — Вы с Сергеем сейчас, как два брата-близнеца, только у него фонарь под левым глазом, а ты подставил правый.

— Смейся, смейся, — сказал я. — Мне бы по-хорошему недельку посидеть дома… Ладно, от славы еще никто не умирал.

— Хорошая слава! — проворчала мама, которая до сих пор не успокоилась. — Еще чуть-чуть и ты мог остаться без глаза.

— Ну вы и красавчики! — повторила Люся слова сестры, когда мы все встретились на их лестничной площадке. — Шуму будет…

Поначалу, когда мы последними пришли в класс, шума не было, воцарила гробовая тишина. Потом, да, шумели, пока не пришла классная. У нас была кабинетная система, поэтому в своем классе мы проводили только несколько уроков, и русский, который вела Ольга, был как раз из них.

— Красавчики! — услышал я третий раз за утро уже от нее. — Это где же вы умудрились обзавестись такими украшениями?

— Не в школе, — ответил я. — Это наработано в свободное от занятий время. Бытовая травма.

— А вы такую травму никому не поставили?

— Что, мы совсем без рук, что ли? — сказал Сергей. — Их было три здоровых лба, но поле боя осталось за нами. И милиция нас оправдала.

— Ладно, начинаем урок, — сказала Ольга. — На эту, несомненно, интересную тему вы поговорите на перемене.

Разговоры начались, едва прозвенел звонок.

— Ну вы даете! — сказал Валерка Свечин. — Кто же это был, что вас так разукрасил?

— Да так, хулиганье, — ответил я, бросив взгляд на Светку, которая сидела, уткнувшись в учебник. — Просто их было много, а мы с Сергеем от опасностей не бегаем, особенно когда идем с девушкой.

— Так Люся была с вами? — спросила Нина, с которой я сидел за одной партой.

Девчонки оживились и обступили мою подругу, допытываясь подробности баталии. Она рассказала, не упоминая о том, кто был инициатором инцидента.

— Так вы действительно были в милиции? — спросила староста.

— Кто-то из окон увидел, что на нас напали, и позвонил, — пояснила Люся. — Но там быстро разобрались, и нас отвезли домой.

Продолжение этого разговора состоялось у директора, куда нас вызвали на большой перемене.

— Как это понимать? — спросила Анна Гавриловна, сверкнув очками. — Как вы могли прийти в школу в таком виде?

Я разозлился.

— Вы даете нам с Сергеем больничный для залечивания ран, нанесенных хулиганами? — с облегчением сказал я. — Как это мило с вашей стороны!

— Не ерничай! — повысила она голос. — Это еще нужно разобраться, кто хулиганил!

— А вы здесь для чего, как не для этого? — делано удивился я, хваля себя за предусмотрительность. — Разбирайтесь, сколько угодно. Вот вам номер телефона капитана милиции Синявина. Именно он разбирался в той драке, в которой мы пострадали. А нам идти по домам, или все-таки на урок?

— Я разберусь, — пообещала она. — А вы идите заниматься и поменьше болтайтесь по коридору в таком виде.

— Зря ты с ней связался, — сказал мне Сергей, когда мы с ним шли в кабинет математики.

— Если она стерва, то зря, — отозвался я. — А если просто помешана на дисциплине, то наоборот может быть польза. В любом случае я не собираюсь перед ней расстилаться. А ведь нас с тобой заложила Сычевская. Уверен, что учителя ничего не передавали. Сейчас проверим.

Мы вошли в кабинет и пошли на свои места.

— Ну что, Анечка, отчиталась? — спросил я старосту.

— Я только выполнила свой долг! — гордо сказала она.

— Бывают же дуры, — сказал я, усаживаясь за парту. — И нечего на меня так сверкать очками. Так поступить могла либо дура, либо дрянь. Выбирай сама, что тебе больше нравится.

На перемене я подошел к Светке.

— Как брат? — тихо спросил я.

— Лучше, — так же тихо ответила она. — Обещали через пару дней выписать. Спасибо, что промолчал.

Хоть мы и без совета директора старались лишний раз не выходить в коридор, все равно к концу занятий вся школа знала о наших подвигах. Хорошо, что сегодня пятница. Отучимся еще день, а за выходной от синяка мало что останется.

Постепенно сентябрь подошел к концу. Я уже написал половину книги и в этот раз писал на отдельных листах, ежедневно отдавая их читать друзьям.

— Здорово! — каждый раз хвалила Люся. — Не зря взялся писать. Я читала все книги с твоей полки, но космос мне не очень нравится, то ли дело приключения в «Волкодаве»!

За весь месяц меня так ни разу и не вызвали на консультации. Сентябрь вообще был беден событиями, разве что Индия и Пакистан опять схлестнулись между собой, но вряд ли это интересовало команду Машерова. Наши родители, как и предсказывала сестра, сдружились и теперь часто ходили друг к другу в гости. Выбирая время, когда они собирались у нас, мы отшлифовали исполнение всех своих песен, причем песню «Ты говоришь мне о любви» теперь пела Люся и, по-моему, пела не намного хуже Бродской. Я по-прежнему не был уверен, стоит ли нам светиться с этими песнями, но на всякий случай мы к выступлению подготовились.

Октябрь был почти точной копией сентября. Петь мы прекратили. Уже разученное приелось, а разучивать новое было еще рано. В написании книги я дошел до засады при переправе через Сивур, то есть написал уже половину. В школе все шло скучно и однообразно. Класс стал своим, но ни с кем из ребят, кроме Сергея, мы близко не сошлись. Выбирая время, когда родителей Иры не было дома, мы дважды ездили к ней в гости, и один раз удалось вырваться ей. Сергей все-таки показал нам свои рисунки, поразив меня мастерством исполнения. Понятно, почему он не хотел показывать их раньше. На полусотне листов бумаги обычным карандашом была нарисована Ирина. Ирина веселая, грустная, задумчивая и даже злящаяся, но всегда узнаваемая.

— Тебе нужно учиться на художника! — сказал я ему. — Нарисовано мастерски.

— Мне хочется рисовать только ее, и я не умею, и не хочу возиться с красками, — ответил он. — Скорее всего, поступлю в Минскую высшую школу милиции и буду следователем, как отец.

С его отцом я встречался довольно часто, но о делах мы не говорили.

Ноябрь начался со снега. Пару раз он выпадал и таял. Было холодно, ветрено и сыро. Десятое ноября выпало на среду. Начало праздничного концерта, посвященного дню советской милиции, было назначено на шесть вечера. Обычно большинство передач по телевидению шли в записи, и этот концерт не стал исключением. Телевизионщики присутствовали, но только снимали все подряд. Что оставить для показа, а что вырезать, решали уже потом и не они. Хорошо, что мы начали готовиться к выступлению за три дня.

— Я не могу надеть туфли! — со слезами на глазах сказала пришедшая ко мне Люся. — Еще в июле были нормальными…

— Не реви! — сказал я ей. — Денег навалом, друзья тоже есть, так что мы этот вопрос решим.

Я тут же позвонил Сергею, дома ли отец. Как оказалось, дома. Я решил поговорить лично и спустился к ним в квартиру.

— Петр Сергеевич! — сказал я своему связному. — У меня проблема, а кое-кто обещал помощь. Свяжитесь, пожалуйста, с Васильевым. Через три дня нам выступать на вашем концерте, а Люся выросла из туфель. Да и не очень они праздничные. Денег у меня достаточно, проблема зимой быстро купить что-то хорошее из летней обуви, тем более что я в ней не разбираюсь. И я бы хотел, чтобы туфли были на каблуках сантиметра три-четыре. Поможете?

— Это я тебе и сам помогу, без Васильева, — пообещал он. — Тем более что за твои деньги. Сегодня выходной, а завтра я вас свожу куда надо, сами выберете. Обещание он выполнил, и туфли мы купили, причем импортные.